Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Соединённым Штатам будет проще обойтись без российских газа и нефти, чем европейским потребителям. Не желая оттолкнуть от себя Москву, многие страны-экспортеры не торопятся приглашать других поставщиков в ту нишу, которую до сих пор занимала Россия.
Нанести удар по "главной артерии российской экономики", запретив импорт нефти, природного газа и других энергоносителей из России – такую стратегию принял 6 марта Вашингтон, чтобы наказать Москву в связи с началом спецоперации на Украине.
"Мы не будем участвовать в финансировании спецоперации [Владимира] Путина", – заявил президент Джо Байден и добавил, что у американских импортеров есть 45 дней, чтобы расторгнуть контракты на закупку. Европейцы во главе с Германией не в полной мере последовали этому примеру, хотя и сообщили о своём желании покончить с зависимостью от российских поставок. "Мы не можем зависеть от поставщика, который явно угрожает нам", – заявила 8 марта председатель Европейской комиссии Урсула фон дер Ляйен.
В обоих случаях намерения одинаковы: эмбарго на поставки российской нефти и природного газа в долгосрочной перспективе будет серьёзным и длительным. Хотя в Берлине продолжают надеяться на скорое восстановление мира на Украине, которое позволит вернуться к прежнему положению дел.
Таким образом, намечается значимая реорганизация мировой торговли углеводородами, в результате которой Западу придется искать новых поставщиков, а Москве – новых покупателей. Эта проблема особенно ощутима в Европе, где 62% импорта из России связано с энергетикой. В среднем Старый континент покрывает за счёт закупок у Москвы 20% своих потребностей в нефти, 40% потребностей в природном газе и 50% - в каменном угле. Крупнейшая экономика Европы, Германия, находится в ещё большей зависимости, поскольку 55% природного газа, который она потребляет, поступает из России (а также 42% нефти и 45% угля). Берлин решил к концу года прекратить закупки нефти и угля в России. Но сделать то же самое в краткосрочной перспективе с природным газом он не сможет, если только не примет радикальные меры, такие как отключение отопления, снижение уровня освещённости общественных мест, ограничение экономической активности и т. д., которые чреваты крупным энергетическим и экономическим кризисом. Франция подвержена меньшему риску, поскольку сырая нефть, которую она покупает у России, составляет 8,7% от общего объёма её импорта этого энергоносителя (для природного газа этот показатель равен 17%).
Однако желание европейцев отвернуться от Москвы наталкивается на устоявшийся в нефтегазовой сфере порядок вещей, который будет трудно изменить так быстро, как того потребует более или менее скорое введение эмбарго. Например, Норвегия, которая на сегодняшний день поставляет 20% потребляемого Европой газа, является идеальным вариантом, особенно в политическом плане. Но ей будет трудно удовлетворить дополнительный спрос. "Правительство поддерживает контакт с компаниями, отвечающими за производство и экспорт по трубопроводам, и они задействуют максимум своих мощностей для поставок газа", – сообщил 8 марта премьер-министр Норвегии Йонас Гар Стёре. (3) По оценкам экспертов, для значительного увеличения добычи в Норвегии потребуется в лучшем случае девять месяцев. Аналогичная ситуация сложилась и в Нидерландах, также добывающих углеводороды в Северном море. Другие поставщики в Европу тоже не в состоянии обеспечивать повышенный спрос в течение длительного времени, и потому могут считаться резервными продавцами, но не способны заменить Россию на долгосрочную перспективу. Это касается Алжира, который уже с трудом вырабатывает всю свою квоту в рамках Организации стран-экспортеров нефти (ОПЕК).
А производство газа и без того находится на максимальной отметке. Правда, Алжир, третий по величине поставщик газа в Европейский Союз (7,6% его импорта), имеет дополнительные мощности в объеме от 10 до 15 миллиардов кубометров в год. Но есть два фактора, ограничивающие использование этого резерва. Энергетика, вооружение, сырье: клубок взаимных зависимостей Во-первых, внутреннее потребление энергоносителей в течение последнего десятилетия увеличивается на 5% в год, а вместе с ним растёт и доля природного газа, используемого для снабжения алжирского рынка. Во-вторых, в условиях напряженных отношений с соседним Марокко алжирские власти не намерены отдалять от себя Россию, которая является их основным поставщиком оружия. Такую же предусмотрительность в геополитике демонстрирует и Египет –развивающаяся газовая держава (он занимает шестнадцатое место в мире, имея запасы в объёме 2 000 миллиардов кубометров), на 90% зависящий от импорта зерна из России и Украины.
