Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Если Соединенные Штаты хотят остаться во главе основанного на правилах международного порядка, им придется обратить внимание на серьезные внешние попытки подорвать их глобальную финансовую гегемонию, пишет The National Interest.
Аксель де Верну (Axel de Vernou)
Неизменная тенденция, сохраняющаяся на всем протяжении человеческой истории, заключается в связи между финансовым и геополитическим могуществом. Чтобы страна могла создать и укрепить свои вооруженные силы, заняться инновационными технологиями и поддерживать продуктивные трудовые ресурсы, ей обязательно нужна мощная экономическая база. Генералы и советники все чаще говорят о сокращении разрыва между военным потенциалом Китая и США, но американский доллар сохраняет свои господствующие позиции. Можно ли воспринимать этот факт как нечто само собой разумеющееся и неизменное, или же российско-китайский альянс представляет серьезную угрозу финансовой гегемонии Вашингтона?
Темпы и масштабы усиления Китая на протяжении десятилетий являются темой ожесточенных споров. Но последние заявления американских официальных лиц ясно указывают на то, что Соединенные Штаты больше не обладают непревзойденным геополитическим превосходством, которое они обрели после Второй мировой войны.
В сентябре 2021 года свою должность оставил главный разработчик программного обеспечения из Пентагона Николас Чейлан (Nicolas Chaillan), сославшись на свое недовольство тем, что министерство обороны делает явно недостаточно, чтобы не отстать от Китая, добивающегося больших успехов в разработке программ, в создании искусственного интеллекта и в наращивании киберпотенциала. Американский адмирал Джон Аквилино (John Aquilino) несколькими месяцами ранее предупредил членов сенатского комитета по делам вооруженных сил, что военно-морское превосходство США ослабевает на фоне стремительного развития китайского флота. Выступая недавно с речью на тему стратегии администрации Байдена в отношении Китая, госсекретарь Энтони Блинкен подчеркнул, что Пекин ускоренными темпами " наращивает свою экономическую, дипломатическую, военную и технологическую мощь" с целью демонтажа ведомого США и основанного на правилах международного порядка.
Если Соединенные Штаты сталкиваются с такими удручающими военными и техническими неудачами на фоне успехов китайцев, следует полагать, что эта тенденция сопровождается соответствующим ослаблением или усилением валют этих стран. Но этого практически не происходит. Мировая экономика по-прежнему делает ставку на финансовые институты, которыми управляют США, и сегодня очень мало свидетельств, что ситуация в ближайшее время изменится.
Доля валютных операций с использованием американского доллара оставалась неизменной на протяжении двух десятилетий вплоть до вызванной пандемией рецессии 2020 года. В 2019 году она установила рекорд, составив 88%. Когда во время глобального пандемийного кризиса страны начали самоизолироваться, а цепочки поставок стали разрушаться, увеличился дефицит американского бюджета, и привлекательность доллара во всем мире снизилась. В итоге впервые с 1997 года доля доллара в общем объеме мировых валютных резервов в 2020 году опустилась ниже 60%. Казалось бы, это предвещает начало конца американской финансовой гегемонии, но доллар отвоевал свои позиции благодаря потребительским расходам и производственным инвестициям, несмотря на высокий уровень инфляции. Между тем, страны во всем мире продолжают бороться с экономическими последствиями пандемии, а также с дефицитом продовольствия, который усугубился из-за вооруженного конфликта на Украине. В результате, в сравнении с другими валютами ценность доллара достигла наивысшего уровня с 2002 года.
В значительной мере такой успех объясняется тем, что американский доллар является мировой резервной валютой. Страны продолжают оплачивать долларами товары, сырье, приобретаемые активы и долговые обязательства. Поэтому центробанки во всем мире вынуждены создавать значительные долларовые запасы. В четвертом квартале 2019 года центробанки всего мира получили 6,7 триллиона долларов, что дало Вашингтону уникальную рыночную власть и влияние за рубежом благодаря тем решеним, которые американское министерство финансов принимает внутри страны.
