Берлин — Наступает момент, когда нужно подвести баланс относительно того, что удалось сделать и что осталось невыполненным, а также обсудить ту внутриполитическую и внешнеполитическую ситуацию, которая сложилась в конце эры Меркель. Где мы находимся сегодня — по прошествии 16 лет?
Самое главное внешнеполитическое наследие состоит в том, что в период пребывания Меркель на посту федерального канцлера немецко-российские отношения переместились в зону вечной мерзлоты. Пока это еще не является актуальной темой, и в ходе предстоящей предвыборной борьбы другие вопросы будут находиться на повестке дня. Однако это обстоятельство отбрасывает мрачную тень на будущее Европы.
Так не должно было обязательно случиться, и для этого достаточно бросить взгляд на немецко-российские отношения до 2005 года, до перехода власти от Шредера к Меркель. Тогда существовала не только Парижская хартия, встречи тройки (Франция, Германия, Россия), но и правительственные консультации на самом высоком уровне, и даже были разработаны планы относительно создания российско-украинского газового консорциума. Кроме того, создавались самые разные двусторонние и многосторонние форумы — Совет НАТО — Россия, группа G8; Россия принимала участие в работе Совета Европы, имели место самые активные экономические и культурные контакты, процветали партнерские отношения между городами, действовали многочисленные договоры в области ограничения вооружений, наблюдатели следили за маневрами друг друга, а еще работал Петербургский диалог (Petersburger Dialog). Все эти проекты сегодня уже похоронены под толстым слоем льда или их существование весьма эфемерно.
Но в тот период можно было говорить о прочном и глубоком доверии в отношениях между представителями элит обеих стран. Это доверие с российской стороны в течение долгого времени формировалось на основе политики разрядки (от периода правления Брандта и Коля до Шредера). С немецкой стороны тогда еще все политики помнили о том, благодаря кому, в конечном счете, произошло воссоединение страны.
Горбачев в тот момент расковал всем ради своей концепции
С того времени историческая картина в значительной мере переосмысляется и перекрашивается — это не Соединенные Штаты со своей политикой доминирования, и, конечно же, не колеблющиеся британцы и французы, и не только мирные демонстранты на улицах ГДР — это Михаил Горбачев и СССР приняли мужественное решение и в решающий момент оставили в казармах своих солдат (а всего их было 500 тысяч на территории ГДР), и таким образом удалось полностью избежать кровавой бойни.
Горбачев в тот момент рисковал всем, сделав ставку на слишком идеалистическую, судя по всему, концепцию «Общеевропейского дома». С точки зрения большинства современных россиян, он действовал слишком поспешно, рисковал слишком многим без каких-либо гарантий, и поэтому его имидж на его собственной родине очень сильно пострадал, несмотря на значительную внутреннюю свободу, которая существовала в период гласности и перестройки и которой сегодня уже нет.
Два раза я имела возможность послушать Михаила Горбачева, когда он в узком кругу подводил итог этому периоду, и в последний раз это было в 2015 году в ходе последней встречи с Эгоном Баром. В своих все более редких выступлениях перед представителями немецкой печати Горбачев постоянно стремился заручиться доверием и пониманием. Однако в узком кругу он высказался откровенно: по сравнению с его собственными усилиями, направленными на создание радикальным образом измененного мирного порядка в Европе, Запад ничего существенного не предпринял и ничем не рисковал. Он только брал, и ничего не давал взамен. По мнению Горбачева, это граничит с предательством, а то доверие, которое с большим трудом формировалось в течение нескольких десятилетий, сегодня полностью разрушено.
Путина многие считают воплощением «дежурного злодея»
По словам Горбачева, без этого разрушенного доверия нельзя объяснить Путина, который, в действительности, является результатом этого процесса. Как считает Горбачев, Путин многое сделал для того, чтобы спасти Россию как государство от полного развала, начавшегося в эпоху Ельцина. Несмотря на значительные отличия, существующие между этими двумя политиками, Горбачев никогда не дистанцировался от Владимира Путина. По крайней мере это обстоятельство должно заставить немцев задуматься.
В современных средствах массовой информации и среди западных политиков самых разных оттенков Владимир Путин считается «дежурным злодеем» (Böse vom Dienst), как сказал Хуберт Зайпель (Hubert Seipel). Его даже называют убийцей (killer), как это сделал Джо Байден. Россию считают даже не имеющей большого значения «региональной державой» (так сказал Барак Обама). Все это может привести к фатальным по своим последствиям оценкам.
