Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Волынская резня – это мина, заложенная под польско-украинские отношения, пишет Onet. Зеленский на встрече с Дудой так и не смог выдавить из себя извинений и вместо них использовал слова, которые предполагают равную вину обеих сторон. Это фальсификация истории, считает автор статьи.
Подводить итоги 80-й годовщины Волынской резни пока рано. Эта дата будет отмечаться 11 июля. Будем надеяться, что с украинской стороны прозвучат слова извинений за совершенный 80 лет назад геноцид. Если этого не произойдет, мина, заложенная под польско-украинские отношения, так и останется не обезврежена.
Слова президента Зеленского, которые можно прочитать в Твиттере, о том, что они с польским лидером "почтили память всех невинных жертв Волыни", к сожалению, являются ложью и доказательством политического, дипломатического и морального поражения президента Дуды. Ибо коль скоро президент Украины после всего, что Польша и поляки сделали для Украины и украинцев, не может выдавить из себя слово "простите" и вместо этого использует слова, которые предполагают равную вину обеих сторон, то мы имеем дело с фальсификацией истории.
В историю польско-немецких отношений (и историю вообще) вошли слова, обращенные польскими епископами к епископам Германии: "мы прощаем и просим прощения". Но эти слова сопровождались описанием двусторонних отношений, в контексте которых польские первосвященники, говоря о польской вине и немецких обидах, никогда не ставили никаких знаков равенства между виной поляков и немцев. Ибо это было бы извращением истории. Точно так же неверно ставить знак равенства между виной поляков и украинцев. Но именно это и сделал президент Владимир Зеленский.
Польше, конечно же, есть за что извиняться перед Украиной. К сожалению, II Речь Посполитая часто поступала с украинцами плохо. Во время войны польское подполье не раз совершало кровавые нападения на украинцев, в ходе которых совершались убийства женщин и детей. Но все дело в том, что это были ответы на преступления украинцев в отношении поляков. Причем, преступления таких масштабов и такой высокой степени организации, что их никак невозможно сравнивать с операциями польских подпольщиков. Это украинские националисты планировали и осуществляли геноцид в отношении поляков, а не поляки против украинцев. Ни с точки зрения истории, ни по моральным соображениям невозможно оправдать формулу, которая сводится к утверждению, что "мы квиты и можем дружить". Польша имеет право ожидать извинений. В том числе потому, что такое поведение является стандартом для Запада, за принадлежность к которому сегодня сражается Украина.
То, что президент Дуда так и не смог услышать – после всего, что объективно и Польша, и он лично (за что ему почет и уважение) сделали для Украины – одного простого слова "простите" (после чего он мог бы сказать: "прощаем и просим прощения") – это политическое и дипломатическое фиаско лидера Польши.
Однако это поражение не удивляет. Польша в деле Волыни, как и почти в любом другом деле, ведет себя не как серьезное государство, а как эмоционально неуравновешенный подросток. Подход польских властей таков, что Украине нужно либо безоговорочно поклоняться, и в этом случае ничего нельзя требовать, либо для разнообразия, путая память о Волыни с ненавистью к Украине, де-факто встать на сторону России. В состоянии таких "эмоциональных качелей" вести одновременно доброжелательную — а по-другому относиться к Украине нельзя — и требовательную политику невозможно.
Однако эмоциональная разбалансированность – не единственная наша проблема. Польско-украинское примирение должно осуществляться при посредничестве польской Католической Церкви. В Луцком соборе произошла встреча польского и украинского президентов, а несколькими днями ранее общее заявление по исторической проблематике подписали председатель Конференции епископата Польши архиепископ Станислав Гондецкий (Stanisław Gądecki) и Верховный архиепископ Киево-Галицкий, глава Украинской греко-католической церкви Святослав Шевчук. И это также является дипломатическим провалом. Греко-католики являются на Украине религиозным меньшинством. Для польской Церкви эквивалентным партнером должна быть Украинская, а не Греко-Католическая Церковь.
Но даже если оставить за скобками неравнозначность партнеров, сама идея явно ошибочна. Замысел состоял в том, чтобы примирение через Церкви стало своеобразной отсылкой к польско-немецкому примирению и той роли, которую в нем сыграли польская и немецкая Церкви. Вот только эти Церкви, в отличие от всех церквей в Украине, были независимы от властей.
"Право и Справедливость" (ПиС) и президент Дуда совершают те же ошибки, что и правительство Туска
По иронии судьбы, современная Польша, неумело пытаясь подражать польско-немецкому диалогу, уже второй раз наступают на те же грабли. Точно такая же идея – но применительно к польско-российскому примирению – была у правительства Дональда Туска. В результате в августе 2012 года состоялось подписание тогдашним главой Конференции епископата Польши архиепископом Юзефом Михаликом и предстоятелем Русской Православной Церкви, Патриархом Московским и всея Руси Кириллом совместного "Послания к народам Польши и России". Это послание, добавим, было прочитано во всех польских церквях. И в одной церкви в России.
Лагерь ПиС и Анджей Дуда, яростно осуждая польско-российскую "перезагрузку", делают те же ошибки, что и правительство Дональда Туска. А все потому, что он доверил восточную политику тем же людям, которые занимались ею во время правления "Гражданской платформы".
Тот же промах совершают – уже во второй раз – иерархи польской Католической церкви, которым, по-видимому, далеко до своих великих предшественников, таких, как примас Стефан Вышинский, тогдашний архиепископ Кароль Войтыла и – в данном случае сыгравшего ключевую роль – архиепископа Вроцлавского Болеслава Коминека. В 60-х годах, прежде чем отправить свое письмо, польские епископы убедились в том, что оно встретится в Германии с соответствующей реакцией. Не имея возможности рассчитывать на государство, они занялись дипломатией сами. Нынешние польские епископы уверовали, что Польша действительно ведет восточную политику и осуществляет какие-то дипломатические усилия. Как учит история, для Польши лучше, чтобы Церковь, взявшись за дело примирения, занималась дипломатией сама, максимально дистанцируясь от государства.
