Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
После начала военной спецоперации на Украине Россию покинули многие западные корпорации, пишет TAC. Их добровольное решение противоречит всем прежним моделям экономического поведения компаний. Автор статьи объясняет, почему они пошли на этот шаг.
Райан Клопп (Ryan Klopp)
Уход западных компаний с российского рынка многое говорит о будущем политической активности корпораций.
После того как Россия в феврале 2022 года начала военную операцию на Украине, почти тысяча западных компаний частично или полностью свернули свою деятельность на территории этой страны. Казалось бы, в этом нет ничего удивительного. Россия подверглась беспрецедентным санкциям со стороны Запада, а связи корпораций в период экономической войны естественным образом сокращаются. Примечательно здесь не то, что данные компании покинули Россию, а то, что они сделали это добровольно. Их не принуждали к этому государственные власти, компании сами решили выйти за рамки того минимума, который был заложен в программу западных санкций.
Объясняя принятое решение, компании почти единогласно сослались на нравственное несогласие с действиями России. По сути дела, объяснения сводятся к тому, что они не желают заниматься бизнесом с плохими людьми. Это похвальные настроения, но стоит спросить, почему моральные принципы этих компаний не вдохновили их на уход с других, довольно многочисленных рынков в самых разных странах мира. Очевидный пример такой "избирательной нравственности" – это Китай. Он по-прежнему поддерживает хорошие отношения буквально со всеми компаниями из индекса S&P 500, несмотря на многочисленные нарушения прав человека, включая продолжающееся порабощение и преследование мусульман-уйгуров.
Чем же объяснить эти двойные стандарты? В данном случае обычные экономические модели не подходят. Консервативный капиталист скажет, что основная цель частной корпорации – это обогащение акционеров, чему вряд ли способствует уход из России. Либеральный капиталист сошлется на давнюю теорию, которая гласит, что экономическое процветание приводит к либеральным ценностям. Фотографии советских граждан, стоящих в 1990 году в очереди в первый московский ресторан McDonald’s, – это одно из самых наглядных доказательств победы капитализма в холодной войне. Ортодоксальный марксист будет утверждать, что война сама по себе является инструментом капиталистических классов, которые с ее помощью расширяют свое господство на новых рынках. В качестве примера он приведет экономический империализм Британской Ост-Индской компании или спровоцированные корпорациями "банановые войны" начала ХХ века, которые стали черной страницей в американской истории, заставили героя американской морской пехоты Смедли Батлера (Smedley Butler) заявить, что "война – это просто рэкет", и посвятить остаток жизни борьбе с интервенционизмом.
Но в данном случае компании действуют вопреки всем этим моделям экономического поведения. Консерватор не сможет объяснить, почему многие корпорации нарушают вверенную им обязанность и добровольно уходят с высокодоходного рынка. Вот один простой пример. Компания Shell Global объявила, что только в этом квартале может потерять 4-5 миллиардов долларов из-за ликвидации российского отделения. Либерал не сможет объяснить, почему мы лишаем себя влияния и доступа к российскому обществу. Материальное благополучие Запада издавна считалось самым сильным показателем превосходства западной либеральной системы над авторитаризмом. Уход западных технологических компаний станет сокрушительным ударом по либеральной антипутинской оппозиции в России, которая прежде использовала приложения Facebook* и TikTok для распространения информации и организации мероприятий на платформах, неподконтрольных государству. А марксист просто запутается. Для него будет необъяснимым добровольный уход этих компаний с недостаточно освоенного рынка самой большой в мире страны в знак протеста – ведь согласно марксистскому мировоззрению, война есть средство расширения капиталистических рынков.
Вместо того, чтобы объяснять эту крайне необычную ситуацию при помощи обычных моделей, мы можем получить четкую картину происходящего, почитав труды одного из самых недооцененных философов и авторов ХХ века. В начале 1900-х годов Антонио Грамши, находясь в итальянской тюрьме, написал свой фундаментальный труд "Тюремные тетради". Посадили его за критику фашистского правительства Муссолини. Грамши считали марксистом, но он отвергал ортодоксальные марксистские идеи экономического детерминизма как мотивационного фактора в человеческих отношениях, и создал уникальное направление синкретического мышления. Пожалуй, самая долговечная его идея, которая наиболее применима для анализа нашей дилеммы, это концепция "культурной гегемонии". Стремясь объяснить, каким образом довольно малочисленной буржуазной элите удается удерживать многократно превосходящие ее по численности массы от осуществления марксистских революций в большинстве стран мира, он утверждал, что истинный мотивационный фактор в общественных отношениях между классами – это не сила, а культура.
По мнению Грамши, вместо того чтобы принуждать массы к подчинению, элита с помощью институтов повседневной жизни прививает им свои ценности. Если посмотреть на происходящее глазами Грамши, то уход западных компаний обретает больше смысла. Да, применение экономической силы в попытке остановить действия России – это несомненно полезный бонус, но руководители наших крупнейших корпораций не дураки. Они понимают, что такие добровольные санкции вряд ли серьезно затруднят проведение российской спецоперации. Конечная цель здесь не экономическая, а культурная. Столь мощное отторжение России имеет целью укрепить либеральные ценности, дабы напомнить соотечественникам и иностранцам, что направленный против устоявшегося международного порядка национализм и реваншизм – это плохо, и что хорошие люди так не поступают. В Китае американская культура закрепилась, пожалуй, окончательно и бесповоротно, а влияние России намного слабее. Поэтому описанные Грамши силы культурной гегемонии гораздо легче мобилизовать против Москвы, когда возникает нравственное возмущение. У культурной элиты Запада появляется идеальная возможность поставить мировые события в классический контекст "мы против них". Это будет борьба морали, в которой население усилит поддержку либерального порядка.
