Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Миллионы британцев страдают функциональной неграмотностью, пишет автор статьи в The Times. Это не просто неудобно, но и смертельно опасно. Согласно оценкам, такие люди живут в среднем на 26 лет меньше тех, кто с такой проблемой никогда не сталкивался.
Томива Оволаде (Tomiwa Owolade)
Многие из нас уже прочитали об этом. Добрые люди из городского совета Суиндона захотели увековечить память о волонтерах и сотрудниках жизненно важных структур, которые помогали жителям городка в период пандемии. Они придумали повесить мемориальную доску с такой надписью: "Это дерево было посажено городом в благодарность Нашим Работникам Ключевых Организаций и Волонтерам нашего города. Чтобы почтить их самоотверженность и преданность жителям и уязвимым членам общества Во Время Пандемии COVID в марте 2019 года". Во многих смыслах эта надпись просто ужасна: ошибки в написании слов, ошибки в постановке знаков препинания, странное решение написать некоторые слова с большой буквы – и даже некорректная дата пандемии. Искушение посмеяться над этой доской почти непреодолимо. Тем не менее, она служит симптомом гораздо более серьезной проблемы, которую мы на свою беду продолжаем игнорировать.
Представьте себе двоих мальчиков, которых зовут Тим и Том. Оба они родились в один год. Тим рос в торговом городке Стоктон в графстве Дарем. У него дома не было книг. Каждый раз, когда в школе ему предстояло сдавать экзамен, его охватывал стыд. Он не умел читать – не говоря уже о том, чтобы отвечать на вопросы, написанные на бумаге. Все считали его глупым. Когда он стал взрослым, он все еще оставался функционально неграмотным: он не мог устроиться на работу, не мог прочитать инструкцию, он был исключен из общественной жизни и жил взаперти со своей матерью, не имея почти никаких шансов выбраться из этой ситуации.
Между тем Том рос в деревушке в северной части Оксфорда. В его доме было много книг. Он легко сдавал любые экзамены и в результате получил блестящее университетское образование. Он станет ученым, как его родители. Согласно результатам исследования, проведенного Национальным фондом грамотности, разница в продолжительности жизни между людьми, живущими в "высокограмотных" районах, таких как Северный Оксфорд, и жителями районов, где общий уровень грамотности низкий, таких как Стоктон, составляет 26 лет. Том переживет Тима на целую четверть века.
Тим – это вовсе не единичный пример. В Великобритании проживает девять миллионов функционально неграмотных человек. Многие из них страдают тяжелой формой дислексии. Соединенное Королевство занимает 17-е место среди развитых стран по уровню грамотности населения, уступая Финляндии и Японии, но опережая Францию и Италию. По данным Всемирного экономического фонда (World Economic Foundation), функциональная неграмотность части населения обходится британской экономике в 37 миллиардов фунтов стерлингов. Однако острее всего боль от функциональной неграмотности ощущают те люди, которые ей страдают: они намного чаще оказываются без работы или на низкооплачиваемых должностях, они гораздо чаще сталкиваются с клинической депрессией и ожирением, гораздо чаще умирают в относительно молодом возрасте.
Разница между Тимом и Томом разительна уже в детстве. В Англии почти у 19% детей в возрасте от пяти до восьми лет дома вообще нет книг. Только половина детей ежедневно читают книги вне стен школы. Только треть взрослых людей, среди которых проводился опрос, сказали, что чтение играет важную роль в жизни их детей. Все это усугубляется начавшимся недавно кризисом стоимости жизни, который заставил многих заметно урезать расходы.
Многие родители утверждают, что книги стали слишком дорогими. За последние десять лет в Великобритании закрылась пятая часть публичных библиотек. В самых бедных районах страны в каждой четвертой школе нет библиотеки и специальных мест для чтения. Книги воспринимаются как некая блажь – подобно мороженому или пирожным с кремом, – от которой необходимо отказаться в нынешние тяжелые времена. Мало кто видит в книгах то, чем они являются на самом деле, – лучший способ спасти детей от беспомощности в мире, где слова окружают нас со всех сторон, подобно снежной вьюге.
