Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Европа в ужасе от политики своего правительства: образ «доступного Эльдорадо» привлекает в Евросоюз мигрантов. Автор представляет главные возражения против допуска в Евросоюз мигрантов из исламских стран. Если они неквалифицированны, их завоз не имеет смысла. Если же имеют квалификацию, они лишают свои страны специалистов.
Александр дель Валль начинает серию статей о том, что для него является наиболее важным из факторов, определяющих геополитическую и историческую эволюцию цивилизаций. А именно демография, систематически недооцененная или даже отрицаемая сторонниками мультикультурализма, поощряющими массовую иммиграцию. Именно такие люди обвиняют Эрика Земмура в том, что он зря связывает массовую иммиграцию в ЕС людей, приехавших из далеких неевропейских краев, с риском столкновения цивилизаций.
Значит, наступила зима
«Демографическая зима» — жесткий термин, но не далекий от реальности. Он был введен профессором Левенского католического университета Мишелем Шуяном для описания старения или повышения среднего возраста населения, в основном в Европе и Японии. Напомним тем, кто обвиняет в «популизме» людей, не боящихся намекать на опасность снижения рождаемости среди европейцев, слова Мишеля Рокара. Этот человек, работавший премьер-министром Франции с 1988 по 1991 год, сказал еще в 1989 году: «Большинство западноевропейских государств предрасположены к самоубийству, а именно — к самоубийству демографическому». Мы знаем, что любая страна должна поддерживать уровень рождаемости на уровне 2,1 ребенка на женщину. Однако в Европе средний коэффициент рождаемости составляет 1,3. Если не будет прибытия людей из-за границ ЕС, то, по прогнозам, к 2030 году Европа недосчитается 20 миллионов жителей. У России, правда, дела еще хуже: она потеряет к 2050 году треть своего нынешнего населения.
Уже сейчас во многих странах Европы не хватает молодежи, чтобы обновить свое население и, таким образом, справиться с экономическим бременем старения. В Италии, например, рождаемость упала с 576 000 до 420 084 новорожденных в год в период с 2008 по 2019 год. Начиная с 2007 года демографический баланс Италии был отрицательным: половина имеющихся в стране женщин детородного возраста не имеют и никогда не имели детей. Увы, Италия здесь не одинока: некоторые из самых богатых стран планеты, включая Японию, Корею, Испанию и большую часть Восточной Европы, каждый год теряют своих жителей.
«Мы — умирающая страна»
«Мы — умирающая страна», — заявила в 2015 году министр здравоохранения Италии Беатрис Лоренцин. Европейские государства, в которых снижение рождаемости сочетается с ухудшением материального снабжения среднего гражданина, помогли демографам диагностировать в Италии негативную «квази-революцию». Это значит, что страна приобрела статус страны с устойчивым «демографическим спадом». И Италия здесь опять же не одинока. В ситуации абсолютного демографического спада находятся, в частности, Украина, Венгрия, Румыния (-0,4%), Хорватия, Белоруссия (-0,2%). Не так уж хороши дела с демографией еще и в Латвии, Сербии и Болгарии (-0,1%). К ним нужно добавить, и это вряд ли может кого-то удивить, Германию и Японию (-0,2%). Это явление — чрезвычайно серьезное в среднесрочной и долгосрочной перспективе — похоже, оно не слишком беспокоит правящие элиты Европы, за исключением так называемых популистов. На протяжении десятилетий либеральные страны Европы полагались на массовую иммиграцию, несмотря на связанные с этим социально-культурные проблемы и ухудшение ситуации с безопасностью.
А что надо было делать?
Понятно, что надо было проводить политику по обеспечению роста рождаемости, которую считают либо реакционной, либо наносящей ущерб достижениям женщин и отдельных лиц. При этом все настоящие эксперты по демографии утверждают, что иммиграция не решает проблему старения Европы, но зато она лишает и без того бедный Юг, откуда прибывают мигранты, его элит и квалифицированных рабочих. Многие из них переезжают в благополучные страны, и далее в тексте мы покажем это.
