Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Требование Путина о нерасширении НАТО на восток представляет собой фикцию, пишет The Globe and Mail. Однако читатели издания не согласны с автором статьи. Они считают, что перспектива развертывания военного контингента Альянса в нескольких сотнях километров от Москвы или Петербурга, — это не та ситуация, с которой российское правительство должно мириться.
Переговоры, направленные на предотвращение второго вторжения России на Украину, зашли в тупик из-за настойчивого требования президента Владимира Путина признать, что Москва заслуживает иметь буферную зону, которую ей однажды пообещали и которая позволит ей контролировать страны, примыкающие к границам России. Хотя сейчас действительно имеет смысл пойти на некоторые компромиссы, чтобы обеспечить мир в Восточной Европе, это требование представляет собой фикцию, которой нет места в международной политике.
Идея о том, что Россия имеет право на «сферу влияния», включающую в себя независимые страны по ее периметру — в частности, страны, находившиеся под контролем советского режима с 1917 по 1991 год, — впервые была озвучена правительством Путина в 2008 году, во время вторжения России на территорию Грузии.
В этом году Путин потребовал, чтобы западные страны пообещали не только больше не предоставлять Украине оружие, но и что Украина и другие восточноевропейские государства никогда не смогут стать членами Организации Североатлантического договора. Концепция «сферы влияния» снова всплыла на этой неделе в связи с попытками оправдать вмешательство России в ситуацию в Казахстане, где народ поднял бунт против все более авторитарного правительства. В результате восстание было подавлено, а режим восстановлен.
Идея о том, что сильные в военном смысле державы заслуживают иметь «сферу влияния», — это колониальная концепция, которая достигла своего расцвета во время холодной войны. Ялтинская конференция 1945 года, в результате которой Советский Союз получил контроль на большей частью Центральной Европы и частью Германии, была основана именно на этой концепции. Между тем Карибский ракетный кризис представлял собой попытку Соединенных Штатов навязать эту концепцию у своих собственных границ (по большей части безуспешную попытку, и Мексика, Куба и Канада во многом остались вне зоны политического контроля Вашингтона).
Сегодня эта концепция имеет множество сторонников из самых разных слоев российского общества, включая этнических националистов, которые считают славянские государства частью «Евразии», объединяемой расовой близостью, а также советских реваншистов, которые считают современную Россию продолжением СССР. Сначала Путин поиграл с первой из этих двух идей, однако последние несколько лет в своих выступлениях и переговорах он все чаще обращается ко второй — все ради того, чтобы блокировать международные устремления соседних с Россией стран.
Путин и его сторонники пошли еще дальше, настаивая на то, что после распада советской империи молодой российской демократии было обещано, что альянс НАТО не станет расширяться на восток за пределы границ, в которых он находился в эпоху холодной войны.
Этот миф лег в основу новой книги под названием «Ни на дюйм: Америка, Россия и предпосылки тупика, в котором они оказались после холодной войны» (Not One Inch: America, Russia, and the Making of Post-Cold War Stalemate), написанной Мэри Элизой Саротт (Mary Elise Sarotte), историком из Университета Джона Хопкинса. В названии содержится отсылка к обещанию, которое бывший госсекретарь США Джеймс Бейкер дал Михаилу Горбачеву в феврале 1990 года: если Москва выведет свои войска из Восточной Германии, заявил Бейкер, НАТО «не расширит свою военную юрисдикцию ни на дюйм в восточном направлении».
Однако это обещание было дано, когда Горбачев был лидером Советского Союза и строго в контексте воссоединения Германии. Как позже говорил Горбачев и как показывает доктор Саротт, Запад не давал такого обещания лидерам независимой России, и они, по сути, даже не просили ни о чем подобном, хотя Саротт все же отмечает, что в этом вопросе Соединенные Штаты вели себя не слишком честно.