Ангела Меркель тоже с недоверием относится к Путину — и, кстати, так было с самого начала. Она умалчивает о причинах. Смехотворной представляется попытка объяснить это собакой Путина или его поведения в стиле мачо. Тот человек, который делает политику зависимой от такого рода эмоций, не должен быть федеральным канцлером.
Меркель и близость к НАТО
Более правдоподобным представляется такое объяснение: Меркель, которая, по ее собственным словам, «проходила по трем квотам» (молодая и неопытная, выросла на востоке, да к тому же женщина), не могла позволить себе даже тени сомнения относительно близости к НАТО и к Соединенным Штатам. Она бы направила немецких солдат в Ирак в период вооруженного конфликта, если бы в 2003 году уже занимала пост федерального канцлера.
Постепенно с помощью избыточной верности она сократила с таким трудом достигнутое пространство свободы в области внешней политики Германии, над созданием которого работали все ее предшественники со времени Аденауэра. Это пространство свободы было основано не на лояльности по отношению к Западу, а на том, что мы живем на огромном континенте вместе с самой большой по территории страной в мире, которая, к тому же, является ядерной державой. И если с этой страной гарантировано мирное сосуществование, то это во многом определяет будущее. Ведь мы, по сути, не живем на острове, как Великобритания, Соединенные Штаты или Австралия. Наша судьба — это мир на евразийском континенте.
Ангела Меркель так и не смогла понять, насколько сильно ее стартовая позиции отличалась от стартовой позиции Владимира Путина. Сама она, не испытав особых проблем и не приложив больших усилий, оказалась нужной и смогла подстроиться под требования представителей высшего уровня немецкой политики, а произошло это как раз в тот момент, когда Колю нужна была «женщина-министр с востока». Ее приход вызвал небольшой бунт и сопровождался аплодисментами со стороны ведущих средств массовой информации, а ее появление в руководстве партии можно было считать своего рода долгосрочным абонементом на право формирования правительства в Германии. Она пришла с небольшим багажом и оказалась на первых позициях в уже устоявшейся послевоенной демократии в стране, которой незадолго до этого еще сильно повезло, поскольку произошло воссоединение.
Это не Путин изобрел олигархическую систему
Не нужно быть человеком, «понимающим Путина», достаточно лишь быть честным для того, чтобы понять, насколько сложнее, если судить объективно, была стартовая позиция президентства Владимира Путина. Это многонациональное государство разрушилось, и на его основе были образованы часто нестабильные государства, в некоторых из которых господствующее место занимал реакционный национализм. Экономика лежала на дне, пенсии и заработная плата учителям не выплачивались в течение нескольких месяцев. Продолжительность жизни снизилась. Армия страны, бывшая когда-то образцовой, была расшатана и ослаблена. Правовое государство и его институты были слабыми и уязвимыми для коррупции. Это не Путин создал олигархическую систему — она стремительно сложилась еще при Ельцине, и поэтому нынешний российский президент мог лишь попытаться ее обуздать.
Однако западная пропаганда из наказанных им миллиардеров (Ходорковский), обогатившихся за счет народной собственности, тут же сделала героев и борцов за свободу, а таких однодневных бунтарей как участницы группы Pussy Riot превратила в звезд мнимого глобального гражданского общества. Кроме того, Путин, с точки зрения мирового сообщества, имеет несмываемое пятно — он пришел из КГБ, тогда как Меркель всего лишь из молодежной организации FDJ.
Могла ли Ангела Меркель не заметить это различие в стартовых условиях при вступлении обоих политиков на мировую арену? Было бы странно.
О Меркель часто говорят, что она чаще других беседовала по телефону с Владимиром Путиным. Я не могу усмотреть в этом какую-то мастерскую стратегию, тогда как после каждой такого рода беседы официальный представитель правительства сообщал удивленному немецкому народу о том, как много предупреждений федеральный канцлер сделала российскому президенту. Все это, по большей части, пена, возникающая в результате волновых колебаний текущей политики.
Осторожность и выжидательность в отношении России
Вот что раньше означала внешняя политика: способствовать созданию доверия с помощью доверительных и продолжительных переговоров, хорошо подготовленных с помощью избегающих публичности специальных уполномоченных, которые имеют очень точное представление о возможностях маневра другой стороны. Для этого также требовалось определенное время: Аденауэр по несколько дней проводил в Москве, прежде чем смог договориться о возвращении военнопленных. То же самое делал Брандт в период подготовки восточных договоров, а также Коль и Геншер во время переговоров о воссоединении.
