Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Когда умерла королева, обязанность говорить от лица всей нации легла на Трасс. Она не сумела с этим справиться, и другого шанса у нее не будет, считает автор The Atlantic. Если Трасс покинет свой пост в ближайшее время, ее премьерство станет самым коротким в истории Великобритании.
Даже по меркам британской традиции политических провалов короткое правление действующего премьер-министра оказалось феерической катастрофой
Том Мактаг (Tom McTague)
Впервые за мою взрослую жизнь меня посетило по-настоящему острое ощущение упадка Великобритании – осознание того, что нечто уже потеряно, что восполнить это будет трудно и что это нечто гораздо более значимо, чем фунты и пенсы, политические деятели и даже премьер-министры. Вот уже три недели Соединенное Королевство охвачено кризисом сокрушительного идиотизма – кризисом, который превосходит весь тот переполох вокруг Брексита, Бориса Джонсона и даже санаций банков 2007 года и который затрагивает самое ценное, что у нас есть, а именно основополагающую национальную идентичность.
Сегодня мы видим перед собой абсурдную пародию на премьер-министра, которая, проработав на этой должности всего месяц, отказалась от своих планов по снижению налогов и уволила своего ближайшего политического союзника, который занимался реализацией ее видения. И все это было сделано в тщетной, обреченной на провал попытке удержаться во власти после того, как рынки пришли к выводу, что ее политика просто безумна. Никогда прежде Великобритания не оказывалась в таком унизительно смехотворном положении. Это же сюжет ночных кошмаров – общенациональный эквивалент ситуации, когда вы опростались прямо на сцене, на глазах всей школы, потому что вы не сходили в туалет заранее, когда такая возможность была.
Как бы ни было трудно охватить весь масштаб идиотского фарса, который сейчас разворачивается перед нашими глазами, давайте все же попытаемся. В прошлом месяце, 6 сентября, Лиз Трасс сменила Бориса Джонсона на посту премьер-министра страны. Джонсон был вынужден подать в отставку, потому что консервативные члены парламента решили, что он больше не годится для этой должности – после того, как помимо прочего полиция оштрафовала его за организацию шумной вечеринки в период локдауна. Трасс выиграла гонку за место премьер-министра, представив себя одновременно как кандидата, готового продолжать линию предшественника, – как верного последователя, который не убивал Цезаря, – и как представителя новой гвардии, готового разделаться со всеми скучными аспектами "джонсонизма", такими как увеличение налогов.
Что нужно Великобритании, утверждала Трасс, так это существенное сокращение налогов, которое позволит ее освободить. Соперником Трасс в гонке за место премьер-министра был канцлер Казначейства из правительства Джонсона – Риши Сунак (Rishi Sunak), выступавший за фискальную ответственность и предупреждавший, что подобная безрассудная политика приведет к ослаблению фунта стерлингов и губительной серии повышений ставок по ипотеке. Оказавшись перед таким выбором, примерно 170 тысяч членов Консервативной партии предпочли волшебное денежное дерево.
И уже 23 сентября – спустя две с половиной недели после вступления в должность – Трасс и ее новый канцлер Квази Квартенг (Kwasi Kwarteng) анонсировали невероятную волну сокращений налогов, ни словом не пояснив, каким образом все это будет компенсировано. И они назвали свой план "планом поддержки роста".
И сразу же началось падение фунта стерлингов и губительная серия повышений ставок по ипотеке.
Реакция на план Трасс оказалась незамедлительной и резкой. В ответ на внезапное появление зияющей дыры в британском бюджете рынки впали в состояние ужаса. Фунт стерлингов обвалился по отношению к доллару, практически достигнув беспрецедентного паритета с ним, а стоимость государственных займов подскочила. Банк Англии решил, что единственный способ защитить национальную валюту – это увеличение процентных ставок, что, разумеется, означало резкое нажатие на тормоз сразу после того, как Трасс ударила по газам.