Это вряд ли имеет какое-то значение, потому что российские лидеры до Путина видели в географическом расширении НАТО не угрозу, а скорее воодушевляющее обещание. В 1990-х годах среди российских чиновников бытовало убеждение, что их страна тоже в конечном счете станет членом НАТО. В конце концов именно так и должна поступать молодая либеральная демократия — она должна вступать в международные организации, в том числе оборонного толка. Турция сделала это еще в 1950-х годах, так почему бы России не последовать ее примеру?
Еще в 2004 году российские военные чиновники говорили мне, что, по их мнению, однажды Россия тоже вступит в НАТО. В конце концов, Соединенные Штаты, страны Евросоюза и Россия сталкиваются с общими угрозами. Почему российский народ, сумевший свергнуть советских бандитов, не может претендовать на членство в НАТО?
В этом смысле Соединенные Штаты и Европа не оправдали ожиданий России. Но это случилось не из-за расширения НАТО и Евросоюза на восток. Это случилось, потому что они забыли сделать так, чтобы процесс расширения — и более благополучная жизнь, которая ему сопутствует, — с самого начала включал Россию. Давайте не будем забывать, что истинная сфера влияния России — когда мы вернемся в нормальное состояние — должна быть той же, что и у нас.
***
Комментарии читателей
Inaki
Если Германия является членом НАТО, тогда я не вижу ничего абсурдного в идее о том, что Россия тоже могла бы быть членом этого альянса. Давайте не будем забывать о том, что именно послужило предпосылкой для создания НАТО.
William Benjamin
Я не фанат Путина, но текущая позиция России вовсе не является результатом его якобы извращенного мировоззрения. Она обусловлена событиями российской истории, поскольку за минувшее тысячелетие на территорию России вторгались монголы, османцы, шведы, французы, британцы, японцы, поляки, немцы и многие другие. Тот, кто утверждает, будто НАТО ничем не угрожает России, заблуждается. Перспектива того, что многочисленный военный контингент будет развернут в нескольких сотнях миль от Москвы и даже в нескольких милях от Санкт-Петербурга, — это не та ситуация, с которой российское правительство готово мириться. Фантазии о вступлении России в НАТО — это всего лишь фантазии. Если бы подобное могло произойти, это уже произошло бы <…>
Jimi_t
Со стороны Соединенных Штатов глупо думать, что они могут навязывать право НАТО принимать в свои ряды и вооружать страны, находящиеся у границ России. Сами Соединенные Штаты были готовы вступить в войну из-за Карибского ракетного кризиса. Если Запад будет настаивать на таком лицемерном поведении, ему стоит приготовиться к жесткому ответу.
Стали бы Соединенные Штаты спокойно стоять в стороне, если бы Советский Союз или Китай снова попытались бы расширить влияние на Кубе и в странах Карибского бассейна?
Финляндия — это пример демократической страны, которая научилась поддерживать тесные связи с Соединенными Штатами и Западной Европой, одновременно мирясь с некоторыми ограничениями из уважения к интересам России.
Нынешнее украинское правительство поступит очень разумно, если оно последует примеру Финляндии, вместо того чтобы дразнить медведя.
TomatoFarmer
Господин Путин, Украина теперь входит в сферу влияния Соединенных Штатов.
Midlife Crisis Athlete
Странные заявления. Россия — член НАТО? От кого ей защищаться в составе НАТО — от Китая? Или от самой себя?
Sincinnatus
Разумеется, только американцы, британцы и французы заслуживают иметь сферу влияния.
Mincemeat1943
Сферы влияния не «согласовываются», они насаждаются. Если Россия заявляет, что ее сфера влияния включает территории бывшего СССР, и если мы и они противятся этому, тогда заявления России — пустой звук. Или же мы не противимся и позволяем ситуации развиваться так, как она развивается.
Я могут заверить вас, что у Соединенных Штатов есть две зоны влияния в нашем полушарии. Если Китай или Россия попробуют развернуть свою базу или военный контингент в Мексике или Канаде, вы быстро поймете, насколько «независимы» эти страны от влияния Америки. И никто даже не подумает спросить мнения нашего правительства <…>
