Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Колумнист Wired предлагает совет читателю, которого выводят из себя звонки, звуковые сигналы и бесчисленные приложения
Меган О’Гиблин (Meghan O'Gieblyn)
"Я трачу слишком много времени впустую, глядя в свой телефон, и идея о том, чтобы упростить мою цифровую жизнь, кажется мне все более привлекательной. Я нашел несколько приложений и обучающих курсов, которые обещают сделать мой смартфон "тупым", но пока мне трудно решиться на этот шаг. Неужели я просто пытаюсь убежать от современной жизни?" (Dumbstruck)
Дорогой Dumbstruck,
Теперь, когда все больше ранее безмолвных привычных предметов (холодильников, термостатов, дверных звонков и даже унитазов) становятся "умными", часто возникает ощущение, будто весь неодушевленный мир проходит процесс "просвещения". И прилагательному "умный" становится все труднее противостоять, особенно в обществе, которое считает интеллект своего рода валютой – а временами даже духовным преимуществом. Поэтому, хотя "оглупление" смартфона формально представляет собой довольно прозаичный процесс удаления приложений, блокирования доступа в интернет и выбора непривлекательных обоев и цвета шрифта, я понимаю, почему он может вызывать тревогу. Довольно трудно избежать ощущения, что такой цифровой минимализм идет вразрез с течением этого "просвещения" и что вы не просто упрощаете вашу жизнь, но и деградируете в интеллектуальном смысле.
Возможно, именно поэтому один из самых популярных "глупых" телефонов нового поколения – Light Phone – делает ставку на яркость цвета и ассоциациях этой яркости с интеллектуальностью. В 2015 году на Kickstarter в характеристике оригинальной модели этого телефона, чьи возможности ограничивались лишь тем, что с него можно было звонить и принимать входящие звонки, было сказано, что он "предусмотрительно прост" и что он обещает своим владельцам такую жизнь, в которой они смогут свободно заниматься интеллектуальной и творческой деятельностью, поисками чего-то высшего, не отвлекаясь на бесконечные звонки и звуковые сигналы, которые провоцируют острое желание получить новую порцию дофамина. Однако история Light Phone также служит иллюстрацией того отката назад, который знаком любому, кто предпринял попытку ограничить свою цифровую жизнь, – того, как различные функции и приложения как будто сами по себе постепенно заползают обратно в картинку. К тому моменту, когда создатели представили вторую модель – в 2019 году, – у этого телефона уже появился (черно-белый) тачскрин и возможность отправлять текстовые сообщения, а также музыка, карты и приложения для совместных поездок. В рекламных материалах делается акцент на том, что эти дополнения представляют собой "инструменты, а не развлечение", но такое оправдание звучит довольно сомнительно – как будто человек, пытающийся соблюдать диету, убеждает себя, что в поедаемых им вкусностях содержатся исключительно "полезные жиры".
Даже самые рьяные попытки отказаться от вездесущих технологий оборачиваются рационализацией и изобретением креативных лазеек. Я знакома с одной женщиной, которая настолько сильно пристрастилась к чтению новостей, что в какой-то момент она удалила все медиа-приложения и браузеры со своего телефона, ограничив его возможности лишь обменом текстовыми сообщениями, звонками, сообщениями о погоде и картами. Эта схема работала до тех пор, пока она не обнаружила, что в Google Maps можно найти головной офис New York Times Company на Манхеттене, а затем зайти на домашнюю страницу этой газеты через внутренний браузер приложения. Старая поговорка о зависимостях – что их невозможно перехитрить – вдвойне применима к умным технологиям, которые создаются таким образом, чтобы ими пользовались непроизвольно и чтобы они могли отражать даже самые искусные попытки взять над ними верх.
Учитывая все, сказанное выше, я могу предложить вам решение, которое на первый взгляд противоречит здравому смыслу: перестаньте бояться "тупости" и примите ее в полной мере. Как и большинство людей, желающих "поглупеть", я подозреваю, вы хотите этого отчасти ради обретения тишины – вам хочется ограничить этот бесконечный галдеж, который вас окружает, – однако при этом вас беспокоят весьма нелестные синонимы этого слова, такие как, к примеру, "идиотизм". Однако "идиотизм" далеко не всегда был обременен негативными ассоциациями, которые он несет сегодня. Это слово происходит от греческого слова idiotes, использовавшегося в отношении афинян, которые были в основном простыми обывателями – которые в отличие от солдат, писцов и политиков не имели никакого отношения к государственным делам. Это слово значило "сам по себе" или "частный", и оно использовалось по отношению к тем, кто наслаждался свободой и независимостью от государственных дел, – и такого рода уклад жизни часто служил основной для независимой мысли. Жиль Делёз утверждал, что идиотизм непосредственным образом связан с философией, и эта идея восходит к самому Сократу, который, как известно, говорил, что он "ничего не знает" и что это делает его умнее тех, кто считает себя образованным. Декарт, чтобы поставить современную мысль на новый уровень, просто отказался от всех тех знаний, которые ранее он воспринимал как данность.