Ангела Меркель приехала на день позже по время 70-летней годовщины окончания Второй мировой войны, после чего она провела раздраженную пресс-конференцию и затем вновь исчезла из поля зрения. Лишь один раз во время кризиса на Украине у нее на руках оказался многообещающий козырь. Однако все возможности собственной инициативы в отношении России в рамках Минского процесса были непростительным образом упущены. Вместо этого она бесчисленное количество раз встречалась в Берлине с Порошенко, с тем украинским президентом, который при попытке переизбраться получил самый низкий результат на выборах.
Однако у осторожности и выжидательности Меркель в отношении России всегда был определенный фон — продолжающаяся русофобия в немецких средствах массовой информации и исследовательских центрах, и при этом их позиция поразительным образом отличается от настроений у немецкого и русского народа, которые еще не могут забыть о том, что мы воевали друг с другом в ходе двух мировых войн.
Однако среди представителей берлинской элиты произошла радикальная смена поколений, и теперь большинство там составляют не сторонники разрядки, а предельно лояльные сторонники трансатлантических отношений. Они чувствует себя в полной безопасности под зонтиком НАТО, никакой угрозы возникновения войны они не видит. Более того, они даже присоединилась к пропагандистам из числа воинственных защитников прав человека. Если послушать то, о чем говорят сегодня большинство немецких политиков и представителей средств массовой информации, когда речь заходит о России, то это похоже на черную педагогику, осуждающую и поучающую. Никакого диалога не происходит, а раздается лишь критика с позиции бесконечного морального и культурного превосходства. Все это удручает.
В чем вообще немцы могут упрекнуть русских?
Достаточно посмотреть на историю с 1900 года, чтобы задать себе вопрос: в чем вообще немцы могут упрекнуть русских? В начале 20-го века возникло первое российское демократическое движение, и были направлены просьбы в Берлин, большинство из которых были отклонены. В развязывании Первой мировой войны больше был виновен немецкий кайзер, чем русский царь. Даже столь катастрофичный для русской истории захват власти большевиками был спланирован и поддержан руководством вооруженных сил Германии, а революционеры получили огромное количество золотых марок. Последние шансы относительно демократизации были уничтожены. Под фатальным Брест-литовским мирным договором стояла и подпись Германии, как и на пакте Гитлера-Сталина, который предусматривал раздел Польши и изгнание населения.
Вина за развязывание Второй мировой войны целиком лежит на Германии, а существовавший тогда Советский Союз потерял в ней 27 миллионов человек. Сталинская диктатура, которую сегодня охотно сравнивают с диктатурой национал-социалистов, причинила ущерб не только соседним народам, но прежде всего своей собственной стране. В отличие от Германии, эта диктатура была побеждена собственными силами в период от Хрущева до Горбачева. Возлагать сегодня вину только на русских — это поиск козлов отпущения при полном игнорировании истории. Помимо грузина Сталина, было также немало русских, польских, венгерских, украинских, прибалтийских, чехословацких и даже немецких сталинистов.
«Зеленые» демонстрируют якобинский порыв в отношении России
И что теперь? Маловероятно, чтобы Ангела Меркель в свои последние месяцы на посту федерального канцлера смогла восстановить свои разрушенные отношения с Путиным и его страной, даже если начнется такой же рискованный молниеносный поворот, как во время финансового кризиса и кризиса с беженцами, или как это было после катастрофы в Фукусиме. Многое зависит от того, кто придет ей на смену.
«Зеленые» демонстрируют якобинский и миссионерский порыв в отношении России. Судя по всему, они без особого труда впишутся во внешнеполитическую традицию Ангелы Меркель. Их отход от движения в защиту мира представляет собой самый большой разрыв со своими собственными истоками.
Не так давно они еще во весь голос говорили о необходимости преодоления логики холодной войны и писали соответствующие лозунги на своих знаменах. Речь шла тогда, прежде всего, об отказе от образа врага, от враждебности и самонадеянности в своих собственных головах. Экология всегда значила больше, чем просто политика в области климата. Существует еще и экологическая стратегия для установления сбалансированных отношений между народами. Анналена Бербок объявила о том, что в отношении России действует такой принцип: твердость и диалог. Это звучит странно и бессодержательно, как нечто автоматически заученное. Больше похоже на беспомощность.
Антье Фоллмер — бывшая вице-спикер немецкого Бундестага, представляла партию «Зеленые».
