Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Американцев не должно удивлять, что Пекин отклонил просьбу о встрече глав оборонных ведомств в Сингапуре после того, как Вашингтон ввел санкции против китайского министра обороны, заявил "Гуаньча" профессор Чжоу Бо. Он подчеркнул, что экономические ограничения США только усугубляют ситуацию.
Со 2 по 4 июня в Сингапуре проходил 20-й "Диалог Шангри-Ла". На него был приглашен член Госсовета КНР и министр обороны Китая Ли Шанфу, который принял участие в саммите впервые с тех пор, как занял свой пост в этом году.
А буквально до этого Китай отклонил просьбу США о встрече в Сингапуре. Как военные ведомства КНР и Соединенных Штатов зашли в этот тупик в отношениях? Главные герои "Диалога Шангри-Ла" не побеседовали, так какое влияние это окажет на двусторонние отношения? Какую повестку продвинет Поднебесная на этом важном международном механизме диалога по вопросам безопасности? Какие другие двусторонние и многосторонние встречи заслуживают внимания?
Представители "Гуаньча" связались с профессором Чжоу Бо, бывшим директором Центра сотрудничества в области безопасности Управления международного военного сотрудничества Министерства национальной обороны и научным сотрудником Центра исследований вопросов в области безопасности и стратегии университета Цинхуа, который присутствовал на саммите. Он постарался ответить на эти и другие вопросы.
"Гуаньча": Здравствуйте, господин Чжоу Бо. Как опытный эксперт, много лет участвовавший в "Диалоге Шангри-Ла", не могли бы вы сначала рассказать о предыстории и ходе этого саммита? Каковы его первоначальный замысел и главная цель?
Чжоу Бо: Среди международных конференций, связанных с безопасностью, "Диалог Шангри-Ла" является одним из важнейших, уступая только Мюнхенской конференции по безопасности. Предыстория "Диалога Шангри-Ла" заключалась в том, что базирующийся в Лондоне Международный институт стратегических исследований (IISS) посчитал, что в Азиатско-Тихоокеанском регионе существует много вопросов в области безопасности, но для их обсуждения не хватает крупной платформы. Именно поэтому IISS создал подобный механизм в отеле Shangri-La в Сингапуре.
На этом саммите в основном присутствуют министры обороны. В рамках встречи страны Азиатско-Тихоокеанского региона, а также крупные европейские державы и США обсуждают вопросы безопасности. После стольких лет Китай и Соединенные Штаты стали главными акторами "Диалога Шангри-Ла". Мало-помалу этот механизм превратился в арену, на которой КНР и США соревнуются друг с другом, а все остальные за ними наблюдают.
Это видно из хода встречи: министр обороны США выступает первым в первый день, а глава военного ведомства Китая — первым во второй день. Даже в прошлом, если Пекин не отправлял министра обороны, а посылал лишь заместителя, он все равно говорил первым. Если поставить обоих глав выступать в один день, то на следующий день, скорее всего, никто не придет. Хотя саммит посещают военные чиновники многих стран, на самом деле все внимание сосредоточено на делегациях Китая и США.
Я хорошо помню, как в один год на "Диалоге Шангри-Ла" от Китая присутствовал заместитель начальника Объединенного штаба НОАК Сунь Цзяньго. Во время сессии вопросов и ответов на сцене было четыре гостя, но публика задала в общей сложности 14 вопросов, и десять из них были адресованы Сунь Цзяньго.
— Какова основная повестка китайской делегации в "Диалоге Шангри-Ла" и какую цель она преследует?
— Хотя эта конференция организована Западом, она также является самой важной платформой для обсуждения вопросов, связанных с безопасностью в мире, поэтому мы надеемся использовать ее для продвижения наших собственных принципов и политики.
Например, в этот раз внимание Китая было сосредоточено на нашей инициативе в области глобальной безопасности, которая также является результатом координации между Пекином и принимающей стороной. Это одна из трех инициатив председателя Си, и вся планета проявляет к ней чрезвычайное внимание. Поэтому на этот раз министр обороны КНР собирался пояснить, в чем ее суть и как Поднебесная планирует ее реализовать. Цель присутствия китайской делегации в Сингапуре состоит в том, чтобы позволить Западу получить более четкое и точное представление о нашем мышлении и направлении военного развития нашей страны.