Бесконечные упоминания о «демографических проблемах» ведут к тому, что власти предержащие в конечном итоге просто не могут игнорировать это феноменальное событие, совершающееся у нас перед глазами: продолжающийся взлет международной миграции. Сверхрождаемость во многих регионах мира, являющихся к тому же самыми бедными, гонит все большее число мигрантов в рамках глобализации в богатые западные государства «всеобщего благосостояния». Это глобальное переселение будет гнать вверх численность населения, сконцентрированного в городах. Это же переселение создаст серьезные проблемы в управлении многим странам, принимающим мигрантов: им все труднее будет обеспечивать единство своих обществ, а также контроль над происходящими в этих обществах процессами.
А ведь есть еще и незападные страны, пострадавшие от огромного потока реально бегущих от войны беженцев, а не экономических мигрантов. Таких беженцев принимают Ливан, Иордания, Турция. Такой демографический рост представляет собой серьезную проблему. Необходимо интегрировать эти группы населения на рынке труда и предоставить им качественное образование и медицинские услуги, которые им понадобятся для продуктивной работы. Однако обеспечить все эти блага мигрантам непросто: западные страны и сами страдают от экономического кризиса и безработицы. А значит, социальное напряжение и рост влияния «популистов» неизбежны.
Рождаемость? Это так тоталитарно!
ООН и европейские власти неоднократно призывали принимающие страны создать необходимые инстанции для содействия занятости мигрантов, предоставления им жилья и социального обеспечения. При этом речь идет обо всех иммигрантах, желательных или нежелательных (нелегалы, фиктивные и реальные просители убежища, настоящие или фиктивные несовершеннолетние дети, появляющиеся на наших границах без сопровождения; экономические беженцы и т.д.). Однако в условиях экономического кризиса и безработицы в европейских странах подобный призыв к великодушию не может не вызвать политической и социальной напряженности. Эта напряженность проявляется в том числе и в росте популизма.
Столкнувшись с негативными последствиями падения рождаемости, которое в основном затронуло Запад, Японию, Россию и Китай, некоторые призывают к новой государственной политике в отношении рождаемости. Но такие советы натыкаются на внутреннюю оппозицию: многие лидеры мнения и элиты в западных странах представляют политику повышения рождаемости как меру или невозможную, или ненужную, или неприемлемую. Ссылка при этом делается на прошлое: нам сейчас, мол, не нужно помогать людям иметь детей потому, что тоталитарные режимы прошлых лет (особенно нацистов и исламисты) тоже призывали граждан к массовому размножению.
«Мультикультурный ответ»
А какое решение предлагается, если увеличение рождаемости — не вариант? Многие говорят, что решением проблемы демографического спада будет прием большого числа иностранных граждан, которые помогут возместить нехватку молодежи и снять с новоприбывших социальные выплаты для пенсий нынешним пенсионерам. Эта идея, за которую выступает премьер-министр Канады Джастин Трюдо, основана на представлениях мультикультурализма. Мол, люди из разных культурных сообществ и цивилизаций могут жить рядом и сдавать деньги в один и тот же пенсионный фонд. Мультикультуралистские элиты Запада все чаще отказываются проводить иммиграционную политику, совместимую с культурными традициями самих западных обществ. Результатом становится радикальная исламизация западных промышленных мегаполисов и рост взаимной враждебности с местным населением. Именно этот рост является наиболее ярким показателем этой геоцивилизационной бомбы замедленного действия.
По оценкам ООН, в 2018 году в мире насчитывалось около 260 миллионов международных мигрантов или 3,5% мирового населения (рост более чем на 40% с начала XXI века). Конечно, мигранты разные. И если СМИ уделяют первостепенное внимание «политическим беженцам» (их судьбе в целом не позавидуешь), то стоит заметить: их доля в общей массе мигрантов невелика. Официально на статус политического беженца претендуют менее 20 миллионов беженцев в мире, в том числе 15 миллионов реально вынуждены бежать от войны, которая идет в их странах. На самом деле, большинство мигрантов — это мигранты экономические. Это они обеспечивают львиную долю человеческого потока с «юга на север» (около 120 миллионов). Они же — «становой хребет» потока «с юга на юг», о котором упоминают реже. Между тем эта миграция из одних бедных стран в другие бедные (или чуть более богатые) страны достигает почти 110 миллионов человек (и это из общего числа в 260 миллионов мигрантов).