Вполне понятно, что многим читателям не понравится марксистское объяснение экономического процесса, и даже вызовет у них недоверие. Но Грамши не единственный, кто предсказал это явление. Более современный и решительно консервативный итальянский философ Аугусто дель Ноче (Augusto Del Noce), скончавшийся в 1989 году, тоже предвидел, что западный капитализм будет отстаивать прогрессивные общественные идеи. Перед своей смертью он сделал ставшее знаменитым пророчество, сказав: "Марксизм умер на Востоке, потому что воплотился в жизнь на Западе". Аугусто дель Ноче утверждал, что все более светский характер западного общества приведет к сближению с марксистской философией. По его мнению, западный рационализм и марксизм как лишенные духовного начала идеологии считают материализм высшим благом. Поэтому и первый, и второй в конечном итоге приходят к выводу, что обретение и перераспределение материальных богатств является ключом к созданию утопического общества.
Таким образом, дель Ноче предсказал нашу эпоху корпоративной политической активности и защиты общественных интересов, полагая, что этим будут заниматься силы капитализма, которые прежде стали бы самыми прочными бастионами консерватизма. Дель Ноче и Грамши во многом были полной противоположностью друг другу, и не сошлись бы во мнении по поводу высшей цели общественно-политической активности корпораций. Но оба пришли бы к согласию в том, что компании действуют таким образом, чтобы укреплять моральные приоритеты. Тем самым, они подтвердили бы правильность применения такой модели для рассмотрения ситуаций, которые не удалось верно проанализировать с помощью более устоявшихся и авторитетных моделей поведения, например, нынешней ситуации с уходом корпораций из России.
Идея о том, что корпорации могут пожертвовать прибылью ради нравственных целей, вряд ли удивит американцев, которые хорошо знают, как ведущие компании выражают свою поддержку самым разным движениям за социальную справедливость. Но такое искушенное признание не учитывает, насколько сильно прецедент российско-украинского вооруженного конфликта нарушает традицию. Даже в годы Второй мировой войны, которая стала, наверное, самым бесспорным случаем борьбы добра со злом в новой истории, всемирно известные американские компании, начиная с IBM и Ford, и кончая Standard Oil, продолжали вести бизнес с нацистским режимом.
Единственный сравнимый с нынешней волной вывода инвестиций случай произошел в Южной Африке во второй половине ХХ века, когда западные компании протестовали против режима апартеида. Но те усилия по своему размаху и интенсивности были намного слабее сегодняшнего антироссийского движения. За несколько десятилетий из ЮАР ушло примерно 200 западных компаний, в то время как Россию в считанные месяцы покинули тысячи корпораций. Кроме того, есть важное отличие в мотивации и причине этих действий. Бойкот Южной Африки шел снизу вверх, в основном это было инициативное движение гражданского общества, которое оказывало давление на корпорации, требуя от них занять твердую позицию. Это движение началось со студенческих выступлений, участники которых потребовали от своих вузов разорвать связи с Южной Африкой, и лишь позднее распространилось на бизнес в целом. В отличие от того периода, 300 с лишним компаниям понадобилось менее трех недель, чтобы объявить бойкот России. Столь резкое отличие показывает, что уход из России осуществлялся централизованно сверху вниз, и был организован руководителями компаний, а не возник под давлением потребителей.
Почему это важно? Даже в современную эпоху общественно-политической активности корпораций это революционный прецедент. В других случаях компании обычно думают о прибыли, когда ведут борьбу за социальную справедливость на емких рынках, опасаясь лишиться доступа к наиболее консервативным странам. Вот лишь несколько свежих примеров. Крупные компании стараются не отмечать "месяц гей-гордости" в ближневосточных филиалах. А "Дисней" принял скандальное решение убрать с переднего плана китайского рекламного плаката очередной серии "Звездных войн" чернокожих героев. Это первый пример, когда руководители западных корпораций добровольно отказываются от прибыли ради продвижения нравственных ценностей с большим размахом. Но он вряд ли будет последним. Широкое единодушие корпораций в этом вопросе указывает на то, что добровольный уход станет традиционным способом проявления социально-политической активности.
На международном уровне такие действия приведут к тому, что зависимость незападных стран от Запада в деле экономического процветания ослабнет. Мы движемся в сторону многополярного мира, а положение доллара как мировой резервной валюты вызывает серьезные вопросы. Это будет иметь существенные последствия для американской экономики, что уже понятно любому, кто покупал бензин или ходил в продовольственный магазин после начала российской военной операции. Но это лишь повысит роль корпораций как политической силы со всеми вытекающими последствиями. В нынешнюю эпоху социально активного капитализма классическое разделение на правых и левых по принципу "за бизнес / за рабочих" вряд ли сохранится. Консерваторы не станут поддерживать бизнес исключительно из-за капиталистических идеалов в эпоху, когда этот самый бизнес выступает против их ценностей. А либералы не будут выступать против крупных корпораций, чья политика под стать их собственной. В полной мере оценить масштабы таких изменений нам еще предстоит, но уже сейчас одно можно сказать с уверенностью. Уход корпораций из России запомнится как судьбоносный момент в истории бизнеса и политики.
*деятельность Meta (соцсети Facebook и Instagram) запрещена в России как экстремистская.