В отличие от Алжира, представитель которого предпочёл воздержаться, Каир 2 марта проголосовал за резолюцию Генеральной Ассамблеи ООН, осуждающую российскую военную операцию на Украине. Но забота о продовольственной безопасности этой страны, крупнейшего в мире импортера пшеницы, вынуждает ее проявлять осмотрительность в отношениях с Москвой. Что касается Ливии, где общество расколото, а одна из противоборствующих сторон получает поддержку со стороны России, нефтедобыча в этой стране то и дело приостанавливается из-за боев или забастовок. А отсутствие политического решения, которое положило бы конец гражданской войне, не позволяет нормализовать работу отрасли. Наконец, удаленное географическое положение других производителей, таких как Нигерия или Ангола, в сочетании с разной степенью устарелости их мощностей не позволяет им стать надежной заменой России.
"Замещение российских поставок углеводородов возможно, – сообщил нам один из сырьевых трейдеров в Женеве, где заключается 80% сделок с российской нефтью и газом. – Но для этого потребуется координация действий между европейцами или даже централизация потребностей. А это противоречит всей политике либерализации отрасли, навязываемой Брюсселем на протяжении как минимум трех десятилетий". Тем временем Европейская комиссия хочет обязать своих членов обеспечивать заполнение их стратегических резервов на 90% от имеющихся возможностей к 1 октября каждого года. У США есть более широкое поле для маневра. Дело в том, что российский экспорт составляет лишь 8% от их импорта энергоносителей. Для диверсификации поставок Вашингтон может рассчитывать на Канаду, своего основного энергетического партнера, чтобы компенсировать прекращение закупок у России. В последние годы многие месторождения в Альберте и Саскачеване почти не работали, а теперь рост цен на сырую нефть сделает их эксплуатацию более выгодной. Однако администрация Байдена пока не рассматривает возможность отмены своего решения о запрете строительства трубопровода Keystone XL, который должен соединить западную Канаду с нефтеперерабатывающими заводами в Мексиканском заливе. Соединенные Штаты также могут мобилизовать множество мелких частных производителей, например, в Техасе, которые возвращаются на рынок только тогда, когда цены становятся привлекательными, как это происходит в настоящее время: цена барреля приближается к рекордному значению июля 2008 г. (тогда она достигла 140 долларов).
Вашингтон также возобновил контакты с Венесуэлой. Этот шаг, сделанный им после многолетних попыток свергнуть режима Николаса Мадуро, является одним из элементов программы частичного снятия санкций и возобновления поставок венесуэльской сырой нефти, прерванных с 2019 года, тогда как в начале 2010-х годов они достигали миллиона баррелей в день. Так или иначе, потребуется несколько месяцев и значительные инвестиции для того, чтобы привести в должный вид устаревшее оборудование, принадлежащее Венесуэле (см. статью " Le Venezuela brisé par les sanctions "). Украинский кризис и реакция Вашингтона на него подчеркивают три приоритета энергетической и промышленной политики США. Первый из них – это желание обеспечить долгосрочные безопасные поставки сырья, чем и продиктовано сближение с Венесуэлой и западноафриканскими производителями нефти. Второй –стремление предотвратить дефицит или нехватку углеводородов на мировых рынках, чтобы избежать резкого роста цен на сырую нефть и подорожания топлива.
Спецоперация – удобный момент, чтобы обеспечить Европу американским сжиженным газом.
В этом смысле задача Вашингтона выглядит более сложной. Монархии Персидского залива – во главе с Саудовской Аравией и Катаром – не хотят открывать краны и не готовы разрывать сотрудничество с Россией в рамках ОПЕК+. Ядерная сделка с Ираном в обмен на снятие санкций позволила бы Тегерану экспортировать больше сырой нефти и природного газа. Но Исламская Республика не хочет вступать в конфронтацию со своим российским партнером, с которым она осуществляет военную операцию в Сирии. Со своей стороны, Москва приостановила принятие соглашения под гарантию того, что ее торговые отношения с Ираном не пострадают от западных санкций. Это побудило Запад, который ранее не спешил заключать сделку, а теперь вдруг обеспокоился благополучием иранского народа, заявить о том, что "соглашению угрожает крах".
Наконец, третьим приоритетом Вашингтона являются действия, гарантирующие американским производителям нефти и газа доступ на международные рынки. Кризис даёт им невиданную возможность заменить российский газ на европейском рынке. Некоторым странам, например, Германии, придется потратиться на создание мощностей для приёма большого количества сжиженного природного газа.
Что касается российского экспорта углеводородов, то его будущее за Китаем, доля которого уже сейчас составляет 32,8% от объёма поставок. В феврале Пекин и Москва подписали контракт на поставку 10 миллиардов кубометров природного газа и продлили на десять лет соглашение о продаже 200 000 баррелей сырой нефти в день.
Кремль давно озабочен диверсификацией своих клиентов, а сейчас обстоятельства его подталкивают его к увеличению продаж могущественному соседу.
Акрам Белькаид
