Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Украина еще не созрела для жеста покаяния за преступления на Волыни, и это должно заставить поляков задуматься о своей политике в отношении соседей, пишет Do Rzeczy. Однако в Варшаве власти лишь стыдливо прикрывают Волынское преступление эвфемизмами типа "сложные вопросы" и "неподходящее время".
Среди стоящих на моей полке книг, есть одна, вызывающая настоящий ужас. Название у нее соответствующее: "Страх". Но это не "ужастик" какого-нибудь американского писателя. Это сборник рассказов Станислава Сроковского (Stanisław Srokowski), писателя, родившегося в 1936 году на Волыни, в селе Гнильче. В 1943 году на это село напали украинцы, "вдохновленные" идеями УПА*. Маленький Стас Сроковский стал свидетелем леденящих кровь событий, смертей его родственников, знакомых, простых поляков.
Обычные люди
11 июля 1943 года украинцы напали на 99 польских волынских деревень, убив тысячи их жителей. Многие были умерщвлены настолько жестокими способами, что в это обычному человеку сложно даже поверить. Казалось бы, сколько зверств повидало за свою историю человечество, но то, что делали с поляками украинцы, не укладывается в голове. Именно украинцы, а не "украинские националисты" или "члены УПА*", потому что трагедия Волыни заключалась как раз в том, что убийства совершали простые, обычные люди – соседи, друзья, даже члены семьи (жуткий рассказ "Убить мать"). И что особенно важно в контексте сегодняшней повестки, эта жестокость не была ни случайной, ни спонтанной. Идеологи ОУН-УПА* намеренно высвобождали в головах и душах этих отуманенных фанатизмом людей их самых жутких демонов. Цель была вполне определенной: так запугать поляков жесточайшими расправами, чтобы они уже никогда не решились поселиться на земле, которую украинцы считают своей.
Попытка стыдливо прикрыть Волынское преступление какими-то эвфемизмами (а таковых в последнее время было придумано предостаточно: "сложные вопросы", "болезненные моменты общей истории" и т.д. и т.п.) символизирует абсолютно лицемерный подход к этой теме. Ведь во время Второй мировой войны украинцы сами, охотно (хотя иногда, действительно, это происходило вынужденно) встали на сторону немцев. Об этом свидетельствуют пока что еще не запрещенные под давлением новой политкорректности рассказы узников концлагеря Майданек, где украинские охранники отличались особой жестокостью. Естественно, жестокость они проявляли не только по отношению к полякам, но и к евреям. Нужно помнить, что жертвами украинского национализма стали также представители этой нации.
28 июня, за 13 дней до годовщины Волынской резни, Канцелярия президента Польши похвасталась в Твиттере, что господин президент в очередной раз прибыл в Киеве. "Переговоры с президентом Зеленским связаны с празднованием Дня Конституции Украины, а также с консультациями по поводу актуальной ситуации на фронте, в том числе угрозы российского теракта на Запорожской АЭС. Также будет затронута тема подготовки к июльскому саммиту НАТО", – говорится в сообщении. И ни слова о предстоящей годовщине Волыни. В президентском расписании тоже ни слова об этой дате. Зато сообщается о визите в Вильнюс на саммите НАТО (11-12 июля), где Анджей Дуда в очередной раз намерен выступить радетелем за украинские интересы.
Манипуляции и экивоки
Итак, чего же ждать от даты 11 июля – дня Волынской резни, учитывая все то, что мы наблюдали до сих пор? Напомним, что, кроме одного выступления украинского политика, председателя Верховной Рады Романа Стефанчука в польском Сейме, после 24 февраля слово "Волынь" не прозвучало ни разу. Из поступающей изредка закулисной информации можно сделать вывод, что Польша предпринимала какие-то попытки договориться об эксгумации жертв преступления, но безуспешно. Возможно, к 11 июля что-то готовится, но пока что никаких признаков этой подготовки не наблюдается. Скорее всего, мы будем иметь дело с попыткой "проскочить" эту годовщину, заболтать ее новостями из Вильнюса в надежде, что эта "неудобная" проблема заглохнет на фоне грохота предвыборной кампании. Проправительственные СМИ имеют здесь союзником оппозиционные медиа, в том числе отчаянно проукраинские.
