Когда корреспонденты Eurasianet.org приехали 2 мая в киргизский приграничный поселок Максат, дороги были усеяны стреляными гильзами, а в воздухе все еще витал запах гари. Сожженные дотла дома располагались в шахматном порядке, чередуясь с нетронутыми пожаром зданиями.
Трасса, пролегающая по поселку, расположенному в 70 километрах к западу от того места, где 28 апреля произошли первые столкновения из-за разногласий по поводу водораспределительного узла, примечательно тем, что одновременно служит и границей: с одной стороны Киргизия, а если перейти дорогу, то ты уже в Таджикистане. И никакого пограничного контроля.
45-летний житель Максата Назымбай Кабыраев живет прямо у трассы. Еще неделю назад по дому Кабыраева бегали маленькие дети и собака. На его участке площадью 3 тысячи квадратных метров построены два здания: одно старое, принадлежащее его родителям, и новое, которое он построил сам семь лет назад. От старого дома остался лишь фундамент. Новое здание избежало этой участи, однако все ценные вещи были вынесены, а окна выбиты. Несколько комнат обгорели. Кабыраев говорит, что таджики забрали из его дома все ценные вещи, в том числе три телевизора, стиральную машину, водонагреватель и компьютер. «Ничего не оставили. Они забрали все ценные и дорогие вещи. Нет больше моего автомобиля Opel. Было четыре барана, но их тоже увели», — сказал он.
Прохожие заходили в дом, осматривали его, словно в музее, и выражали сочувствие. По словам Кабыраева, он построил свой дом на средства, кровно заработанные на стройке в России. Он вернулся четыре года назад, когда здание было построено. «Я работал ради этого дома всю свою жизнь. Медленно, год за годом, я копил и строил. В один год я залил фундамент. На следующий — возвел стены», — сказал он. Он проживал в этом доме с остальными семью членами своей большой семьи. Теперь они все ютятся в домах родственников. Он оценивает нанесенный ему ущерб примерно в 90 тысяч долларов. Если государство не сможет покрыть эти расходы, то ему помогут родственники, сказал Кабыраев.
Представители местных органов власти уже навещали Кабыраева и внесли его имя в список лиц, ставших жертвами грабежей. Но вначале, утверждает он, они только записали его имя. Только после того, как он устроил скандал, они зафиксировали размер ущерба, сказал Кабыраев. Сидя на топчане, единственном сохранившемся предмете мебели, Кабыраев прикурил сигарету и с покорностью судьбе сказал: «Что поделаешь? Все должны полагаться на Божью волю».
Других же жителей поселка сгоревшие дома приводят в глубочайшее отчаяние. Его односельчанка Рахат Есенова со слезами на глазах перебирала обугленные вещи. «У меня больше нет дома. Наши братья-таджики оставили нас ни с чем. Кто ответит за все это? Я не знаю. Почему они так поступили с нами? Мы ничего плохого таджикам не сделали», — рыдая, сказала Есенова. Как и в случае с Карыбаевым, вся ее мебель и бытовая техника исчезли. Украли даже хранившиеся в подвале запасы риса и растительного масла. Остался лишь тлеющий фундамент. Среди обломков валялись обгоревшая посуда и стреляные гильзы, свидетельствующие о том, что здесь побывали военные.
Таджикистан признает только факт участия своих граждан в грабежах и поджогах. Но начальник управления спецподразделений МВД Таджикистана Хуршед Мухаммадзода отрицает причастность каких-либо правительственных сил. «Случившееся — результат накопившихся за многие годы обид и злобы. Это люди, которые живут в приграничных районах. Таким образом они, вероятно, просто выплеснули свои эмоции», — сказал он Eurasianet.org.
По первым оценкам министерства по чрезвычайным ситуациям Киргизии, более 100 домов в нескольких селах были повреждены или разрушены. Пострадали также две школы. В результате противостояния погибли по меньшей мере 36 человек, в том числе трое военнослужащих. Беспорядки не обошли стороной и частные предприятия. В Арке, расположенном примерно в получасе езды к востоку от Максата, было разрушено 20 частных объектов, в том числе небольшие продуктовые ларьки, парикмахерские, а также другие более крупные магазины.