— Перед "Диалогом Шангри-Ла" Пентагон выступил с заявлением, в котором говорилось, что "Китай официально отклонил просьбу США о встрече двух министров обороны на саммите в Сингапуре". Означает ли это, что глава Минобороны США Ллойд Остин и министр обороны КНР Ли Шанфу не встретились и не переговорили на "Диалоге Шангри-Ла"? Какие факторы вызвали такую ситуацию, что две самые важные военные силы мира не смогли встретиться?
— Во-первых, отсутствие диалога между министрами обороны Китая и США не означает, что они вообще не встретились, потому что избежать друг друга в целом невозможно. Например, они оба присутствовали при выступлении премьер-министра Австралии вечером 2 июня, и они оба сидели за одним столом на общем заседании министров, так что не сказать, что они совсем не виделись. Однако помимо того, что они много раз сталкивались лицом к лицу, они лишь в лучшем случае обменивались любезностями, а не вели частные двусторонние переговоры.
"Диалог Шангри-Ла" — это многосторонняя диалоговая площадка, в которой участвуют многие государства мира. Самая главная его особенность заключается в том, что все стараются использовать такое "сборище" для проведения каких-то двусторонних переговоров. Учитывая, что сейчас между китайскими и американскими военными очень мало каналов связи, по логике, это редкая возможность для двусторонней беседы. Однако прямая причина, по которой Пекин отклонил предложение о встрече, заключается в том, что, когда Ли Шанфу был начальником закупок для НОАК, Вашингтон ввел против него санкции.
В США действует так называемый "Закон о противодействии соперникам Америки через санкции": в 2017 году мы закупили у России десять самолетов Су-35, в 2018 году — зенитно-ракетные комплексы С-400. Но, во-первых, это китайское правительство делало закупки, а генерал Ли просто выполнял свою работу. Во-вторых, какое отношение к Соединенным Штатам имеет торговля между Китаем и Россией?
Тот факт, что Соединенные Штаты ввели ограничения против нашего министра обороны, сам по себе кажется абсурдным. Хотя эти так называемые санкции носят символический характер и не оказывают никакого существенного эффекта, Вашингтон явно не предполагал, что его меры нанесут такой существенный ущерб двусторонним отношениям. Но ему не следовало ожидать нормального развития связей между двумя военными ведомствами, когда наш министр обороны находится под санкциями.
Отношения между китайскими и американскими военными не очень гладкие сами по себе, и после "необъявленного визита" Нэнси Пелоси на Тайвань Народно-освободительная армия КНР и вовсе приостановила все двусторонние обмены с Соединенными Штатами. Эти санкции США, несомненно, еще сильнее ухудшат отношения между военными двух держав. Если Соединенные Штаты хотят пообщаться, то они должны снять санкции. Давайте просто представим, что будет, если Америка не снимет ограничения с нашего министра обороны: во-первых, он не сможет посетить Соединенные Штаты. Во-вторых, глава МО США не сможет приехать в Китай — кто вас пригласит в такой ситуации? Ведь это наш министр обороны должен устраивать подобную встречу. А как генерал Ли может пригласить Остина в Пекин?
Так что, если смотреть на это прямо, чтобы контакты между нашими вооруженными силами могли развиваться, Соединенные Штаты должны отменить так называемые санкции против министра обороны КНР.
— Из вашего анализа мы получаем весьма противоречивую ситуацию: США не желают проявлять инициативу по снятию санкций с министра обороны КНР и нагло просят о встрече, — то есть они вынуждают нас идти навстречу им, но не готовы проявить какую-либо искренность или приложить усилия для нормализации отношений.
— Именно. Они также знают, что пожинают то, что посеяли, но им придется проглотить этот горький плод. Выплюнуть его сложно, поскольку это займет определенное время, ведь в этом законопроекте, на котором основаны санкции, участвует конгресс США, а значит, отменить его непросто.