В результате обычные банки начали поднимать ставки по ипотечным кредитам на ожиданиях того, что может ждать их впереди – как и предупреждал Сунак, – а это, в свою очередь, посеяло панику среди представителей среднего класса, владеющих недвижимостью, которые ринулись фиксировать ставки, пока те не поднялись еще выше. Внезапно предусматривающий сокращение налогов бюджет, призванный подстегнуть рост Великобритании, превратился с сокрушительный удар по среднему классу. Даже Международный валютный фонд отступил от протокола и резко раскритиковал правительство Трасс.
Естественно, рейтинги Трасс, которые и без того были довольно низкими, упали на самое дно, отправив ее на беспрецедентный уровень непопулярности (в настоящий момент ее чистый рейтинг популярности составляет минус 55 пунктов). Лейбористская партия, возглавляемая ободряюще скучным Киром Стармером (Keir Starmer), опережает консерваторов на 30 пунктов. Всего одним идиотским решением Трасс уничтожила и свое премьерство, и репутацию своей партии, возродив лейбористов, которые только что оправились после собственного припадка безумия под руководством Джереми Корбина.
В отчаянной попытке спасти себя и убедить рынки, что Великобритания не сошла с ума, Трасс начала отказываться от отдельных элементов своего "мини-бюджета". Сначала в топку отправилось решение – невероятно непопулярное в период безудержной инфляции, которая коснулась всех без исключения, – об отмене налогов для богатых, чей доход превышает 150 тысяч фунтов стерлингов. Потом она объявила дату, когда правительство должно будет объяснить, каким образом оно намеревается компенсировать все эти сокращения налогов, и это вызвало совершенно оправданные страхи, что впереди нас ждет новый раунд мер жесткой экономии. А сегодня она нанесла решающий удар, уволив своего канцлера и отказавшись от еще нескольких составляющих своего плана.
Всего одним идиотским шагом Трасс сумела уничтожить выраженно редистрибутивную победную платформу Джонсона и, соответственно, его коалицию, в которую входили и разочарованные лейбористские избиратели с более бедного севера Англии. Вместо того чтобы тратить больше средств на сферу общественных услуг, Трасс привела в действие экономическую бомбу прямо под средним классом – сначала отменив ограничения на бонусы банкиров и уменьшив налоги для богатых, а потом, столкнувшись с волнениями на рынке, поспешно принявшись за новые сокращения расходов. Довольно трудно придумать более катастрофический сценарий политического самосожжения.
План Трасс оказался эквивалентом одной из тех хитрых ловушек из фильма об Индиане Джонсе, которые приводили в действие механизм, который опускал крышу, утыканную смертоносными шипами. В какую бы сторону она сейчас ни повернулась, похоже, она обречена наткнуться на один из этих шипов, которые она сама же и создала. Отказавшись от большей части собственного плана поддержки роста, она перечеркнула смысл премьерства Лиз Трасс. И, если Лиз Трасс останется у руля в стране, вероятнее всего, проблемы на рынках сохранятся. Иного варианта, кроме политической смерти, у нее не осталось.
Найти примеры подобного невероятного краха авторитета премьер-министра практически невозможно. В 1950-х, 1960-х и 1970-х годах один премьер-министр за другим лишался власти, не сумев достичь центральной цели своей политической программы или столкнувшись с таким политическим фиаско, после которого желание продолжать работу на этой должности полностью исчезало. Энтони Эден (Anthony Eden) покинул пост спустя несколько месяцев после катастрофы с Суэцкой операцией – он был слишком болен, чтобы продолжать. Его преемник Гарольд Макмиллан (Harold Macmillan) сумел исправить ситуацию, но затем попал в тяжелое положение, не сумев ввести Великобританию в ряды Европы. Гарольд Вильсон (Harold Wilson) позиционировал себя как человека, у которого есть план и который способен вывести Британию из состояния застоя, но он потерпел поражение в 1970 году, когда ему пришлось отказаться от собственного плана по поддержке роста. Эдвард Хит (Edward Heath) пошел по их стопам, добившись вступления Великобритании в ряды Европы, но отказавшись от центральных пунктов своей политики, когда ситуация осложнилась в 1970-х годах. Один за другим премьер-министры приходили и уходили, не достигая того, чего они хотели.