Практически все эти положительные коннотации к сегодняшнему дню уже исчезли, однако возрождающаяся ностальгия по "глупым" технологиям часто подпитывается не слишком современным желанием дистанцироваться от шума крупного полиса и яростной торговли на агоре. Возможно, это всего лишь еще один способ заявить, что, несмотря на повсеместное прославление "умности", многим из нас втайне хочется знать меньше. Идея о том, что на определенном этапе информация становится современно неинформативной, – это мысль, которую красочно выразил философ Торо, чьи жалобы на новостные циклы в 19 веке сегодня звучат на удивление актуально. Когда он услышал, что трансатлантическая кабельная линия скоро позволит получать свежие новости из Европы, Торо предположил, что "первой новостью, которая попадет в большие, хлопающие уши американцев, будет новость о том, что у принцессы Аделаиды коклюш". Подозрение, что такие "знания" на самом деле его "отупляют", стало одной из причин, по которым он уехал из города в Уолден. И в вашем вопросе, дорогой Dumbstruck, я тоже чувствую подозрение, что информационная экономика заслоняет собой – возможно, где-то в мелком шрифте гигантских пользовательских соглашений? – гораздо более мрачную экзистенциальную сделку: постоянный доступ к знаниям незаметно атрофировал мускулатуру вашего воображения, и теперь ваше погружение в цифровые эхо-камеры, возможно, препятствует более оригинальным формам мысли.
Идиотизм не стоит путать с тупостью – сознательным отказом от информации, которая может поколебать жесткие установки человека. В основе тупости лежит гордость, которая превращает ее в перевертыш ума. А идиотизм можно рассматривать как состояние открытости и гибкости – эти качества являются определяющими в архетипе дурака, который появляется во многих культурах, от heyoka у индейцев племени сиу – святого шута, который сознательно совершает противоречащие здравому смыслу поступки (едет на лошади задом-наперед, носит одежду наизнанку, жалуется, что он объелся, хотя еды не хватает), чтобы бросить вызов популярным установкам, – до русских юродивых, чье кажущееся безумие считалось проявлением божественного дара. Дураки всегда были теми, кто умел перевоплощаться, кто умел действовать на грани. Это в первую очередь относится к шекспировскому дураку, который часто "балансировал на грани реальности и различных конструктов реальности", как сказал один ученый. Дурак служил посредником между пьесой на сцене и аудиторией – то есть управлял пространством, где вымысел встречается с реальностью, – он свободно перемещался между сценой и зрителями и временами ломал "четвертую стену", чтобы прокомментировать происходящее.
Я напомнила об образе дурака, отчасти чтобы сделать акцент на положительных моментах "оглупления" – в противовес полному отказу. Какой бы привлекательной ни казалась перспектива полностью выйти из сети и оградиться от цивилизации, сейчас практически невозможно повторить бегство Торо в Уолден. Вполне может быть, что "оглупленный" телефон несет в себе определенное преимущество: даже самые "голые" смартфоны можно в любой момент вернуть в их прежнее, "наполненное" состояние, что помещает их владельца в лиминальное пространство дурака – в ничейную полосу, где можно обрести перспективу и даже мудрость. Ваш страх перед необходимостью совершить решительный шаг, кажется мне не столько признаком тревожной неуверенности, сколько свидетельством того, что вы действительно жаждете получить те уникальные возможности, которые существуют где-то посередине между онлайн и офлайн, между виртуальностью и реальностью. В лучшем случае смартфон, очищенный от большинства его функций и приложений, не является ни бегством от реальности, ни отказом от его возможностей. Он становится порталом в новую область, где вы можете осознать ваши отношения с общественной жизнью, – и при этом позволяет вам при необходимости вызвать Uber.
