Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Для политиков в Европе военная операция на Украине превратилась в возможность изливать свою ненависть к русским по полной, пишет Pravda. Зависимость Запада от России унизительна. Поэтому ненависть ко всему русскому там зашкаливает, уверен автор статьи.
Иван Гоффман (Ivan Hoffman)
На воскресенье приходится 54-я годовщина оккупации Чехословакии войсками стран Варшавского договора. Боевые действия на Украине — повод вернуться к воспоминаниям о старой обиде, поскольку она определяет наше сложное отношение к России.
На него, с одной стороны, влияет наше благодарность за освобождение от немецкого нацизма, а с другой, ненависть из-за оккупации, которая пресекла нашу попытку построить социализм с человеческим лицом. Проще говоря, без России нас не было бы, но из-за России мы часть жизни прожили в несвободе.
Смесь благодарности и ненависти ушла в прошлое вместе с поколением тех, кто помнил Мюнхенский сговор и Вторую мировую войну. У младших поколений сформировалось в отношении русских более неуважительное отношение и даже ненависть. Инстинктивное отмежевание от России влилось в нашу западную идентичность, которая свойственна большинству из нас. Для антироссийской политической власти военная операция на Украине превратилась в возможность изливать свою ненависть по полной. Дипломатические, экономические и даже культурные связи разорваны, и враждебность стала взаимной.
Но ненависть все равно что наркотик и зависимость от него. Наркоман — которому делается хорошо от того, что он делает себе плохо. Человек, сидящий на наркотиках, сосредоточен исключительно на своей зависимости. Ничего другого, кроме наркотика, его не волнуетт, и он не способен говорить больше ни о чем другом. Ненависть выглядит так же. Она захватывает человека, лишает его рассудка и мешает ему видеть мир в многообразии. Ненависть к России проявляется такой же одержимостью и деструктивными последствиями, как и зависимость от героина.
То, свидетелями чего мы сегодня являемся между Западом и Россией, по сути предопределенное действо: Запад так долго пренебрегал Россией, презирал ее, не доверял ей и при каждой возможности старался ослабить ее, навредить ей или хотя бы унизить, что русские наконец поняли, что никогда не станут для Запада равноценным партнером. Прошло немало времени, прежде чем они смирились с тем, что добиваться прагматичных отношений с Западом бессмысленно, что с ним стоит ухо держать востро, а партнеров следует искать в других местах, потому что навязываться Западу — значит терять время зря.
Ненавидеть того, кто отвернулся от нас, для кого мы неинтересны, и кто в будущем на нас уже не рассчитывает, — это ненависть своего рода платоническая, уже не имеющая активного адресата. Пожалуй, Запад сегодня особенно ненавидит русских за свою собственную зависимость от российских газа и нефти. Зависеть от того, кого не уважаешь, кем пренебрегаешь, унизительно, а если уж тот, кого ты презираешь, посмеивается над тобой, то ненависть к нему, конечно, просто зашкаливает.
Так же, как бесполезно убеждать наркомана, что без наркотиков ему будет лучше, бесполезно объяснять тому, кто парализован ненавистью, что он бессознательно вредит сам себе, и что ему следует лечиться. Лютая ненависть к русским разъедает, но вместе с тем может служить и терапией. Это похоже на подмену для наркомана, когда наркотик заменяется выписанным врачом препаратом с подобным эффектом и свойствами. Патологически ненавидящих Россию лиц суровой зимой согреет их ненависть. Всех остальных может согреть ненависть к тем, кто подставил нас из-за своей ненависти.
