Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Олег Дерипаска дал интервью Les Echos, в котором рассказал о влиянии западных санкций на экономику России. По словам бизнесмена, у ограничений есть "срок действия", и через два с половиной года Москва найдет способы работать с основными партнерами.
Бенджамин Кенель (Benjamin Quénelle)
С начала специальной военной операции в Украине Олег Дерипаска, российский алюминиевый магнат, призывал начать переговоры "как можно скорее". Спустя четыре месяца он дал это интервью.
Les Echos: В чем заключается главный риск конфликта сегодня?
Олег Дерипаска: С обеих сторон никто не учитывает степень риска ядерной катастрофы. Нельзя исключать возможность аварии на одной из действующих украинских электростанций. В Чернобыле безопасность более или менее гарантирована. Но в западных и южных регионах Украины есть другие станции с более мощными реакторами, чем в Чернобыле. Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ) делает всё возможное, но в случае аварии оно окажется бессильно. Например, что будет, если произойдет сбой в подаче электричества, подобный тому, что был на Фукусиме? Потребуются люди, оборудование и специальные навыки – а обеспечить все это быстро в зоне конфликта будет невозможно.
Я предложил остановить реакторы, но для их охлаждения потребуется восемнадцать месяцев. Поэтому, как ни парадоксально, безопаснее держать их в рабочем состоянии, даже если нельзя исключить несчастный случай из-за военного противостояния. На Украине, в России и Европе мы вынуждены жить с этим ядерным риском.
– Сильно ли бьют западные санкции по российской экономике или, как уверяют нас власти, они позволят ей укрепить свой "суверенитет", модернизироваться и развиваться?
– Санкции определенно вредят нам. В России наступит рецессия – а, возможно, уже наступила. Сначала я ожидал падения нашего ВВП на 25%. Но на данный момент кажется, что снижение будет не более 15%. История показывает, что санкции оказывают мгновенный разрушительный эффект. Но в то же время у них есть определенный срок действия – около двух лет. Я считаю, что в ближайшие два с половиной года российская экономика найдет способы работать со всеми своими основными партнерами, а через десять лет российский экспорт будет хорошо диверсифицирован. Однако важно значительно повысить эффективность экономики, чтобы она соответствовала новой реальности. Это значит, что необходимо перефокусировать её с госсектора на частный бизнес.
– Что потеряли из-за санкций лично вы?
– Многое. И в то же время, почти ничего. Никто не может отнять у меня тридцатилетний опыт ведения бизнеса. С моими навыками я все еще могу работать. Конечно, не по всему миру, как раньше. Но я хочу действовать и создавать, а не накапливать. Те, кто ввел против меня санкции, не смогли найти у меня большого количества активов, которые можно было бы арестовать за рубежом. Потому что 90% моих инвестиций были сделаны в России, а 10% за границей были в основном связаны с деятельностью в стране.