Но теперь проблема у всех на виду, так что все зависит от того, насколько решительно и быстро американское правительство готово решить ее. В противном случае, как бы оно ни хотело, разговора может не случиться.
Общение может быть основано только на равных условиях, а диалог должен быть равноправным. Когда одна сторона необоснованно обвиняет другую и при этом говорит "срочно поговорите со мной", совершенно ясно, что диалог невозможно. Это диктует и здравый смысл.
— Можем ли мы рассматривать нынешний запрос США на встречу с нами в том же ключе, что и их санкции в отношении министра Ли Шанфу: я пришел поговорить с вами, и, поскольку я так хочу, вы должны немедленно бежать мне навстречу, хоть я и не собираюсь идти ни на какие уступки ради ваших интересов.
— Американцы очень обеспокоены разногласиями между Китаем и США, и мы тоже не хотим конфликта. Логически говоря, мы должны найти решение наших проблем и выяснить, в чем причина противоречий. По крайней мере, снизить градус напряженности до того, чтобы американские корабли не заходили в Южно-Китайское море каждый день, а Китай не говорил, что собирается проводить расследования вблизи материковой части США, верно?
Это касается и тайваньского вопроса. Я думаю, что у американцев сейчас такая тактика: сознательно связать вопрос Украины с Тайванем, чтобы дискредитировать нас без единого выстрела, вызвать напряженность в регионе и укрепить отношения со своими союзниками.
На самом деле украинский и тайваньский вопросы не должны иметь никакого отношения друг к другу. Можно даже сказать, что текущий конфликт на Украине также никак не связан с Китаем. Разве у этих двух проблем есть что-то общее? Это США, раздувая противоречия между Россией и Украиной, заявляет, что материковый Китай может так же напасть на Тайвань, что вызовет изменения в ситуации в регионе и статус-кво.
— Мы увидели очень интересные выступления китайской и американской сторон на этом саммите: США подчеркивали свое лидерство, а Китай предлагал глобальные инициативы в области безопасности. Отражает ли это, как по-разному обе стороны понимают мир во всем мире и действуют для его достижения?
— Конечно, в этом нет никаких сомнений. Одним из различий между Китаем и США является их разное понимание глобального устройства. КНР делает упор на многополярные консультации и совместное строительство, в то время как Соединенные Штаты считают само собой разумеющимся, что мир возглавляет западный демократический порядок.
Они думают, что такое мироустройство сформировалось после Второй мировой войны, но это не так. Даже при отсутствии понимания этого вопроса с точки зрения широкой теоретической перспективы, руководствуясь одним лишь здравым смыслом, мы можем понять, как ошибаются жители Запада.
США и Европа предполагают, что некоторые экономические правила игры и механизмы, сложившиеся после Второй Мировой войны, — это и есть мировой порядок. Большинство этих механизмов действительно были созданы ими, например, Международный валютный фонд и Всемирный банк, но это только часть глобального порядка. Глобальный порядок также должен включать в себя различные политические режимы, экономику, культуру, религию и другие аспекты стран мира, и сочетание всех этих вещей образует настоящее мироустройство.
После Второй мировой войны мы стали свидетелями больших изменений в мире, например, объявления о независимости 53 стран Африки. Разве это не большая перемена? А что насчет подъема Китая? Поэтому Пекин и Вашингтон очевидно по-разному понимают вопрос глобального порядка, что приводит к разным взглядам на мир.
Иметь разные взгляды — это нормально. Китай все еще надеется, что обе стороны смогут продолжить сотрудничество. Однако из-за упадка общей всеобъемлющей национальной мощи Соединенных Штатов их менталитет также сильно изменился. Скажите американцам, что в вашей стране упадок, и они охотно согласятся, но если прямо заявить им, что США в упадке, они очень расстроятся.
Но правда ли Америка деградируют? Мы можем посмотреть на данные: после Второй мировой войны на Соединенные Штаты приходилось 50% мирового ВВП, а сейчас — только 25%. Экономика Китая достигла более 70% от американской. Сможет ли ВВП КНР превзойти ВВП США и стать номером один в мире к концу 2023 года? Не все в этом уверены, но тенденция такая наблюдается.
