Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Удалось ли режиссеру сериала «Великая» сохранить в новом сезоне исторической драмы изысканное равновесие между утонченным и вульгарным, благопристойным и отвратительным, чувственным и грубо плотским? Об этом рассуждает автор рецензии, опубликованной WSJ, на вольную киноинтерпретацию жизни российской императрицы Екатерины Второй.
В шедевре Майка Ли 1999 года о Гилберте и Салливане «Кутерьма» актриса Венди Ноттингем произносит хорошо известную фразу: «Чем больше я вижу мужчин, тем больше восхищаюсь собаками». Собаки тоже показали себя довольно неплохо в «Великой», которая в пятницу возвращается на экраны, повествуя о намного более раннем историческом периоде. Там меньше музыки, зато гораздо больше насилия и секса. Но поведение мужчин все равно настолько отвратительно, что империя висит на волоске.
А еще на волоске в дебюте второго сезона сериала, рассказывающего «периодически правдивую историю» о Екатерине Великой (Эль Фэннинг), висит способность сохранить изысканное равновесие между утонченным и вульгарным, между благопристойным и отвратительным, между чувственным и грубо плотским. В первом сезоне «Великой», основанной на пьесе австралийского писателя Тони Макнамары и на его же сценарии, такой баланс соблюден, хотя держится он в основном на одной шутке, а может, на одном сюрпризе. Заключается этот сюрприз в том, что богато одетые люди из Санкт-Петербурга 18 века, живущие в Зимнем дворце, а также в бурную эпоху периода феодализма, разговаривают так, будто они из пьесы Дэвида Мэмета, а ведут себя подобно похотливым животным. Это будто костюмный телесериал о высшем обществе «Бриджертоны», но на Волге (так в тексте. — Прим. ИноСМИ).
Да, это забавно и увлекательно. Своими диалогами Макнамара старается застигнуть зрителя врасплох. Царственные особы ведут себя курьезно и по-варварски. В своих интервью он рассказывал, что в пьесе хотел дать выход идеям крупной формы, чувствуя, что его герои слишком скованны из-за того, что они играют исторических персонажей. Второй сезон действительно несколько статичен, хотя эта успешная формула неизбежно становится шаблонной. Но у него есть немало изобретательных моментов, которые запоминаются — хотя бы сама Екатерина, находящаяся на позднем сроке беременности, которую мы встречаем в самом начале фильма. («Если бы Бог действительно любил женщин, — говорит она, — мы бы откладывали яйца».)
Ее заговор против мужа-«идиота» (настоящая Екатерина именно так называла Петра III, которого играет Николас Холт) зашел в тупик, потому что она не может заставить себя убить его в первом сезоне, а еще ее предает служанка, бывшая и будущая аристократка Мариаль (великолепная Фиби Фокс). Ей очень хочется снова попасть в высшее сословие, а также защитить чем-то похожего на Распутина архиепископа по кличке Архи (Адам Годли), который бессовестный интриган. Как покажет себя она и Екатерина?
Нас заранее предупреждают: «Екатерина» основана на реальной истории, как «Звездные войны», например, основаны на реальной науке. Безусловно, в истории была Екатерина, которую считают величайшей русской императрицей (она, кстати, была и последней императрицей. Совсем не великий Петр в исполнении Холта восхитительно развратен, порочен и прискорбно обделен интеллектом. История отнеслась к нему несправедливо, хотя большую часть этой истории написала его жена. Как комический персонаж Петр III уникален. Он слуга страстей, его чувство собственного достоинства каким-то необъяснимым образом ни капли не страдает, хотя гораздо более умная, хитрая и наделенная стратегическим мышлением супруга принуждает его к отречению от трона. Екатерина знает, что он сдастся, если не поест всласть, и выставляет перед его убежищем целого жареного поросенка. Аромат яблок, майорана (специя из семейства душицы, входящая в состав различных приправ. — Прим. ИноСМИ.) и коньяка напрочь уничтожает его царственную твердость.
Холт играет отвратительного человека, но делает его приятным. Петр решил, что он действительно любит Екатерину, урожденную Софию Августу Фредерику Ангальт-Цербстскую, которая стала Екатериной II. В исполнении Фэннинг она милая, розовощекая, но твердая как стейк из оленины. Петр пересказывает свой сон, в котором они умирают в объятиях друг друга (детали гораздо более пикантные, но в этом вся суть). «Мне приснился сон, — говорит она в ответ, — в котором я бросаю тебя в колодец. Я думала, он наполнен кипятком, но оказалось, что в нем сидят злые и голодные медведи». Будущее России кажется намного более светлым и ярким, чем будущее Петра.