Акмар Мирсаитов лишился автозаправочной станции и автомойки. Также было повреждено здание, которое он сдавал в аренду под банк микрокредитования. На доходы от своего бизнеса он содержал свою жену и пять дочерей и выплачивал зарплаты пятерым работникам. Было уничтожено как минимум 10 автозаправочных станций, принадлежащих киргизским предпринимателям.
На протяжении трех ночей Мирсаитов и сотни его односельчан укрывались в горах, наблюдая с высоты за тем, как пламя охватывает один объект за другим. В этой ситуации их спасало чувство юмора. «Это было печальное зрелище, но мы не падали духом. Мы шутили, не плакали. Но мы не могли спуститься вниз, чтобы потушить пожары, иначе они могли бы выстрелить в нас. Нам оставалось только шутить: „О, смотрите, тот объект горит, а вот и другой загорелся, бензоколонка, дом‟. Все это происходило на наших глазах», — сказал Мирсаитов. Мысль о восстановлении придавала им силы. «Мы все отремонтируем, если только власти нам помогут», — сказал Мирсаитов.
2 мая Камчыбек Ташиев, глава государственного комитета национальной безопасности, заявил, что власти окажут всю необходимую помощь для восстановления разрушенных объектов. Однако он отметил, что они не намерены требовать от Таджикистана компенсации. Это заявление вызвало недовольство среди критиков в интернете. «Мы не примем никакой помощи от Таджикистана. Мы сами, своими силами, в короткие сроки отстроим сгоревшие дома и обеспечим всех нуждающихся. Есть те, кто лишился машин и скота. Мы планируем возместить потери в кратчайшие сроки», — сказал Ташиев. Однако конкретных сроков он не назвал. Может быть, один месяц, может быть, два. По его словам, восстановительные работы могут затянуться до сентября.
Тем временем перемещенные лица живут в предоставленных МЧС палатках или у родственников, или в принимающих семьях. Министерство сообщило, что те граждане, чьи дома сохранились в целости, смогут вернуться к 3 мая. Гражданское общество тоже не сидит сложа руки. Сгоревшая школа в Максате превратилась в склад, где хранятся пожертвованные населением матрасы, мешки с картофелем и луком, банки с соленьями и одежда. МЧС сообщило, что помощь начала поступать 1 мая и что им удалось собрать для пострадавших 290 тонн продовольствия и оборудования.
Некоторые граждане предпочитают самостоятельно привозить вещи и продукты, опасаясь, что пожертвования могут быть присвоены. «Мы собрали вещей и продуктов почти на два грузовика, — рассказал Eurasianet.org на условиях анонимности один из добровольцев из города Джалал-Абад. — Мы решили воочию убедиться в том, что помощь доходит до адресатов, которые действительно в этом нуждаются».
До предоставления официальной информации бездействие властей компенсировало гражданское общество. У входа в мечети были установлены ящики для сбора средств, чтобы помочь собрать деньги для семей, потерявших свои дома. Частные предприниматели также пообещали оказать поддержку. Один предприниматель из Душанбе рассказал Eurasianet.org на условиях анонимности, поскольку не хотел афишировать свою благотворительную деятельность, что он партиями отправляет муку, растительное масло и другие продукты питания семьям, которые финансово пострадали во время кризиса. «Наш долг — помогать друг другу в трудные времена», — сказал он.
Малые предприятия в городе Исфаре, расположенном на небольшом расстоянии от селений по дороге в таджикский анклав Ворух, где впервые произошли столкновения, предоставляют продуктовые наборы людям, которые соблюдают пост во время священного месяца Рамадан. Многие из перемещенных лиц живут у родственников.
Житель деревни Ходжи Аъло, представившийся Аброром, рассказал, что его жена и дети живут в доме ее родителей. Он ночует в местной мечети. «Я уже третий день хожу [в одежде], которую мне удалось спасти из дома. Мы отправили женщин уже утром [29 апреля]. Ближе к обеду того же дня произошла эта трагедия. Мы не смогли спасти свои вещи», — сказал Арбор. Среди вещей были 15 тысяч сомони (1 тысячи 300 долларов) наличными и авиабилеты в Москву, куда он должен был отправиться на работу. «Что вы думаете? Когда начнет работать комиссия по оценке нанесенного нам ущерба? И кто нам возместит потери?» — интересовался он у приехавших корреспондентов.
Камила Ибрагимова — псевдоним журналиста из Таджикистана.
Айзирек Иманалиева — журналистка, проживающая в Бишкеке.