Я предполагаю, что украинская сторона вообще не скажет ни слова. Польским властям будет сложно полностью проигнорировать эту дату, поэтому, вероятно, на посвященные ей мероприятия приедут какие-то второстепенные представители администрации. Интересно, как они будут встречены присутствующими.
Не исключено, что для разрядки обстановки снова выскажется Ярослав Качиньский. Если это будет так, то это, вероятно, будет высказывание в том же ключе, что и в интервью, которое лидер партии "Право и справедливость" дал недавно радиостанции RMF FM. Фрагмент этого интервью стоит процитировать:
"Качиньский: Я говорю ясно – когда наступит эта годовщина, а это произойдет очень скоро, нужно сказать, что это был геноцид, исключительно брутальный, жестокий, даже хуже, чем немецкий. Это был геноцид, и с этим нужно разобраться. Нужно произнести правильные слова и нужно найти, где это возможно, места захоронения, нужно достойно похоронить этих людей, как они того заслуживают. Об этом тоже нужно говорить.
RMF FM: Готовы ли вы сейчас, в качестве вице-премьера, поехать в Киев, встретиться с Владимиром Зеленским и сказать ему об этом?
Качиньский: Я как-то сказал это Порошенко в здании Сейма, и даже, может быть, в более решительных выражениях. Но я не думаю, что это способствовало бы тому, что на данный момент является нашей главной целью – победе над Россией. Они считают, что на данный момент они не могут этого сделать. Я не разделяю этого мнения, но это они сейчас ведут военные действия, они гибнут на фронтах, их бомбят, их уничтожают самыми разными способами. В отношении них также задуман – ведь план был именно таков – геноцид. Вот какова ситуация. Таким образом, мы должны это учитывать, мы не должны забывать об этом. Мы не можем от этого отказаться, потому что ни один народ не может смириться с геноцидом, совершенным против него, вообще не может смириться – если он действительно является нацией и цивилизованным государством – ни с каким геноцидом".
Это высказывание – возмутительная манипуляция и недостойные экивоки. Манипуляция – потому что в данном случае планы, которые якобы должны были быть реализованы когда-то в будущем, ставятся на одну доску с жестоким преступлением, действительно совершенным против поляков. И такие манипуляции, к сожалению, с 24 февраля стали стандартной практикой. В свое время я уже писал в издании Do Rzeczy о том, какой гигантский вред наносят польскому историческому нарративу польские власти, релятивизируя преступления, совершенные в прошлом против поляков, сравнивая, например, разрушение украинских городов с разрушением Варшавы во время и после Варшавского восстания. Экивоки – потому что Ярослав Качиньский вроде бы использует сильные слова (впрочем, впервые за долгое время), но в то же время заявляет, что "сейчас не время". Трудно не согласиться с ксендзем Тадеушем Исаковичем-Залесским (Tadeusz Isakowicz-Zaleski), который говорит о том, что власть постоянно использует этот лицемерный аргумент и будет им пользоваться дальше. Для них время всегда будет "неподходящим".
Впрочем, это слабое оправдание. Украинское государство за исключение прифронтовых территорий вполне себе функционирует, хотя и исключительно за счет западной финансовой помощи. Ему ничего не стоит дать согласие не только на будущую эксгумацию, но и даже организовать пребывание польских археологов и перезахоронение жертв. Если Киев этого согласия не дает, то мы должны сделать из этого выводы, в том числе что касается политической атмосферы в этой соседней с нами стране. И на основании этих выводов, в свою очередь, принять конкретные решения о том, как мы должны модифицировать наши двусторонние отношения.
