Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Противостояние России и НАТО в Черном море обострилось. В ответ на многочисленные военные учения альянса Россия, которая расценивает их как угрозу безопасности, увеличивает военное присутствие в регионе, пишет автор статьи в «Хуаньцю шибао». Вступят ли стороны в открытую борьбу?
В последнее время обострилось военное противостояние НАТО и России на Черном море. Альянс усилил пограничное давление на Москву, а частота его масштабных военных учений бьет рекорды. Российская сторона восприняла эти шаги НАТО как серьезную угрозу безопасности и увеличила военное присутствие в Черном море. Я полагаю, что за напряженной военной активностью двух сторон кроются разноплановые стратегические требования.
Для Соединенных Штатов стимулирование коллективных действий НАТО является важным инструментом для накопления «антироссийских» ценностей и определения повестки дня как «сдерживание России». Будучи твердым «трансатлантистом», Джо Байден стремится реконструировать трансатлантические партнерские отношения с Европой. С одной стороны, он восполняет «дефицит доверия» Европы к США за счет приостановления «тарифной войны» и спора по субсидиям для авиакомпаний, а также освобождения от санкций «Северного потока — 2». Кроме того, американский президент улучшает координацию политики США и Европы на высшем уровне в отношении России. С другой стороны, Байден предпринимает шаги для того, чтобы успокоить Европу по поводу региональной безопасности. К таким шагам относится усиление давления на Россию из-за конфронтации на российско-украинской границе и согласие на продление СНВ-III.
В этом контексте демонизация «российской угрозы» стала ключом к «принудительному продлению жизни» Америкой НАТО, и Черное море, как центр юго-западного тыла России и «крымской проблемы», естественно, стало главным регионом для НАТО по сдерживанию Москвы. В октябре министры обороны стран-членов альянса достигли соглашения по «Концепции сдерживания и обороны в евроатлантическом регионе» и стратегическому плану ее реализации и предложили начать готовиться к одновременным атакам России со стороны Балтийского и Черного морей.
Что касается Европы, то острая необходимость содействовать тому, чтобы военные учения НАТО «стали обычным делом», нужна ей для противодействия угрозе так называемой российской «гибридной войны». По ее мнению, Кремль использует экономические, энергетические, информационные и другие невоенные средства для развязывания «гибридной войны» против нее. Например, президент Владимир Путин ранее заявил, что увеличит поставки газа в Европу на 17,5 миллиарда кубометров после того, как Германия одобрит «Северный поток — 2». Некоторые европейские страны обвинили Россию в преднамеренном «сокращении поставок» и развязывании «энергетической войны», в использовании газопровода для изменения энергетической карты Европы, укрепления модели долгосрочного сотрудничества ЕС-Россия в области энергетики и собственного доминирующего положения.
Кроме того, европейские страны также предположили, что с принятием дорожных карт об интеграции России и Белоруссии и Военной доктрины Союзного государства Москва еще больше усилила контроль над Минском и заставила белорусское правительство использовать мигрантов для разжигания кризиса на границе с ЕС. Меры, принятые Россией, такие как приостановление работы своего постоянного представительства при НАТО и прекращения двух натовских структур (военной миссии связи и информационного бюро), также привели к тому, что у Европы появилась острая необходимость использовать военные учения НАТО как «асимметричную» контратаку.
Что касается России, то она может использовать стратегическое наступление и оборону на Черном море для планирования новой региональной политической безопасности в условиях трансформации трансатлантических отношений. В Черноморском регионе уже произошли такие крупные события, как «российско-грузинская война», крымский кризис и российско-украинские конфликты. Он — авангард противостояния и борьбы России и Запада и имеет чрезвычайно важное геостратегическое значение. Столкнувшись с тем, что министр обороны США активно посещает Грузию, Украину и Румынию, чтобы укрепить новую тенденцию усиления военной поддержки и углубления сотрудничества в сфере обороны, Россия надеется с помощью жестких мер не позволить НАТО установить отношения «де-факто союзников» с Грузией, Украиной и другими странами региона. Чтобы защитить свой юго-западный фланг, а также не допустить, чтобы Америка создала черноморский «военный блок», центр которого — Румыния.
