Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Франция не перестает хвастаться своим стратегическим мышлением и геополитическим воображением, пишет Le Figaro. Но автор статьи считает "несвоевременным" диалог Макрона с Москвой и упрекает его в медлительности в следовании стратегической революции, которую переживает Европа благодаря "появлению сильной Украины и Польши".
Лора Мандевиль (Laure Mandeville)
Всем хорошо известно: Франция убеждена в своем "стратегическом мышлении". В своем лидерстве в Европе согласно общей концепции, долгосрочной перспективы, геополитического "воображения". Но почему же тогда она регулярно упускает дипломатические и стратегические моменты, важные с исторической точки зрения? Все основные поворотные моменты, которые требуют именно воображения, смелости и мужества? Мы помним ошеломляющее рвение Миттерана в 1989 году, чтобы предотвратить воссоединение Германии, которое мы встретили со слезами на глазах. Его почти незаметную поддержку, оказанную консервативным коммунистам-путчистам в Москве в 1991 году. Его нерешительную позицию в отношении Сербии, под управлением Милошевича, когда в том же году она начала кровавую завоевательную войну в Хорватии.
Тридцать лет спустя странное и откровенно смущающее упрямство, с которым президент Макрон намерен защитить путинскую Россию от предполагаемого "унижения", хотя она сеет ужас, смерть и разрушение по всей Украине, столь же непонятно. "У меня нет слов. Я ничего не понимаю", — говорит российский миллиардер Сергей Пугачев, живущий во Франции, который ежедневно работал с Путиным в течение многих лет, прежде чем впасть в немилость, и который утверждает, что российский президент глубоко презирает слабость западных стран и пользуется ею. "Макрон звонил очень часто, но, к счастью, Путин не всегда брал трубку. Сейчас появился термин „макронинг“, что означает звонить много раз без всякого повода", — пошутил даже представитель Кремля в эфире российского телевидения.
Глава французского государства, который, тем не менее, оказывал политическую и военную поддержку Киеву и способствовал введению беспрецедентно жестких европейских санкций против России, не переставал во многих интервью возвращаться к своей идее протянуть руку помощи россиянам. Он вспоминал многочасовые — безрезультатные — разговоры по телефону с Путиным, чтобы убедить его в "главной ошибке", допущенной им с началом спецоперации на Украине. По-видимому, он не понимает, что речь идет никак не об "ошибке", а об обдуманной и целенаправленной стратегии, из которой Путин все еще надеется извлечь выгоду, несмотря на серьезные неудачи своей авантюры, бороздя европейские просторы.
Придерживаясь позиции "баланса", Эммануэль Макрон воображает, что определяет будущее, и что он позиционирует себя как идеального посредника будущих переговоров, способного говорить с обеими сторонами, украинской и российской. Он не понимает, что его позиция на самом деле "душит" его с обеих сторон. С одной стороны, Владимир Путин, имеющий опыт работы в КГБ и выросший в суровых условиях уличной жизни в Ленинграде, придерживается тактики силы, а не взаимопонимания. С другой стороны, украинцы, которым противно слышать, как Эммануэль Макрон утверждает, что "нельзя унижать" русского соседа, который их убивает. "Призывы не унижать Россию могут только унизить Францию или любую другую страну. Потому что Россия унижает себя сама. Нам всем лучше сосредоточиться на том, как поставить Россию на место. Это принесет мир и спасет многие жизни", — написал в Твиттере министр иностранных дел Украины Дмитрий Кулеба.
Заискивание французов перед Россией также вызвало волну критики в Центральной и Восточной Европе, где резко осуждается политика, проводимая Парижем и Берлином по отношению к России с 2000 года. Страстно увлеченные своими отношениями с Москвой и усилением американского вмешательства в европейские дела, французам трудно понять, что главным геополитическим фактом последних месяцев стало становление Украины. Ее сопротивление агрессору свидетельствует о стратегической революции в Европе и росте влияния поддерживающих ее стран, в первую очередь Польши. Одним словом, намечается укрепление Восточной Европы. Украина и Польша насчитывают 88 миллионов жителей. Больше, чем в Германии.
