В рамках московского дискурса Украина, появившаяся после «евромайдана», предстает несостоявшимся государством, в котором ничего не работает нормально. Россияне подчеркивают все реальные и мнимые проблемы и недостатки своего соседа, противопоставляя этой трагической картине более привлекательную альтернативу: восстановление отношений с Москвой, которое якобы принесет мир, стабильность и благосостояние. Такое предложение изображается самым естественным выбором, поскольку, как написал в своем нашумевшем историософском тексте Владимир Путин, русские и украинцы — это, по сути, один народ.
С другой стороны мы, в свою очередь, видим прозападный подход, за которым стоит идея интеграции Украины с европейскими и трансатлантическими структурами. В идеологической сфере этот дискурс, однако, отличает сильный леволиберальный крен, а в политической — он следует точке зрения Германии. В нем недостает консервативного компонента и критического взгляда на то, в какую сторону движется современная либеральная цивилизация. Запад в итоге отождествляется с концепцией беспрестанной эмансипации самых низменных чувств, выражением которой становится, например, гендерная идеология и прочие левые проекты по переустройству мира. Это, в свою очередь, служит прекрасным материалом для кремлевской пропаганды. Увы, и вправду подтверждаются все худшие стереотипные представления о «Гейропе».
Сквозь немецкие очки
Столь же важным элементом прозападного подхода на Украине становится следование немецкой точке зрения на международную проблематику. Если взглянуть на материалы наиболее влиятельных украинских порталов или газет этого направления, может сложиться впечатление, что для них пишут журналисты «Дойче Велле», «Дойче Прессе-Агентур», «Шпигеля» или «Зюддойче Цайтунг».
Лучшим другом Украины, на которого можно всегда положиться, называется Германия. Она противопоставляется Польше, ставшей под авторитарным управлением консервативных националистов непредсказуемой и начавшей относиться к Киеву враждебно. Дональд Трамп изображался в этих украинских СМИ практически «русским агентом» и человеком Путина, которого, к счастью для украинцев, сменил Джо Байден.
Не знаю, насколько такой подход — следствие финансовой зависимости от иностранного капитала, а насколько он отражает реальное мировоззрение владельцев СМИ и их сотрудников, но важен конечный эффект. Именно он объясняет, почему недавнее соглашение между Вашингтоном и Берлином по вопросу завершения строительства «Северного потока — 2» настолько потрясло украинские прозападные элиты. Их так долго пичкали рассказами о дружественной Германии и недружественной Польше, о плохом Трампе и хорошем Байдене, что когда Байден их "кинул", это стало для украинцев «невероятной очевидностью».
Болезненное пробуждение
А теперь вдруг оказалось, что Ангела Меркель и Владимир Путин зажали Украину в газовых тисках, а одним из немногих государств, которые в по-настоящему трудный момент встали на сторону Киева, — одним из таких государств оказалась Польша. Байден, которого так превозносили украинские СМИ, в свою очередь, нанес Украине серию болезненных ударов. Он заморозил пакет военной помощи для нее, отменил санкции в отношении строителей «Северного потока — 2» и согласился на завершение укладки газопровода, который станет мощным инструментом давления в руках Кремля. Лишь в этом контексте стало понятно, насколько хорошим союзником был для Украины Трамп, которого украинские СМИ демонизировали. Он не только выступал против строительства «Северного потока — 2», но и способствовал тому, чтобы на Днепр поступила партия противотанковых ракет «Джавелин».
Возможно, получив эту оглушительную пощечину, украинские элиты поймут, насколько искаженный образ действительности рисует большинство западных публицистов, черпающих свои знания о мире из левых и либеральных (преимущественно немецких) СМИ. В ложном свете предстают не только Байден, Трамп, Польша и Германия, но и Евросоюз, европейский «Зеленый пакт», консерватизм, гендерная идеология и многие другие вещи. Если украинцы не начнут относиться к упомянутым влиятельным кругам более здраво, оценивать их критически, в следующий раз пробуждение и столкновение с реальностью могут оказаться тоже весьма болезненными.