В то же время хаос на президентских выборах в Белоруссии в прошлом году, военный конфликт в Нагорном Карабахе и другие кризисы у юго-западных границ России продемонстрировали значительное снижение контроля Москвы над так называемым постсоветским пространством. После того, как лидер белорусской оппозиции Светлана Тихановская эмигрировала в Литву, а Турция косвенно поддержала географическое преимущество Азербайджана, «черноморское противостояние» с НАТО может представить Россию как лидера, который защищает региональную нацбезопасность и политическую стабильность, а также повысить стратегическую сплоченность и режимную зависимость соответствующих стран от Москвы.
Нельзя не признать, что, судя по недавним действиям и жестким заявлениям, «противостояние НАТО и России в Черном море» действительно усиливается. Однако, учитывая различные факторы, крайне маловероятно, что оно станет причиной возникновения переломного момента в региональной безопасности или даже «горячей войны».
Во-первых, по сравнению с интенсивным наращиванием сил на российско-украинской границе в начале года «черноморское противостояние», представленное в основном военными учениями, морской и воздушной разведкой, все еще находится под контролем. Хотя масштабы и частота военных учений НАТО и России в Черном море увеличились, они не затронули ни Крым, ни другие вопросы суверенитета и территорий и не представляли собой серьезное нарушение норм военных действий. Основные стремления двух сторон проводить военные мероприятия более активно не отклоняются от макрополитических целей. За счет «пространственно-временного совпадения» и контроля противостояния вооруженных сил в обширном морском и воздушном пространстве стороны не только демонстрируют друг другу стратегическую решимость, но и проводят взаимные стресс-тесты и проверку «нижних границ».
Что еще более важно — существует ощутимый дисбаланс в военной мощи России и НАТО на Черном море. Хотя Россия планирует перебросить в регион несколько фрегатов с управляемым ракетным вооружением типа «Адмирал Горшков», чтобы уменьшить нехватку больших и средних боевых кораблей в Черноморском флоте, в целом она заняла оборонительную позицию и не намерена активно обострять конфликт.
Во-вторых, договоренности, достигнутые путем американо-российского диалога, косвенно ограничивают дальнейшую эскалацию «черноморского противостояния». Виктория Нуланд, заместитель государственного секретаря по политическим вопросам Госдепартамента США, посетила Москву в октябре, став официальным лицом самого высокого уровня, посетившим Россию с момента прихода к власти Байдена. Чтобы ускорить этот визит, две страны плавно скорректировали санкционный «черный список», продемонстрировав стратегическую гибкость, необходимую для поддержания диалога. На нынешнем этапе стороны планируют провести третий раунд переговоров по стратегической стабильности и активно продвигают диалог по кибербезопасности. Главы государств США и России также планируют провести новый раунд встреч. Дальнейшая эскалация «черноморского противостояния» не соответствует желанию обеих сторон создать относительно доброжелательную атмосферу для диалога.
И в-третьих, Россия и НАТО не намерены переходить «красные линии» друг друга на данном этапе и на данном этапе и по-прежнему надеются продолжить играть по принципу «сдерживание — ответ на сдерживание». К примеру, НАТО продолжает увеличивать военную помощь Украине, однако, что касается ее вступления в альянс, которое больше всего беспокоит Россию, генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг недавно вновь заявил, что единства мнений по этому вопросу у стран-членов альянса нет, и подчеркнул: Украина не может воспользоваться гарантиями коллективной обороны Североатлантического альянса.
Вдобавок, хотя Россия и «перекрыла» канал связи с НАТО, она по-прежнему поддерживает контакты с основными государствами-членами, такими как США, Германия и Франция, чтобы не допустить серьезных последствий ошибочных стратегических суждений. Более того, другие черноморские страны, Турция и Болгария, все еще надеются найти баланс между Европой и Россией и не хотят, чтобы текущая ситуация с региональной безопасностью оказалась под угрозой. Можно ожидать, что НАТО и Россия продолжат «играть мускулами» и постоянно «ругаться» друг с другом в Черном море, но не более того.
Чжао Лун (赵隆) — научный сотрудник Шанхайского института международных исследований.
