Каждая годовщина начала Варшавского восстания склоняет тех, кто критически оценивает Вторую Польскую Республику и все ее элиты, устраивать публицистический суд над решениями, принимавшимися 70-80 лет назад.
Разумеется, история подлежит обсуждению, а некоторые аргументы противников Второй Польской Республики выглядят здравыми, однако, проблема со спорами о периоде Второй мировой войны и межвоенном двадцатилетии состоит в том, что мы теряем в них саму их суть. Следует напомнить о ней, поскольку она непосредственно касается как современности, так и нашего будущего.
В этой дискуссии критики довоенной Польши стараются оспорить не просто сложные решения прошлого, а основной принцип, которым руководствовались ее элиты, то есть концепцию двух врагов, сохранения равной дистанции и от Гитлера, и от Сталина. Их усилия нацелены не на то, чтобы извлечь уроки из прошлого, а на то, что изменить позицию поляков, повлиять на их будущее.
В чьи объятия броситься: Сталина или Гитлера?
Некоторые критики принципа двух врагов говорят, что в 1939 году следовало заключить союз с Гитлером. Проблема в том, что в их аргументах содержатся элементы манипуляции. Самый популярный аргумент этих критиков гласит, что после 1945 года хуже в любом случае бы не стало. Это не так: Польша могла оказаться страной размером с Варшавское герцогство. В реальности, поскольку Польша изначально входила в состав антигитлеровской коалиции, в случае победы США и Великобритании она должна была получить компенсацию за восточные регионы, которые не собирался нам возвращать СССР. А вот если бы Польша была союзницей Гитлера, никто и не подумал бы о передаче ей Силезии или Поморья. Так случилось с другими гитлеровскими союзниками, Румынией или Финляндией, которым за земли, захваченные Советским Союзом в результате войны, никакой компенсации не досталось. Не стоит, пожалуй, даже и добавлять, что если бы мы были союзниками Гитлера, нам пришлось бы заниматься истреблением наших сограждан-евреев.
Звучат также и такие мнения, что мы могли бы заключить союз со Сталиным. Они выглядят разумными в том смысле, что в конечном итоге мы и так на такой союз согласились. Однако даже стоящие на просоветских позициях противники элит Второй Польской Республики указывают, что в рамках этого союза мы были недостаточно лояльны, ведь часть поляков после 1945 года решила развернуть борьбу с коммунистами. Сторонники такого подхода утверждают, что, продемонстрировав больше покорности в отношении Сталина, мы могли бы добиться увеличения доли представителей настоящих польских элит в руководстве Польской Народной Республики (ПНР — просоветское послевоенное государство на польской земле, просуществовало до 1990 года, польские националисты часто характеризуют раннюю ПНР как «непольскую» из-за якобы чрезмерного количества евреев в руководстве в конце 1940-х годов, прим. ред.). Наивность таких надежд демонстрирует пример Чехословакии. Там реальные элиты пошли на тесное сотрудничество с коммунистами, но все равно были ими истреблены. В этой стране установился на самом деле жесткий коммунистический режим, который развалил ее экономику. Упорное противостояние поляков коммунистам заставило тех в итоге ослабить борьбу с католической церковью и частично отказаться от таких коммунистических безумств, как коллективизация сельского хозяйства.
Реальная альтернатива
В период 1918-1945 годов ошибок было совершено, конечно, много, но в большинстве из них виноваты не мы. Наша концепция была верной, мы хотели создать между Германией и Россией блок государств, которые могли бы при определенной поддержке западных держав противостоять Берлину и Москве. Ошибки совершили наши потенциальные союзники. Если бы в 1919 году украинцы массово пошли на сотрудничество с польской армией, появился бы шанс на воплощение в реальность мечты Юзефа Пилсудского (Józef Piłsudski) о создании федеративного государства на территории существовавшей в XVIII веке Речи Посполитой Двух Народов. Если бы украинцы вошли в его состав, они бы не только избежали советского голодомора, но и, возможно, были бы сейчас более богатым народом. Кроме того, вместе нам было бы легче сопротивляться Советской России Сталина.
Ту же ошибку, что украинцы в 1919 году, чехи совершили в 1930-х годах. Поляки неоднократно предлагали им создать альянс государств Восточно-Центральной Европы, но они предпочитали видеть союзника в Советской России. Между тем сам союз Праги и Варшавы обладал такой силой, что мог изменить ход истории. В 1938 году немцам было бы отнюдь не легко покорить одновременно и чехов, и поляков. Возможно, мы смогли бы спасти наши страны не только от разрушения Гитлером, но и от попадания под сапог Сталина в 1940-х. Чехи и поляки (а также другие народы), возможно, смогли бы избежать насаждения коммунистического строя, который почти полвека разрушал их экономику и общество. Однако чехи, как и украинцы, приняли в прошлом иное решение. Сейчас нам остается только напоминать им, что мы тогда были правы.
Кому нужен покровитель
Союз стран Междуморья в межвоенный период был наиболее разумным решением для стран нашего региона, но противники автора этой концепции, то есть Пилсудского, обвиняют его именно в неразумности, говоря, что она была пропитана романтизмом. История, однако, показала, что ошибочным был именно подход «реалистов». Почему же круги, которые критикуют концепцию двух врагов, остаются до сих пор такими активными?
Ответ на этот вопрос можно найти, повнимательнее взглянув на происхождение и личности этих критиков Пилсудского. Выяснится, что это почти всегда люди, которые не способны управлять страной без поддержки России или Германии. В независимой Польше, а таковой несмотря на все свои изъяны была Вторая Польская Республика, им не удавалось получить власть или удержать ее в своих руках. Так что критиков концепции двух врагов может волновать отнюдь не сила Польши, а совсем другие вещи.
Одна группа критиков — это, конечно, посткоммунистические круги в широком смысле этого понятия. Очевидно, что воспоминания о каком-либо сопротивлении СССР ставят под сомнение их право назваться польской элитой, которой они стали исключительно благодаря Москве. Значительная часть этих кругов сменила покровительство СССР на покровительство Берлина и Брюсселя. Если Варшава вновь изберет стратегию независимости как от России, так и от Германии, они утратят в Польше свою позицию, а поэтому они критикуют как эту идею, так и ее создателей.
Есть, однако, и другая группа, выступающая против концепции двух врагов. Это представители крайне националистических кругов (не следует путать их с национал-патриотами), которые ставят себе целью создание этнически однородной Польши. Такая страна была бы небольшой, поэтому ей понадобится крупный покровитель, то есть Россия или Германия.
Речь не о прошлом, а о будущем
О Варшавском восстании, войне в 1939 году, истории Второй Польской Республики, конечно, следует вести дискуссии. В те годы было совершено много ошибок, которые имели трагические последствия. Однако дискуссии должны служить тому, чтобы избежать ошибок в будущем, а не сосредотачиваться на критике доктрины, которая была нацелена на защиту польского суверенитета. Нам пришлось противостоять и России, и Германии, поскольку обе эти державы не столько не хотели, сколько не могли смириться с польским суверенитетом.
Сейчас мы находимся в гораздо более выгодном положении. Во-первых, мы знаем историю и можем извлечь из нее уроки. Во-вторых, Россия и Германия стали сейчас слабее. Потенциальный союз стран Междуморья был бы сейчас так же силен, как каждая из этих стран, причем баланс сил будет меняться в нашу пользу. Наша дискуссия об истории должна касаться не того, что прежняя стратегия оказалась провальной, а того, почему так получилось. Цель — выучиться и вести себя так, чтобы на этот раз нам удалось отстоять свой суверенитет.