Все это также повлияло на менталитет Соединенных Штатов. Они все искали причину для этого, но нашли неправильную. США считают, что причиной их упадка стали так называемые "авторитарные страны", такие как Китай и Россия, что, разумеется, неверно.
Сейчас жители Запада также осознают, что, хотя в мире и есть Запад, но на планете живут и другие. Это видно по украинскому конфликту: многие страны считают, что это конфликт между белыми, который не имеет ничего общего с другими народами. Поэтому западные державы тоже начали приспосабливаться к ситуации. На этот Мюнхенский саммит по безопасности они пригласили к участию некоторые развивающиеся и африканские страны, и это неслыханно. Насколько сильно это повлияет на обстановку в мире, еще предстоит увидеть.
Поскольку Запад любит говорить, но не действует, он оказывал большое влияние на эти регионы, но экономическая деятельность Китая настолько обширна, что уже довольно сильно затрагивает остальной мир. Мой вывод таков: Африка или Латинская Америка не могут конкурировать с Поднебесной. Что касается Индо-Тихоокеанского региона, то большинство местных стран не желают выбирать чью-либо сторону. Так что на самом деле конкуренция между Китаем и Соединенными Штатами найдет наибольшее отражение в Европе, потому что здесь у Вашингтона больше всего союзников, но этот же регион называет Китай своим крупнейшим торговым партнером, так что я думаю, соперничество в еврозоне будет самым ожесточенным.
— На ваш взгляд, исходя из текущей ситуации с региональной безопасностью, по каким вопросам военным Китая и США необходимо срочно переговорить?
— В настоящее время американские военные больше всего обеспокоены открытым столкновением с нами. Есть только два места, где может вспыхнуть конфликт: одно — Южно-Китайское море, а второе — Тайваньский пролив. Я думаю, что конфликт в Южно-Китайском море более вероятен и опасен, потому что у нас есть Закон о противодействии деятельности по расколу страны, касающийся Тайваньского пролива, в котором четко прописаны три условия для инициирования немирного решения вопроса с островом. Находясь в центре внимания всего мира, американцы будут очень осторожны, контролируя размах действий и избегая случайных выстрелов и неожиданной эскалации.
В Южно-Китайском море обстановка иная. После столкновения китайского и американского самолетов в 2001 году в морской акватории истребители и военные корабли КНР и Соединенных Штатов по-прежнему находятся в опасной близости друг от друга, и это также сделано намеренно. Хотя между Пекином и Вашингтоном существуют некоторые механизмы предотвращения осечек и эскалаций, например, "Руководство по морским и воздушным столкновениям", эти правила созданы для предотвращения случайного сближения самолетов или военных кораблей. Проблема же заключается в том, что все разведывательные рейды США в Южно-Китайском море совершаются специально. Более того, Соединенные Штаты заранее громко заявляют о своих действиях, так что характер этих инцидентов иной.
Поясню на примере: если я наступил вам на ногу и извинился, то это простая неосторожность, и вы наверняка простите меня. Но если кто-то громко заявит вам, что сейчас нарочно наступит на ногу и вообще собирается каждый день приходить и топтаться по вашим ногам, то как бы вы отреагировали?
Китай и Соединенные Штаты по-разному понимают "безопасность" в Южно-Китайском море. Американская логика такова: я могу прийти в любое время, чтобы спровоцировать вас, но вы должны обеспечить мою "безопасность" и не эскалировать ситуацию, иначе это будет нарушением безопасности. Китай считает, что Соединенным Штатам следует избегать такого поведения или, по крайней мере, постепенно избавляться от него. Однако на самом деле США проводят рейды ближней разведки до тысячи раз в год.
Хуже всего то, что сами США не ратифицировали Международную конвенцию по морскому праву, но считают себя защитниками свободного судоходства и даже бросают вызов не только Китаю, но и своим союзникам. Кто дал им такое право?
Судя по вышеизложенной ситуации, если у Китая и США не будет базового консенсуса и механизма коммуникации, риск "случайного выстрела" в Южно-Китайском море очень высок.