«Комплекс вины» перед экс-колониями: чувство не для всех?
Государства «всеобщего благосостояния» Западной Европы оказались привлекательны для многих иммигрантов неевропейского происхождения. Старая Европа предоставляет иммигрантам, даже нелегальным, такие льготы и права, которые им никогда не предложат ни их страны происхождения, ни даже богатые исламские монархии Персидского залива. Последние, хотя и исповедуют ту же религию (ислам), что и многие иммигранты, не испытывают постколониального комплекса вины перед угнетенными в прошлом народами. А вот страны Западной Европы такой комплекс вины испытывают. И это резко отличает их от восточноевропейских государств, которые, как и богачи из стран Персидского Залива, не чувствуют никакой солидарности с афро-мусульманскими массами. Бывшие коммунистические страны не понимают, почему они должны чувствовать себя виноватыми перед выходцами из стран, которые никогда не были их колониями.
В 2018 году половина международных мигрантов во всем мире родилась в Азии, особенно много среди мигрантов выходцев с Индийского субконтинента. Но Африка тоже дает огромное число мигрантов, причем 85% из этих мигрантов-африканцев пытаются добраться до земли другого, более богатого африканского государства; и лишь менее 15% из них — африканские мигранты, пытающиеся добраться, иногда в трагических условиях, до европейского Эльдорадо.
Вредный образ «европейского Эльдорадо»
Среди экономических мигрантов необходимо также различать два основных типа. Первый — множество рабочих без квалификации, обездоленных, готовых жить в бедных пригородах мегаполисов, чтобы потом попытать счастья в богатых странах. Второй тип — это квалифицированный персонал, представители тех самых «утекающих мозгов», которые вместо родных стран вносят свой вклад в развитие стран Северной Европы и других принявших их богатых государств. Потеря местных специалистов бедными странами приводит к тому, что эти страны становятся все более неспособны развивать себя собственными силами. Это было резко осуждено католическим кардиналом Робером Сара в Африке (Сара — чернокожий кардинал Римско-католической церкви, служит в африканской Гвинее, прим. ИноСМИ) и Далай-ламой на глобальном уровне.
В сентябре 2018 года духовный лидер тибетского буддизма заявил в шведском городе Мальмё, что «Европа принадлежит европейцам» и что «в конечном итоге было бы желательно, чтобы беженцы «вернулись домой и восстанавливали родные страны». Что касается гвинейского кардинала Робера Сара, то он еще в ноябре 2019 года раскритиковал Европу, которая хвасталась, что может справиться с миграционным цунами. Европейцы просто отказывались видеть, что их лодка уже идет ко дну. Вот что сказал об этом в ноябре 2019 года гвинейский епископ Римско-католической церкви Робер Сара: «С экономической точки зрения поведение ЕС безответственно: принять беженцев — это значит не только впустить людей, но и дать им работу. Но как можно предложить работу вновь прибывшим, когда в 2020 году 16 миллионов европейцев стали безработными? В конечном итоге мигранты получают работу в ущерб самим европейцам или ценой невыносимых условий труда», сказал кардинал-африканец.
Новое мигрантское рабство
Таким образом, по мнению кардинала, массовая миграция может даже привести к появлению «нового рабства». Вкладывая астрономические суммы в прием мигрантов, в том числе нелегальных или враждебных плюралистическим западным ценностям, Европа предстает как Эльдорадо в глазах всего населения бедных стран. Но этого Эльдорадо дано уже нет. Выходит, своей нынешней политикой Европейский союз не только не решает проблемы бедности и конфликтов в странах Африки, но и работает против их развития.
План Маршалла для Африки?
А вот идея «плана Маршалла для Африки», разработанная международным экспертом Жан-Мишелем Ногеролем, может помочь африканскому населению отказаться от эмиграции. Все деньги, потраченные в Европе на социальные пособия мигрантам, в том числе нелегальным, в той же Африке могли бы дать лучший эффект. Их можно было бы вложить в так называемое устойчивое развитие, позволяющее за те же деньги дать миллионам африканцев доступ к электричеству и питьевой воде.