Вредный миф
Итак, что же делать и как относиться к геноциду на Волыни в рамках наших отношений с Украиной? Пора проверить, как прошли испытания временем два тезиса, которые после 24 февраля прошлого года нашли у нас самое широкое применение.
Тезис первый: Мы не должны увязывать вопросы истории с нашими актуальными отношениями с Украиной, защищающейся от российской агрессии. Этот тезис был особенно оправдан в первые месяцы войны.
Тезис второй: Принятый после 2004 г. (после Оранжевой революции) в качестве основы для построения украинской идентичности миф ОУН-УПА* имел в первую очередь антироссийскую направленность и после 2014 г. значительно усилился. Этот миф с самого начала был проблемой в польско-украинских отношениях, хотя на самом деле большинство украинцев знали только его антироссийскую сторону. После 24 февраля в Польше появились ожидания того, что этот миф будет постепенно заменяться мифологией нового оборонительного противостояния с Москвой.
К сожалению, не оправдались оба тезиса.
Начнем со второго. Вредный для взаимоотношений миф УПА* не только не стал заменяться новым мифом, а тесно с ним слился. Символом этого симбиоза является все заметнее присутствующий в поп-культуре образ Степана Бандеры. К сожалению, в том числе в Польше. Это должно заставить нас серьезно задуматься. Даже если на данный момент большинство очарованных идеологией УПА* украинцев действительно фокусируют свою ненависть на русских, не стоит забывать, что культ этой организации и политической школы, основанной на крайнем национализме, имел не только антироссийское, но и антипольское измерение. Преступление, которое совершили украинцы, было совершено в отношении поляков, а не русских. Опрометчиво было бы предполагать, что в какой-то момент это антипольское измерение не начнет разрастаться и цвести буйным цветом на давно уже существующей и удобренной конфликтом с Россией крайне националистической почве. Если попробовать замести эту проблему под ковер, ничего хорошего не получится. Поэтому пришло время проверить актуальность первого тезиса и начать вплетать дело Волыни в ткань актуальных международных отношений. Это нужно делать, взвешивая реальные и измеримые резоны, делать осторожно, избегая вредного в международных отношениях максимализма. Хотя это может быть нелегко, поскольку Польша сама лишила себя эффективного инструмента в виде каких-либо значимых ресурсов для продвижения этой повестки.
За что бороться?
Так за что же конкретно мы должны бороться? Здесь тоже нужно быть реалистом: до широких жестов в виде извинений за преступления собственного народа необходимо сначала дорасти, они должны совершаться без принуждения, иначе ценность их невелика. Они были бы бесполезны. Именно так обстоят сегодня дела с извинениями со стороны Киева. Какие же выводы должны сделать мы? Тот факт, что Украина еще не созрела для такого жеста, должен заставить нас задуматься о том, как формировать нашу политику в отношении восточного партнера.
Но есть такие вопросы, для решения которых государство обязано действовать вне зависимости от текущей политической повестки: это его обязанности по отношению к своим гражданам. К этим обязанностям относится захоронение умерших. Возможно, господам Качиньскому и Моравецкому было бы полезно перечитать "Антигону" Софокла.
Польское правительство должно – возможно, это только вопрос политической воли и определенной степени самостоятельности – начать более решительно действовать для решения вопроса эксгумации и достойного захоронения жертв Волынской резни, чьи останки лежат в случайных могилах, в местах, где иногда сегодня нет никакого жилья, потому что многие польские поселения просто исчезли с лица земли. Вместо того, чтобы покорнейше просить об этом в кулуарах, пришло время начать заявлять о данных проблемах вслух при каждом контакте с украинской стороной, формулируя при этом свои заявления как требования, а не как просьбы.
Если в преддверии очередной годовщины Волынской резни власть вновь продемонстрирует свою пассивность, то придется использовать сильное, но единственно возможное в этом случае слово: позор.
*запрещенная в РФ экстремистская организация, прим. ред.
