Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Во Франции продолжаются масштабные протестные акции против пенсионной реформы. Возраст выхода на пенсию планируется поднять с 62 до 64 лет, и у этой идеи так много противников, что правительство страны решило провести реформу в обход парламента, пишет NYT.
Президент Эммануэль Макрон считал свое решение настоять на повышении пенсионного возраста необходимым, однако его цена может оказаться слишком высокой
Роджер Коэн (Roger Cohen)
Париж – "У нас президент, который извлекает пользу из постоянного государственного переворота". Таким стал вердикт Оливье Фора (Olivier Faure), лидера Социалистической партии Франции, после того как президент Эммануэль Макрон протолкнул законопроект о повышении пенсионного возраста во Франции с 62 до 64 лет без полноценного голосования в парламенте.
В действительности то, что Макрон прибег к "ядерному варианту", как его окрестил телеканал France 24, абсолютно законно в рамках французской конституции, которая была написана в 1958 году для Шарля де Голля и которая отражает твердое убеждение генерала, что власть должна быть сконцентрирована в руках администрации президента, а не в руках законодателей, которые постоянно спорят друг с другом.
Но законность – это одно, а легитимность – совсем другое. Возможно, Макрон считает свои решения необходимыми для того, чтобы закрепить за собой статус лидера, который подготовил Францию к оставшейся части XXI века. Однако многие французы воспринимают их как диктат президента, и это становится пятном на его репутации и ударом по французской демократии.
В ответ на действия администрации Макрона французский парламент выдвинул сразу два вотума недоверия правительству. Они вряд ли будут поддержаны, когда законодатели проголосуют по ним на следующей неделе, – в первую очередь из-за политических разногласий внутри оппозиции, – однако они стали отражением глубокого гнева.
Спустя шесть лет президентства, в течение которых его окружали блестящие технократы, Макрон сейчас выглядит одинокой фигурой, и его высокомерное молчание в столь напряженный момент бросается в глаза.
"Ему удалось настроить всех против себя, захватив весь центр целиком, – сказал политолог Жак Рупник (Jacques Rupnik). – Похоже, что сейчас отношение Макрона к происходящему – после меня хоть потоп".
Эта изоляция стала очевидной, когда два месяца протестов и забастовок, в результате которых Париж оказался завален горами мусора, в четверг внезапно обернулись паникой правительства, ранее полагавшего, что добиться принятия законопроекта по пенсионной реформе будет парой пустяков. Внезапно сомнения "императора" оказались у всех на виду.
Макрон полагал, что он может рассчитывать, что правоцентристские республиканцы проголосуют за его план в Национальной ассамблее, нижней палате парламента. Два самых влиятельных члена его правительства – министр финансов Брюно Ле Мэр (Bruno Le Maire) и министр внутренних дел Жеральд Дарманен (Gérald Darmanin) – члены этой партии. Ранее республиканцы выступали за повышение пенсионного возраста до 65 лет.
Тем не менее, руководствуясь некой смесью политического расчета в свете волн протестов и неприязни к человеку, который подорвал позиции их партии, построив новое центристское движение, они начали отворачиваться от Макрона.
Провал его пенсионной реформы был одним из тех рисков, на которые даже склонный к риску Макрон пойти не мог. Он принял решение прибегнуть к статье 49,3 конституции Франции, которая позволяет принимать определенные законопроекты без голосования в парламенте. Если вотум недоверия не будет поддержан, пенсионный возраст во Франции увеличится до 64 лет, приблизившись к пенсионному возрасту в других европейских странах.
Однако то, что могло бы стать для Макрона триумфом – даже если бы законопроект был принят парламентом с минимальным перевесов в голосах, – теперь больше похоже на пиррову победу.
Впереди Макрона ждут еще четыре года президентства, и все это время на его лбу будет красоваться клеймо "Господина 49,3". Он стал воплощением французской мечты, когда в 2017 году он выиграл президентские выборы в возрасте 39 лет. Как он может сделать это снова, неясно.
"Идеи о том, что мы живем уже не в демократическом обществе, возникают все чаще. Они постоянно мелькают в соцсетях, становясь отражением отчасти теорий заговора, отчасти глубокой тревоги, – сказал Николя Тензер (Nicolas Tenzer), который преподает политологию в Институте политических исследований. – И то, что Макрон только что сделал, подпитывает эти идеи".