Другая проблема, о которой редко упоминается, заключается в том, что страны происхождения несут значительные расходы, связанные с образованием будущего мигранта. А вот отдачи от этих своих расходов они не получают: весь его труд пойдет на пользу принимающей стране. Подумайте только, что двое из пяти американских лауреатов Нобелевской премии родились за пределами США! Но если явление «утечки мозгов» не коснулось стран Евросоюза, то вот испытание на человеколюбие на долю Европы выпало немалое.
Европе приходится противостоять резкому росту миграционных потоков, в том числе нелегальных, со стороны африканского континента через Средиземное море. Почти 3,5 миллиона человек из бедных стран иммигрировали в страны ЕС в 2018 году, а 2 миллиона покинули одно из его государств. По данным Европейской комиссии, в 2018 году Германия имела на своей территории наибольшее количество жителей-неграждан (8,8 миллиона), опередив Великобританию (5,7), Италию (5,2), Испанию (4,6) и Францию (4,2).
«Не мешайте Венере, и она вам приведет Марса…»
Французский социолог Гастон Бутуль посвятил большую главу в своем главном трактате демографическим аспектам войн. Он писал, что в каждом государстве всегда есть молодые люди, без которых экономика может обойтись. Если рождаемость неконтролируема, а избыток молодежи слишком высок, демографическая ситуация становится «взрывоопасной», так как избавиться от излишка людей поможет только война. Ученый Гастон Бутуль называет их «разрушительной силой», которую можно использовать для войны или новых завоеваний. Конечно, даже такие очевидные рассуждения социолога шокировали бы сегодня политкорректные умы. Они поторопились бы объявить, что вот, тема иммиграции уже монополизирована популистами, выступающими против мигрантов.
Но на самом деле тематика миграции монополизирована крайне левыми, поддерживающими иммиграцию.
Оба подхода («за» миграцию или «против» нее) являются примитивными взглядами. По сути, стало модным подходить к явлениям иммиграции только с позитивных и виктимологических (защищающих некую вечную «жертву») позиций.
Поход против Европы
Древняя наука о риторике, история цивилизаций и даже стратегия с этой точки зрения гораздо более интересны и реалистичны. Иммиграция, так же, как и глобализация, может быть рассмотрена как явление, которое создает трудности для сосуществования и цивилизационной сплоченности. По гоподину Бутулю, авторитетном в Австрии социологу, массовое переселение в какой-то момент приобретает в глазах людей инстинктивный характер завоевания«. Все бы ничего да только гибнут от таких сумасшедших молодые люди. А миграционный поток (тем более из бывших колоний, в которых царили мстительные постколониальные или антизападные взгляды, в частности, исламистские) «может быть использован для внезапной экспансии», пишет Бутуль.
Бутуль напоминает, что двумя классическими формами захвата чужих территорий являются как раз «массовая миграция и завоевательный поход». Историк и социолог, Бутуль указывает, что уровень рождаемости не является единственным фактором в возникновении войн и что война является результатом социально-экономического дисбаланса. При этом он подчеркивает, что демографический элемент дополняет другие факторы, такие как роль «мировоззрений», идеологий, культурной среды и, конечно же, намерения правителей эксплуатировать «взрывоопасные структуры». Среди таковых имеется в виду радикальный исламизм.
