Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Общая картина изменилась, и стали очевидны угрозы для сирийского государства и курдов на севере.
После того как сирийская армия прибыла в город Манбидж и подняла там сирийский флаг, уровень тревоги относительно возможности нового военного вторжения Турции в Тель-Рифаат и Манбидж несколько снизился.
Северная Сирия, а точнее то, что от неё осталось, подвергается постоянным угрозам вторжения со стороны турок, особенно на фоне двусмысленности и противоречивости ситуации на региональном и глобальном уровнях.
Несмотря на снижение значимости сирийского досье на международной арене, после того как первое место в политической повестке заняло военное противостояние на Украине, это не помешало ему стать предметом очередных разногласий игроков, особенно когда российские военные и экономические успехи вопреки западным санкциям заставили всех задуматься о последствиях победы Москвы на украинской территории.
Значение северного сирийского фронта обусловлено тем, что ситуация здесь представляет угрозу будущему государства с ее границами, населением и экономикой, тогда как южный фронт представляет прямую угрозу Дамаску из-за непосредственной близости к Иордании и присутствия вооруженных сирийских групп, поддерживаемых ею и Израилем.
Отсюда проистекает важность позиций международных и региональных акторов по отношению к новым турецким угрозам. Их противоречия относительно сирийских курдов создают пространство для высокого уровня напряженности. Изначально они отклонили предложение, сделанное бывшим министром иностранных дел Турции Ахметом Давутоглу Салеху Муслиму в 2013 году - остаться под влиянием Анкары и свернуть свои отношения с Дамаском в обмен на курдскую автономию на севере Сирии. В результате они стали злейшими врагами президента Реджепа Тайипа Эрдогана, пытавшегося заполучить максимальный кусок сирийского пирога под лозунгом обеспечения национальной безопасности государства и искоренения терроризма, несмотря на то, что оно полностью спонсирует "Исламское государство", "Джабхат Фатех аш-Шам" и "Джабхат ан-Нусру" (запрещены в РФ - прим. ред.).
Соединенные Штаты Америки воспользовались этой возможностью и ввели свои силы для защиты Демократических сил Сирии, и проект самоуправления укреплялся вместе с ними, несмотря на недоверие Вашингтона к курдским лидерам в связи с принятием ими марксистско-ленинской идеологии в прошлом, а затем идеи демократической нации в противовес национальному государству, не говоря уже об отношениях с Дамаском и Москвой. На это указывают попытки, предпринимаемые лояльным Эрбилю, Анкаре и Вашингтону Курдским национальным советом.
Когда Вашингтон не смог навязать своих союзников на севере Сирии, он принял осаду контрольно-пропускных пунктов Эрбилем, а до этого закрывал глаза на вторжение турецкой армии в районы Азаз, Африн, Тель-Абьяд и Рас-эль-Айн, что усилило сомнения курдских лидеров в правильности ставки на американцев для воплощения своего политического и экономического проекта и усилило их обеспокоенность. Более того, поддерживающие Вашингтон и курдские силы арабские страны, то есть Саудовская Аравия, ОАЭ и Египет, проявили нерешительность в отношении турецких угроз.
В отличие от Соединенных Штатов, Москва взаимодействует с курдскими лидерами сквозь призму конфликта с американцами, и курды должны принять решение об уходе с их орбиты и возвращении к сотрудничеству россиянами и Дамаском. Им необходимо отстаивать свои права с точки зрения сирийского патриотизма, а не курдского национализма. Кроме того, когда курды проигнорировали российское видение вопроса, цена оказалась велика: Москва дала Анкаре зеленый свет на вторжение в северные регионы в координации с Вашингтоном, который сделал то же самое.
После начала военной операции на Украине российская позиция изменилась еще больше, став еще более жесткой по отношению к США на сирийской территории, несмотря на сообщения о сокращении ее обязательств и присутствия. Напротив, сегодня она еще больше заинтересована в возвращении северо-востока Евфрата под контроль сирийского режима и придерживается более серьезного подхода к курдским Отрядам народной самообороны. Так, их поставили перед выбором: либо они согласятся на ввод сирийской армии в Африн и Тель-Рифаат и поднятие там сирийского флага, либо их оставят в одиночестве перед лицом турецкой армии. Кроме того, им придётся решать, что делать с нефтяным вопросом, поскольку они не смогут торговать нефтью, кроме как через Дамаск, поскольку переходы были закрыты.
Позиция Тегерана остается самой ясной и позитивной по отношению к интересам сирийского государства и курдских лидеров, так как он почувствовал угрозу турецкого вторжения в Африн и направил вспомогательные силы для предотвращения его падения с последующими жертвами. Затем он поддержал Отряды народной самообороны в окрестностях города и выступил против всех турецких операций. Однако воля глобальных сил сильнее воли региональных игроков.
Теперь картина стала иной, и она очень ясна с ее опасностями для будущего сирийского государства и курдов на севере, и требует гибкого, широкого, единого подхода, а также учета будущих региональных и глобальных изменений вследствие конфликта на Украине и предстоящего противостояния из-за отказа от ядерного соглашения. Есть два варианта - либо объединиться с Соединенными Штатами и Израилем, либо с азиатской осью, идущей от Южно-Китайского моря к восточному Средиземноморью.
