Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Кремль не является инициатором ряда государственных переворотов, произошедших недавно в Западной Африке — к такому выводу приходит в интервью Figaro эксперт Арно Дюбьен. Тем не менее из-за враждебности Запада к России Москва не может отказать себе в удовольствии занять антиколониальную позицию в Африке. А это злит Францию.
Минувшая неделя была ознаменована государственным переворотом в Нигере. Поскольку Россия могла бы использовать его в своих интересах, мы попросили проанализировать российскую внешнюю политику на африканском континенте директора Франко-российского обозрения (Obsrevatoire franco-russe) Арно Дюбьена.
LE FIGARO – После того, как на сторону России встали Судан, Центральноафриканская Республика и Мали, возникло мнение, что государственный переворот в Нигере может и эту страну добавить к российским приобретениям. Неужели мы возвращаемся к временам "теории домино", когда во времена противоборства СССР и США в годы "холодной войны" вслед за одной страной в тот или иной лагерь "обваливались" еще несколько ее соседей?
Арно Дюбьен (Arnaud DUBIEN) – К этому списку можно добавить и страну под названием Буркина-Фасо, которая с прошлого года также активно развивает отношения с Россией. Москва объявила о скором возобновлении работы своего посольства в Уагадугу (столице страны), которое оставалось закрытым после распада СССР в 1992 году. И хотя может показаться, что Кремль является основной выигрывающей стороной в ходе этих событий, на самом деле он не является их инициатором. В случае с Нигером американцы уже признались, что не обнаружили никаких "российских следов". Огромные проблемы созданы политикой других стран, а русские – это как раз та не скомпрометировавшая себя ничем внешняя сила, которая может сделать там очень нужную, но сложную работу.
В Москве многие – особенно в социальных сетях и в близких к правительству кругах – рады публично признанному ослаблению Франции и в целом Запада в этом регионе. Но Москва не была заинтересована в нынешних потрясениях: наоборот, захват власти в Ниамее отвлек внимание от успеха саммита Россия-Африка в Санкт-Петербурге. Хотя на этот раз уровень и количество гостей оказались все-таки ниже, чем в Сочи в 2019 году.
На саммите Россия-Африка Владимир Путин говорил о "многополярном мировом порядке" и борьбе с "неоколониализмом". Не повторяет ли российский президент в этих словах внешнюю политику советских времен?
Политика России в Африке частично опирается на наследие Советского Союза, но не только на него. С 2006-2007 гг. Москва стремится возобновить партнерские отношения и связи, сохранившиеся с 1960-х и 1970-х годов. И, надо сказать, небезуспешно. Особенно у нее получается в Алжире, Анголе и Египте, где возвращение военных к власти в 2013 г. привело к эффектной "встрече старых друзей". Правительства в Москве и Каире как будто нашли друг друга после долгой разлуки.
После 2014 г. и обострения напряженности в отношениях с Западом, Москва стала делать больший упор на тему "обеспечения безопасности" в своей африканской политике. Это новая военная нота: до 2014 года ее "возвращение" на африканский континент в основном преследовало цель восстановления старых и установления новых выгодных экономических связей. Но когда Запад из партнера стал превращаться в противника, имели место и "вагнеризация" африканской политики Москвы, и возобновление антиколониального дискурса, то есть пока что в основном словесное обозначение своей антиколониальной позиции. А такая позиция оказывается направлена против Франции, которая, безусловно, наиболее часто подвергается критике со стороны стран Африканского континента. С другой стороны, российские разговоры о "многополярности" не так уж и новы. Первым, кто попробовал положить их в основу внешнеполитической доктрины Москвы, был Евгений Примаков, бывший глава дипломатического ведомства (1996-1998 гг.) и премьер-министр (1998-1999 гг.).
Какие аргументы предлагает российская дипломатия африканским странам? После попытки переворота ЧВК Вагнер и в разгар военных действий на Украине не кажется ли Путин слишком нестабильным партнером для Африки?
Мятеж Пригожина 23 и 24 июня вызвал определенные сомнения и даже опасения у некоторых африканских лидеров, особенно в Мали и Центральноафриканской Республике. Но сомнения были недолгими, уверенность вернулась. Потому что стало ясно, что бойцы группы "Вагнер" не уедут из Африки, а Кремль не собирается бросать на произвол судьбы проект по оказанию помощи Африке в области безопасности. Трудности российской армии на Украине и объявление о прекращении действия "зернового соглашения", возможно, нанесли России гораздо больший ущерб с точки зрения ее имиджа в Африке, чем эпизод с Вагнером.