— Министр обороны Ли Шанфу также с официальным визитом посетил Сингапур во время участия в "Диалоге Шангри-Ла". Этот город является местом многостороннего диалога, базирующимся в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Считаете ли вы, что страны Азиатско-Тихоокеанского региона, особенно АСЕАН, должны иметь похожие механизмы для управления и контроля рисков безопасности, особенно на фоне возможных конфликтов между Китаем и США в регионе?
— Это очень хороший вопрос. Фактически, на этот раз у министра Ли было две цели: во-первых, посетить Сингапур, а во-вторых, принять участие в "Диалоге Шангри-Ла". В качестве новоназначенного министра обороны вполне логично нанести визит в дружественную страну, в которой проходит такой крупный саммит. В прошлом министры обороны КНР также следовали такой же практике.
А второе неясно: как поведут себя другие страны в условиях напряженных отношений между Китаем и США и смогут ли они стать посредниками между двумя крупными державами?
Прежде всего, все государства надеются, что Пекин и Вашингтон смогут жить в мире, поскольку даже союзники США не желают влезать в споры между этими двумя сторонами. Однако АСЕАН и многие малые государства АТР мыслят сложнее.
С одной стороны, они надеются, что эти двое не будут драться, иначе поле боя может приблизиться прямо к дверям их домов. Как говорится, "когда слоны дерутся, сильнее всего страдает трава". С другой стороны, когда между Китаем и США сильная конкуренция, которая при этом не перерастает в открытый конфликт, у малых стран есть определенное пространство для маневра, и они им пользуются.
Например, Филиппины выбирают тактику "сидеть на двух стульях": они от имени США пытаются уравновесить КНР и при этом используют Пекин, чтобы согласовывать условия с Вашингтоном. Все это позволяет островному государству получить больше выгод в пользу своих интересов. Другой пример: десять стран собрались группой и назвали себя АСЕАН. Хотя все они малые государства, они могут выдвигать претензии благодаря "центральному положению АСЕАН", а крупные страны Азиатско-Тихоокеанского региона также признают важное значение этой группировки. Это тоже очень интересное явление.
В то же время, если Организации Объединенных Наций необходимо избрать кого-то, кроме постоянных членов, например, Генерального секретаря, то он должен удовлетворить все большие державы. Когда отношения между крупными игроками в ООН ухудшаются, малые страны выступают посредниками и пытаются сгладить острые углы, но в итоге доминируют лишь интересы больших государств. Что касается эффекта, то малые страны таким образом могут не только сыграть какую-то роль, но и сохраняют собственное пространство для маневра, так что они очень рады потворствовать большим странам.
Надо сказать, что АСЕАН на сегодняшний день проделала большую работу на этом поприще. Хотя иногда группу и обвиняют в том, что она лишь говорит, но ничего не делает, но подумайте о том, какую большую роль она может сыграть, если все же сделает то, о чем говорит.
— Помимо Китая и США, какие еще двусторонние встречи в рамках текущего "Диалога Шангри-Ла" заслуживают нашего внимания?
— Я не знаю, какими были конкретные договоренности на этот раз. По моему опыту прошлых встреч, нет сомнений, что из-за веса Китая все без исключения крупные страны надеялись встретиться с нашим министром обороны и даже организовать двусторонние переговоры с ним. Иногда пообщаться со всеми невозможно, поскольку время ограничено, так что они все надеются по крайней мере посидеть вместе за чашечкой кофе. Поскольку этот саммит для них очень важен, многие стороны крайне обеспокоены возможностью встречи с генералом Ли.
Например, Южная Корея. Из-за ситуации на полуострове роль Китая очень важна, поэтому Сеулу крайне необходима встреча их военного чиновника с нашим, чтобы он мог выразить свою тревогу и посмотреть, чем сможет ответить Китай. Если они не встретятся, это станет новостью само по себе.
Чжоу Бо — бывший директор Центра сотрудничества в области безопасности Управления международного военного сотрудничества Министерства национальной обороны КНР, научный сотрудник Центра исследований вопросов в области безопасности и стратегии Университета Цинхуа