Официальным представителем правительства является Оливье Веран (Olivier Véran), который также занимает должность министра-делегата по демократическому обновлению. Для такого впечатляющего титула есть причина, а именно широко распространенное мнение, что за шесть лет президентства Макрона французская демократия заметно деградировала.
После того, как в 2018 году вспыхнуло протестное движение "желтых жилетов" – из-за повышения цен на газ, а также элитизма, который, казалось, воплощал собой Макрон, – президент решил прислушаться к тому, о чем говорит его страна. Это было попыткой сблизиться с рабочими людьми, к которым он, как многим казалось, относился пренебрежительно.
Теперь, спустя год после начала второго срока, от того порыва Макрона, очевидно, не осталось и следа. Президент не позаботился о том, чтобы подготовить почву для своей пенсионной реформы, хотя прекрасно знал, что она затронет французов за живое в тот момент, когда страна сталкивается с серьезными экономическими трудностями. Эта инициатива по повышению пенсионного возраста была спущена сверху-вниз, навязывалась силой на каждом повороте и в конечном счете оказалась безжалостной.
Аргументы в пользу повышения пенсионного возраста были весьма убедительными. Дело в том, что выход на пенсию в 62 года совершенно неоправдан с учетом того, что продолжительность жизни продолжает расти. В долгосрочной перспективе вы просто не сможете свести концы с концами в системе, где соотношение активных работников и пенсионеров, которых работающие люди поддерживают посредством налоговых отчислений, продолжает падать.
Но в нынешней взбудораженной Франции, где множество людей с трудом справляются с оплатой счетов и не чувствуют никакой уверенности по поводу своего будущего, Макрону попросту не удалось бы выдвинуть убедительные аргументы. На самом деле он даже не попытался это сделать.
Разумеется, отношение французов к сильной президентской власти, как известно, весьма неоднозначно. С одной стороны, практически монархические полномочия президента помогают утолять присущую некоторым французам тоску по всесильному государству – говорят, французский король Людовик XIV однажды заявил, что государство есть не что иное, как он сам. С другой стороны, многие французы крайне недовольны широтой полномочий президента.
Похоже, именно это Макрон и имел в виду, когда в четверг он сказа своему кабинету: "Среди вас я не тот, кто рискует своим местом и своей должностью". Если правительство действительно получит вотум недоверия, Элизабет Борн больше не будет премьер-министром страны, а вот Макрон останется на должности президента до 2027 года.
"Постоянный государственный переворот" – эта фраза Фора также является названием книги, которую Франсуа Миттеран написал о президентстве де Голля. Это было еще до того, как Миттеран сам стал президентом, сумев наконец насладиться всей широтой полномочий этой должности. Как выяснилось, Макрон оказался не менее восприимчивым к искушениям президентства, чем его предшественники.
Но времена меняются, социальные иерархии рушатся, и тот факт, что Макрон открыто пользуется своей властью, вызвал сильное негодование во французском обществе в период всеобщей напряженности, ставшей следствием украинского конфликта.
"Народ отвергает этого человека", – отметил Тензер. Газета Le Monde подчеркнула в своей редакционной статье, что Макрон рискует "вызвать стойкую озлобленность и даже разжечь искры насилия".
В каком-то смысле Макрон стал жертвой своего собственного удивительного успеха. Он обладает настолько выраженными политическими талантами, что его избрали на два срока подряд – за последние два десятилетия сделать это не удалось ни одному французскому президенту, – и он сумел разрушить две политические колонны, на которых основывалась послевоенная Франция, – Социалистическую партию и голлистов.
Таким образом, крайне левые и крайне правые ненавидят Макрона, а левоцентристы и правоцентристы его презирают.
Теперь ему предстоит идти вперед в одиночку. У него нет явного преемника, а его партия "Возрождение" представляет собой не более чем инструмент для реализации его талантов. Это и есть "потоп", о котором упомянул Рупник, – огромная политическая пустота, которая возникнет в 2027 году.
Если Марин Ле Пен из рядов крайне правых не сумеет ее заполнить, реформатору Макрону необходимо будет построить устойчивую и динамично развивающуюся Францию, для которой, с его точки зрения, спорная пенсионная реформа должна послужить крепким основанием.