Сохранение такого привилегированного положения дает существенные преимущества, которые чрезвычайно важны в период борьбы великих держав. Соединенные Штаты могут брать заимствования под более низкие проценты, чем другие страны. Америка всегда уверена, что другие центробанки будут покупать ее облигации, и может осуществлять транзакции через управляемые США институты. Да, Китай усилил свою экономическую и военную мощь, но доля юаня в международных расчетах в 2021 году составила всего 2,7%. На долю доллара в том же году пришлось 40,51%, а на долю евро – 36,65%.
Тем не менее, с началом российской военной операции на Украине ситуация как будто начала меняться. Это вряд ли станет постоянной тенденцией, но американские политические руководители должны задуматься. Российско-китайский альянс пытается привлечь другие страны заманчивой альтернативой. Его конечная цель состоит в создании финансовой системы, которая будет полностью независимой от контроля Вашингтона. Китай с помощью России старается постепенно ослабить финансовую гегемонию США.
Когда западные страны в ответ на российскую военную операцию на Украине объединились и ввели санкции против Москвы, Путин в первую очередь попытался заставить импортирующие российские энергоресурсы государства Европы оплачивать покупки рублями или золотом. Многие энергетические компании из острой необходимости подчинились такому диктату. Теперь они платят в евро, евро конвертируются в рубли, а эти рубли хранятся на другом счете, который принадлежит им же. Это повлекло за собой целый ряд последствий.
Поскольку курс рубля тесно связан с ценами на энергоресурсы, экспорт которых чрезвычайно важен для российской экономики, дефицит нефти и газа на мировых рынках привел к существенному повышению стоимости рубля. Это такой пример положительной обратной связи. К удивлению многих западных аналитиков, рубль стал одной из самых успешных валют в мире, так как российский Центробанк делает все возможное для сдерживания оттока долларов и евро. Благодаря мерам контроля над капиталом и требованию к российским инвесторам переводить в рубли свои избыточные доходы курс рубля восстановился и даже превысил тот уровень, который был до начала спецоперации.
Далее, то бремя, которое свалилось на плечи Запада, вынужденного согласиться с путинской системой, будет становиться все более болезненным. Если рубль в предстоящие месяцы будет и дальше укрепляться, западным странам придется нести дополнительные затраты для конвертации своих валют в рубли, чтобы расплатиться за импорт незаменимых энергоресурсов. Это не только повысит общемировой спрос на рубли, но и покажет другим странам, что российская валюта способна выдержать карательные меры ведущих государств Запада.
Наряду с такой системой расчетов Россия создает альтернативу Обществу всемирных межбанковских финансовых каналов связи (SWIFT). В 2014 году, когда Россия аннексировала Крым, Кремль создал Систему передачи финансовых сообщений (СПФС), в основе которой лежит рубль, и которая должна стать альтернативой SWIFT. Через год примеру России последовал Китай, сформировавший Трансграничную систему межбанковских переводов (CIPS).
В одиночку такие инициативы вряд ли сузят глобальный размах SWIFT. СПФС ни в коей мере не помешала российским гражданам в марте снять со своих счетов более триллиона рублей вскоре после того, как было объявлено о санкциях SWIFT. Но Путин и Си провели саммит в преддверии российской операции, а Китай отказывается открыто осуждать действия Кремля, и все это подчеркивает степень взаимодействия, которое готовы наладить эти авторитарные страны, чтобы бросить вызов Западу. Чтобы от этого был какой-то эффект, одной из первых их целей должна стать экономическая сфера, поскольку это непременное условие усиления геополитического влияния.