Однако Великобритания никогда не видела таких эпических обвалов, как сейчас. И она никогда еще не видела такого глубоко и болезненно посредственного премьер-министра, как Лиз Трасс, – худшего премьер-министра в истории, как выразился историк Доминик Сэндбрук (Dominic Sandbrook). Когда умерла королева, обязанность говорить от лица всей нации легла на Трасс. Она не сумела с этим справиться, и другого шанса у нее не будет. Ее провал отличается от неудач ее предшественников – и по скорости, и по тому, в каком свете он представляет Великобританию.
Соединенное Королевство переживало упадки и прежде. Оно оказалось в таком положении после Второй мировой войны, когда ему требовалась помощь Соединенных Штатов, а потом снова в конце 1970-х годов, когда поддержку ему оказал Международный валютный фонд. Оно столкнулось с кризисом в 1992 году, когда рухнула экономическая стратегия Джона Мейджора.
Но то, что происходит сейчас, – это абсолютно новое явление: существует вполне реальная перспектива того, что рынки добьются смены премьер-министра еще до выборов. Они уже вынудили правительство изменить курс. Проблемы Трасс настолько остры, что члены парламента от партии тори уже всерьез обсуждают ее отставку как одно из возможных решений проблем – вероятно, единственное решение. Если Трасс покинет свой пост в ближайшее время, ее премьерство станет самым коротким в истории Великобритании, побив рекорд Джорджа Каннинга (George Canning), который в 1827 году руководил страной всего 119 дней. Вот только он просто умер в своем кабинете.
Те, кто всерьез рассматривает возможность отставки Трасс, делают это во многом для того, чтобы восстановить спокойствие и уверенность рынков, а не только избирателей. Прежде такого никогда не случалось, и это несомненно станет эквивалентом удара ножом по политической элите, навсегда оставив шрам на репутации страны.
Один мой старый приятель, который недавно скончался, однажды рассказал мне историю о экономическом упадке, которая врезалась в мою память. Он ездил по всему миру в качестве журналиста агентства Reuters, и он сказал мне, что Аргентина – это лучшая страна, в которой он когда-либо жил. Но это было до того, как Аргентина погрузилась в хаос, популизм и кризис в конце 1990-х годов. Последний раз я видел своего приятеля в 2019 году. Тогда он жил в Брюсселе, но он сказал мне, что похожий упадок наступает и в Великобритании и что это его беспокоит.
В тот момент я не обратил внимания на его опасения. Я пережил хаос Афганистана и Ирака, глобальный финансовый кризис и Брексит. Я видел, как Шотландия приблизилась к тому, чтобы выйти из состава Соединенного Королевства, как меры жесткой экономии правительства Кэмерона привели нас к катастрофе, я наблюдал хаотичную работу кабинета Бориса Джонсона и то, как лидерство Джереми Корбина погрузило Лейбористскую партию в электоральное забвение. Однако все это время Великобритания продолжала двигаться вперед – не процветала, конечно же, но все же шла вперед. Ее институты выполняли свои функции, конституция работала, а жизнь обычных людей текла так, как она текла всегда.
Но появилась Лиз Трасс.
Сейчас я вспоминаю моего друга, и у меня возникает вопрос. После глобального финансового кризиса 2008 года прошло почти 15 лет, и с тех пор в нашей стране сменилось пять премьер-министров. Когда-то Великобритания была богатой, умело управляемой страной, чьи институты имели прочные, незыблемые основания. Сегодня же совершенно очевидно, что Великобритания больше не является богатой и умело управляемой страной. Это бедная страна, имеющая некомпетентное руководство и слабые институты. И, пытаясь изменить реальность, Трасс лишь сделала так, что это увидел весь мир.
