Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Режиссер Серебренников поставил в Гамбурге "Вия" Гоголя в стиле "я так вижу", с антироссийской чернухой по мотивам СВО. Но "Зюддойче цайтунг" все равно пришлось спасать его от обвинений в "путинизме". По-гоголевски "дубиноголовым" украинским демонстрантам хватило того, что Серебренников — россиянин.
Российский режиссер Кирилл Серебренников сам является жертвой Путина. Однако его постановка "Вия" в Гамбурге вызвала яростные протесты украинцев.
Последняя демонстрация на парковке перед театром Талия в Гамбурге состоялась десять лет назад. В 2012 году её устроили сторонники католического Общества Святого Пия Х, обвинившие и вправду кощунственную пьесу "Пикник на Голгофе" в богохульстве. И вот вечером в прошлую субботу на том же самом месте собралась толпа молодых украинцев. Они держали в руках картонные плакаты и громко скандировали, что в театре распространяется российская пропаганда. Под данной пропагандой имелись в виду творческие свершения Кирилла Серебренникова, который в тот вечер впервые представил публике своё смелое сценическое прочтение повести Гоголя "Вий". Напомним, что Серебренников — русский эмигрант, который из-за своего критического отношения к Путину в ходе сфабрикованных судебных разбирательств был обвинен в России в "многомиллионных хищениях", провел долгое время под домашним арестом и неожиданно был отпущен на Запад прямо перед "специальной военной операцией". (Серебренников в интервью рассказал о причинах такой задержки: он уехал после того, как Роман Абрамович заплатил за него 129 миллионов рублей исчезнувших бюджетных денег - прим. ИноСМИ.)
Возможно, в этом деле есть нечто мистическое. Как могла даже к радикальным украинским русофобам, не делающим различий между преступниками и жертвами в стране их противника, — как могла даже в их головы закрасться мысль, что режиссер-диссидент — это лишь хорошо законспирированный пропагандист Безумного Влада? Что это надолго спрятанная "путинская консерва", которая ловко водит за нос западную культурную общественность...
Вряд ли они читали пьесу. Потому что пьеса, написанная и поставленная Серебренниковым, хоть и имеет к Гоголю самое отдаленное отношение, никак не может навести на такие мысли. Но ее-то украинские демонстранты смотреть не захотели. Зато скорее всего именно из их среды поступил шквал угроз убийства, которые в течение нескольких недель получали режиссер и все другие участники постановки. Не читали "украинские активисты" и того, что Серебренников писал о "каннибальской природе" российских правителей. А уж о его театральном творчестве они не знают вообще ничего.
Из написанной Гоголем в 1835 году страшной сказки "Вий" о неудавшейся попытке экзорцизма Серебренников взял лишь пару основных сюжетов, чтобы изобразить бойню на Украине театральными средствами. Иногда реалистично, а иногда и с помощью гротесковых и фантастических элементов Серебренников рассказывает о ситуации, происходящей в аду. В заброшенном спортивном зале три брата-украинца держат в плену русского солдата, который изнасиловал и убил их сестру (у Гоголя вы этого не найдете, но перед нами "Вий — 2022"). Обладающие разными темпераментами персонажи, изображаемые немецкими актерами Паскалем Худусом, Йоханнесом Хагеманом при поддержке украинца Александра Яценко, страстно обсуждают, подчас доходя до потасовок, как следует поступить с уже жестоко избитым ими русским. В то время, как двое из братьев фантазируют о садистских способах его умерщвления, третий брат пытается предостеречь их от того, чтобы они не стали такими же жестокими, как и их враги, то есть русские.
В какой-то момент на сцене появляется дед братьев и приказывает провести с солдатом нечто вроде гуманистической пытки. Солдат (Филипп Авдеев) должен превратиться назад в человека и прочитать убитой девушке "Ромео и Джульетту", пьесу о двух враждующих кланах. Оставленный один на один с покойницей солдат погружается в фантасмагорический ужас. Мертвая девушка (Роза Тормайер) оживает, мучает солдата сексуальными ласками и показывает ему слайд-шоу с изображениями разрушений, учиненных Путиным на Украине.
Затем появляется мать солдата (Виктория Мирошниченко) и высказывает пожелание, чтобы он "умер достойно", и его тело можно было идентифицировать, так как в противном случае она не получит компенсации за убитого сына от российского государства. Украинские солдаты описывают в деталях пытки, которым их подвергли в российском плену, а также рассказывают про свой собственный расстрел. После демонстрации многочисленных свидетельств скатывания цивилизации в варварство материализуется предводитель подземных духов Вий как живое олицетворение ужаса. В ходе долгого и мучительного монолога исполняющий роль Вия Бернд Граверт рассказывает о кровавых расправах и грабежах, запланированных Путиным. Это напоминает материал для какой-то фантастической стендап-комедии. Но, конечно, никто из зрителей не смеется. И как тут можно вообще говорить о российской пропаганде!
В финале русский солдат лепечет о том, что в путинской армии грань между преступником и жертвой в каждом отдельном человеке размывается. Пропагандой и дисциплиной, с помощью которых российский милитаризм делает из солдат пушечное мясо, доброта в человеке намеренно уничтожается. Это — пронзительный, но и безнадежный финал пьесы, обвиняющей вечную российскую диктатуру. Пьесы, написанной и поставленной русским режиссёром Серебренниковым, все еще верящим в гуманную силу искусства. Именно из-за этой его веры обвинение в бесчеловечности кажется особенно удручающим.
Но в неприятии автором безвыходных ситуаций, навязываемых войной, ощущается и определенная надежда. Суть ее в том, что подобный ужас можно предотвратить только одним путем: не допускать, чтобы насилие, а не обсуждение проблем определяло политику. Необходимо взаимопонимание, а не конфронтация. Возможно, понять это желающим смерти Серебренникова украинским демонстрантам помог бы устроенный специально для них бесплатный показ "Вия".
Тиль Бриглеб (Till Briegleb)