На самом деле, Россия и Китай уже обсуждали вопрос о слиянии своих финансовых систем. Москва заверила Пекин в готовности использовать юань в своих валютных резервах, чтобы ускорить данный процесс. В условиях действия изощренной российской системы рублевой оплаты поставок нефти и газа, которая будет работать и дальше, так как европейские страны заявляют о невозможности устранения зависимости от Москвы без неприемлемых финансовых потерь, становится ясно, что авторитарные державы поставили перед собой цель уничтожить глобальную гегемонию американского доллара.
По всей видимости, Китай должен вызывать наибольшую озабоченность, так как он, по сути дела, стремится создать цифровой юань. Неподвластная американскому финансовому надзору электронная валюта будет способствовать беспрепятственной экспансии китайской инициативы "Один пояс – один путь", потому что Вашингтон не сможет отслеживать операции, совершаемые Китаем с развивающимися странами. Для финансирования инфраструктурных проектов в Латинской Америке, Африке и на Ближнем Востоке Китай будет заставлять зарубежные страны производить оплату посредством не оставляющей никаких следов и гиперцентрализованной валюты. У Соединенных Штатов с их долларом нет такого преимущества, так как доллар, будучи мировой резервной валютой, печатается в открытой и демократической стране, а информация о его стоимости и обращении общедоступна.
И наконец, даже без учета его цифровой формы юань уже грозит вытеснить доллар с ключевых рынков, что будет иметь колоссальные последствия для безопасности США. Саудовская Аравия, недовольная подходом администрации Байдена к двусторонним отношениям и к региональным проблемам, ведет переговоры с Китаем об оплате нефти в юанях. Иран принимает юань в оплату за поставки нефти в Китай уже 10 лет, сделав это в ответ на американские санкции. Относительная устойчивость юаня может сделать эту валюту более приемлемой для коммерческих целей. Юань также может стать резервной валютой. Американские потребители и компании выдержали последствия инфляции для экономики; однако менее развитые страны, хранящие свои валютные резервы в долларах, могут и не справиться с текущей рецессией. Их центробанки в такой ситуации могут использовать юань в качестве замены.
Нельзя сказать, что доллар находится в состоянии неминуемого упадка. Путин сомневается, что России удастся полностью удалить доллары из своего Центробанка. По состоянию на июль 2021 года Китай держал 50-60% своих валютных резервов в долларовых активах. Нет сомнений, что Пекин наращивает свой военный потенциал, но ему предстоит еще многое сделать, прежде чем он сумеет полностью ниспровергнуть доллар.
Европейские страны, поддерживавшие дружественные отношения с Китаем, настроились против него из-за встречи Си и Путина, а также из-за нежелания Пекина высказываться по поводу гуманитарного кризиса на Украине. Это навредит китайскому экспорту и помешает Пекину заманивать в свою экономическую паутину новые страны. Кроме того, нет никаких гарантий, что инициатива "Один пояс – один путь" добьется несомненных успехов. В то время как Соединенным Штатам удается использовать свои устоявшиеся финансовые институты типа Межамериканского банка развития для наращивания капитала в Латинской Америке, Китаю трудно предложить миру более привлекательную альтернативу.
У США есть средства и возможности для противодействия китайским и российским попыткам ликвидировать американскую финансовую гегемонию, но они не хотят их использовать. Дипломатические визиты в зарубежные страны с целью налаживания экономических отношений, такие как недавнее турне Байдена по Азии, при нынешней администрации случаются очень редко. Чрезмерные расходы заставляют Федеральный резерв печатать немыслимые суммы денег, из-за чего доллар выходит из-под контроля и снижается доверие стран, которые прежде без колебаний привязывали себя к доллару. И самое важное: США недостаточно активно препятствуют развитию Китая, из-за чего цифровой юань превосходит цифровой доллар, и пассивно позволяют России и Китаю укреплять свои связи. Если Соединенные Штаты хотят остаться во главе основанного на правилах международного порядка, им придется обратить внимание на серьезные внешние попытки подорвать американскую глобальную финансовую гегемонию.