Аргументы, которые приводит Москва для "завоевания сердец" в Африке, зависят от конкретной страны. Они могут быть коммерческими, связанными с безопасностью (поставки оружия, сотрудничество между спецслужбами, подготовка офицеров и т.д.), а могут быть и политико-дипломатическими (для многих африканских стран "российская карта" дает возможность более свободно чувствовать себя в споре с Западом и Китаем). Тем не менее лишь немногие африканские страны делают главную ставку именно на Россию и выражают готовность безоговорочно поддерживать ее, особенно в ООН. Но еще меньше таких африканских стран, которые готовы открыто игнорировать Россию или конфликтовать с ней. В этом отношении единственным настоящим разочарованием для Кремля стало отсутствие на недавнем саммите в Санкт-Петербурге делегации из Кении. Ведь Сергей Лавров посетил ее в конце мая.
Каковы интересы России в установлении более тесных связей с африканскими странами?
Во-первых, престиж: Россия принимает у себя лидеров континента, который находится на стадии подъема и благосклонности которого добиваются многие страны (европейцы, американцы, китайцы, японцы, турки – все хотят партнерства с Африкой; добавьте в число богатых соискателей еще и Объединенные Арабские Эмираты, Саудовскую Аравию, Бразилию и т.д.). Владимир Путин пользуется ситуацией, чтобы показать очевидную вещь: изоляция его страны – мнимая, разговоры о ней отражают устаревшую точку зрения, ставившую в центр мира Запад. Россия также отстаивает свои экономические интересы, которые, конечно, несравнимо меньше, чем у Запада или Китая, но тоже имеют вес, причем растущий. Ограниченный объем торговли – чуть менее 18 млрд. долл. в 2022 году – отчасти компенсируется тем, что Москва принимает участие в самых важных сферах торговли: вооружение, безопасность, энергетика и сельское хозяйство.
Россия также хочет, чтобы африканские государства не занимали враждебную к ней позицию в ООН, в особенности в вопросах, касающихся Украины. И в ближайшие месяцы перед Россией будет стоять задача доказать, что она не достигла "потолка своих возможностей" на африканском континенте. И здесь понадобятся крупные проекты: только многомиллионные контракты, например, в области гражданской атомной энергетики или в использовании сжиженного природного газа (СПГ) способны серьезно поднять престиж России, помочь ей "взять барьер" для попадания в группу серьезных игроков.
Автор: Майоль Альдебер (Mayeul Aldebert)
Комментарии читателей:
Nevoterapas
У России никогда не было ни колоний, ни вывезенных из них рабов – за всю ее историю.
Leeloo
"Антиколониальная позиция" у России, к тому же "направленная против Франции"… Так это нормально. После того, как Макрон сделал из России "свое личное пугало", чего вы еще ожидали… Все теперь совсем не как в начале, когда Макрон пытался "вести диалог" с Москвой. Теперь он относится к ней еще более ядовито, чем британцы. Вот Москва и не собирается делать ему больше подарков, сам виноват. Хотя все-таки жаль: не вся Франция думает, как Макрон, далеко не вся.
Nenuphar 75
У нас за внешнюю политику отвечает президент. Значит, это у Макрона вышел с этим делом очень, очень плохой итоговый результат. Францию больше никто не уважает. Но есть куча специалистов, которые вам сейчас объяснят, что это все из-за России.
Guy
А что нам не нравится? "Антиколониальный дискурс России против Франции"? Да вы вытащите пальцы из ушей! Чем тут Россия отличается от наших же "вокистских" масс-медиа, типа радиостанции France-Inter. Они все, вместе с телевидением, рассказывают нам, какая Франция была плохая колониальная держава и т.д. Макрон начал свое выступление с трибуны ООН со слов: "Я приехал к вам из страны, которая наделала другим много плохого". А теперь мы обижаемся, что русские нас цитируют. Может, мы начнем когда-нибудь защищать интересы Франции вместо того, чтобы без конца печься (на словах) об интересах Африки.