© AP Photo / File
Сторонники группировки Ансар Аль-Шариа на демонстрации в Бенгази протестуют против карикатур на пророка Мухаммеда
Таким образом, очевидна связь между иммиграцией, безопасностью, демографией и геополитикой. Учитывая тот факт, что с 2010-х годов Евросоюз вступил в фазу депопуляции (его население увеличивается только благодаря неевропейской миграции), а семейная иммиграция, в том числе незаконная, стала трудно контролируемой, социально-политические и цивилизационные последствия для наиболее затронутых европейских стран будут неизбежны. «Расширенная Европа» (включающая в себя бывшие советские республики за пределами Центральной Азии) — единственная в мире геоцивилизационная структура, которая придет в упадок к 2030-2040 годам. Помимо иммиграции с целью воссоединения семей, а также снижения рождаемости существуют и другие проблемные явления. Например, это высокая мужская смертность (например, из-за алкоголизма или развала систем здравоохранения, что характерно, например, для России, Восточной и Средиземноморской Европы). Возникают и политические трудности, связанные с интеграцией мусульман, прибывших из африканских стран, Турции и Магриба. Население, испытывающее дискомфорт, на выборах голосует за популистов. И этот выбор людей не следует недооценивать, демонизировать или игнорировать. Такая демонизация или игнорирование — лучший способ для провоцирования радикалов и для роста недоверия к нынешним лидерам. Эти лидеры сами виноваты: они игнорируют вопрос идентичности и демографии. Народное негодование в Италии, Австрии, Венгрии и Греции, вызванное потоком беженцев в 2015-2017 годах, вписывается в этот крайне опасный контекст, как и тревожный феномен отказа от голосования на выборах в Европе, который не сулит ничего хорошего либеральным демократиям.
Социально-политические и геоцивилизационные последствия иммиграции
Сторонники благополучной глобализации и открытости утверждают, что миграция — это всегда шанс, а раз так, то она хороша сама по себе. Такое отношение не принимает во внимание тот факт, что иммиграция не может способствовать решению проблемы пенсий для бесплодных европейцев (к тому же к мигрантам относятся весьма пренебрежительно) и что она обязательно будет иметь последствия — социальные, культурные и в плане безопасности. Многие иммигранты очень хорошо работают, и такие сектора, как строительство и сельское хозяйство, столкнулись бы без них с трудностями при найме работников. Но часть из них приехали за социальными пособиями, и они вряд ли будут продуктивными. Эта проблема возникает не из-за иммиграции как таковой, поскольку она может быть полезной в случае интегрирования и ассимилирования мигрантов и, следовательно, продуктивной. Человеческие, экономические и социальные издержки борьбы с правонарушением и трудности интеграции, возникающие в результате неконтролируемой иммиграционной политики, стали непомерным бременем для некоторых европейских стран. Это в основном касается постколониальной иммиграции из черной Африки и Магриба и гораздо меньше — миграции из Латинской Америки и Азии. Если бы цель миграций заключалась только в том, чтобы компенсировать снижение рождаемости «коренных» жителей — что на самом деле не так — потоки были бы гораздо более массовыми и, следовательно, неуправляемыми и более взрывоопасными. По оценкам ООН и ЕС, для сохранения численности занятого населения в Европе к 2050 году потребуется одиннадцать миллионов новых мигрантов в год. Но проблему это не решит: социальные расходы на обучение, образование, интеграцию, безопасность, пенсии и здравоохранение невозможно будет профинансировать в долгосрочной перспективе.
«Закрытие границ»?
«Закрытие границ», безусловно, нереально, но европейские страны могли бы лучше контролировать миграционные потоки в рамках законной и избранной иммиграции, в противном случае этнические конфликты могут однажды выйти из-под контроля. Более того, говорить об иммиграции как о фатальности или постколониальной «компенсации» абсолютно безответственно, так как мы знаем, что «излишек» молодежи, который предстоит поглотить, по выражению Бутуля, будет представлять для Африки один миллиард человек через тридцать лет. Более того, массовая иммиграция касается не только беднейших африканцев, но также активных интеллектуальных сил, которых будет не хватать в странах происхождения для их стабилизации и развития. В Италии фонд Fare Futuro, который провел исследование новых миграционных потоков с 1990-х годов, обнаружил, что почти 80% просителей убежища и более 60% легальных мигрантов, желающих воссоединиться с семьей, исповедуют мусульманскую веру. Столкнувшись с политическим исламизмом, европейские принимающие страны не могут внезапно изолироваться и избежать предсказуемых последствий. Нам в Европе придется нести груз проблем афро-мусульманских стран: среди них — радикальный исламизм, джихадизм, трудная судьба женщин, многоженство, проблемы с секуляризмом и правами меньшинств.