Еще одним фактором, который может оказать серьезное влияние на процесс борьбы с функциональной неграмотностью, – это недавний локдаун. Согласно данным Министерства образования, в этом году только половина учеников из неблагополучных слоев общества (51%) сумела достичь ожидаемого уровня в чтении. Таковы результаты первой проверки, проведенной после локдауна. Для сравнения в 2019 году этот показатель был на 10 процентных пунктов выше и составлял 62%.
Некоторые группы населения в нашем обществе сталкиваются с проблемой низкой грамотности в большей степени, чем другие. Чаще всего речь идет о таких, как Тим: к 16 годам почти три четверти белых мальчиков из рабочего класса не в состоянии достичь требуемого уровня в чтении. Но эта проблема касается и многих чернокожих мальчиков, чьи семьи приехали из стран Карибского бассейна. Согласно докладу, подготовленному Институтом финансовых исследований (Institute for Fiscal Studies) по заказу Фонда Наффилда (Nuffield Foundation), в Соединенном Королевстве за последние несколько десятилетий академическая успеваемость детей из большинства этнических групп заметно улучшилась – за исключением чернокожих мальчиков из стран Карибского бассейна и белых мальчиков из рабочих семей. Нам необходимо забыть о том, что "белые" якобы получают в школах больше привилегий в ущерб "цветным". В реальности картина намного сложнее.
Что можно сделать? Одного правильного решения нет. Школы, семьи, местные власти, правительство и дети должны работать сообща, чтобы справиться с этой проблемой. Нужно вкладывать больше средств в оснащение школ и обеспечение их сотрудников, нужно прививать культуру чтения во всех областях гражданского общества, нужно, чтобы дома родители читали детям книги.
Лично я не отношусь ни к Тимам, ни к Томам. В детстве в нашем доме книг было немного. Но я умел их находить – в школе, в общественных библиотеках, в нашем местном магазине WH Smith, куда я ходил каждый месяц, предварительно уговорив маму дать мне десять фунтов стерлингов, чтобы я мог купить книгу и шоколадный батончик.
Я никогда не забуду тот первый раз, когда чтение принесло мне удовольствие. Мне было девять, и я сидел в углу библиотеки своей начальной школы. Я читал книгу "Удар орла" Энтони Горовица. У нее была ярко красная обложка – цвета спелой клубники или губной помады. В ней рассказывалось о юном шпионе по имени Алекс Райдер. В одной сцене злодей выстрелил в Алекса. Я подумал, что Алекс погиб. Но он поднялся и храбро сразился с врагом. Позже выяснилось, что он выжил благодаря пуленепробиваемому жилету. И в тот момент в моей голове что-то переключилось.
Возможно, это звучит глупо. В конце концов это была всего лишь книга для детей. Но в тот момент я почувствовал, что больше не одинок. Это было тем самым подарком, который вам дает чтение: оно помогает чувствовать себя менее одиноким.
Многие люди никогда не достигнут этого уровня. Функционально неграмотные люди не могут прочесть ничего из того, чем мы пользуемся ежедневно, – электронные письма, расчетные листки, расписание движения поездов, дорожные знаки, письма. Эти привычные элементы взрослой жизни кажутся им загадочными иероглифами. Они даже не в состоянии почитать книгу своим детям. Но есть здесь и другая трагедия: они не в состоянии читать ради удовольствия. Начиная с великих трудов писателей с мировым именем и заканчивая субтитрами фильмов на иностранном языке – они живут в состоянии культурной нищеты.
Если вернуться к Тиму, то какое счастье, подумаете вы, что он не в состоянии прочитать ту ужасную табличку в Суиндоне – с ее жуткими фразами и грамматикой. Некоторые из нас даже могли бы пошутить, что они переживают те же чувства, что и Тим, потому что табличка попросту нечитабельна. Только вот Тим не умеет читать. А мы умеем.
