Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
В провале контрнаступления ВСУ виноваты не только украинцы, пишет BI. Они применяли западную тактику, которая оказалась неэффективной на поле боя. Следовательно, страны НАТО не готовы к потенциальному противостоянию с Россией, отмечает автор статьи.
— Медленно продвигающееся украинское контрнаступление повлекло за собой критику западной воинской подготовки
— Украинские военные заявили, что подготовка не соответствует тому типу боевых действий, с которыми они столкнулись в противостоянии с российскими войсками
— Это вызвало сомнения: к тому ли типу операций готовятся западные военные?
Чересчур медленный прогресс начатого в июне контрнаступления ВСУ повлек за собой критику — украинские войска не смогли должным образом применить знания и умения, полученные от западных военных.
Но что, если проблема не в украинцах, а в западной тактике? Что, если трудности, с которыми столкнулись ВСУ, — лишь предзнаменование того, что может случиться, если армиям НАТО придется сражаться без достаточной поддержки с воздуха и материально-технического обеспечения?
Никогда даже не предполагалось, что украинское контрнаступление пройдет гладко и легко. Российские войска окапывались месяцами, используя как советскую фортификационную доктрину (давнюю, но до сих пор эффективную), так и новую тактику — в частности, создание крупных и концентрированных минных полей.
Мысль, что украинские войска смогут использовать западную тактику после нескольких недель обучения, отринув десятилетия жесткой командной вертикали времен СССР, всегда была самообманом. Осваивать новые способы ведения боевых действий достаточно сложно и в мирное время, не говоря уже о разгаре наступления на чуть ли не лучшую оборону на Земле.
Однако западная помощь, пусть и неплохая с точки зрения базовой воинской подготовки, похоже, не подходит для боевых действий на Украине. Об этом британскому изданию openDemocracy рассказали сами украинские солдаты, пройдя обучение в Великобритании.
Так, в инструкциях не говорилось о том, как бороться с такими препятствиями, как траншеи, минные поля, колючая проволока, противотанковые рвы и “зубы дракона” (противотанковые надолбы). Хотя Украина и смогла прорвать первую и самую смертоносную из трех укрепленных линий российской обороны, продвижение ВСУ застопорилось и привело к тяжелым потерям.
В первые дни контрнаступления украинские штурмовые части действовали в стиле НАТО: предполагалось, что колонны бронетехники из немецких танков “Леопард” (Leopard 2) и американских бронетранспортеров “Брэдли” (Bradley) быстро прорвут российскую оборону и проникнут в тыл. Вместо этого они застряли на минных полях и были уничтожены российской артиллерией и ударными вертолетами.
В итоге Украина отказалась от западной тактики в пользу сценария Западного фронта образца примерно 1917 года. Это методические действия небольших пеших отрядов по захвату нескольких десятков или сотен метров за раз в набегах по принципу “откуси и попытайся удержать”. В это время артиллерия бьет по траншеям, чтобы нарушить подвоз резервов и боеприпасов и не дать русским контратаковать.
Некоторые утверждают, что для правильной реализации западной доктрины Украине не хватает техники, но придерживаться своей тактики в таких условиях не смогли бы и сами офицеры НАТО.
Европейские страны, имевшие мощную армию во времена холодной войны, например Германия, за последние 30 лет резко сократили оборонные бюджеты, в результате чего их вооруженные силы остались с нерабочими танками и самолетами, а боеприпасов хватит лишь на несколько дней интенсивных боев.
Американские военные переключаются на соперничество с могущественными соперниками, а именно с Россией и Китаем. Однако и их самолеты и корабли столкнулись с задержками в техническом обслуживании и нехваткой запчастей, и чиновники уже забили тревогу о том, готовы ли они к такого рода боям в принципе.
Критики отмечают неспособность западных стратегов приспособить подготовку и тактику к условиям постоянно меняющегося мира. Например, прорыв минных полей с помощью зарядов взрывчатого вещества и машин разминирования работал во времена Второй мировой войны, но утратил эффективность в эпоху, когда противник может быстро установить минное поле с помощью артиллерийских снарядов и беспилотников, а затем прикрыть его барражирующими припасами дальнего действия, чтобы сорвать любые броски вперед.
За всем этим таится более глубинное беспокойство: опираясь на опыт двух десятилетий борьбы с повстанцами и террористами, Запад готовится к “неправильной” войне. И действительно, украинские стажеры рассказали openDemocracy, что их инструкторы нередко ссылались на опыт Ближнего Востока — например, как определить повстанцев среди гражданского населения.
Один командир украинского батальона морской пехоты рассказал The New York Times о спорах с американскими инструкторами, чьи противники в Ираке и Афганистане были “мало похожи на русских”. Морские пехотинцы даже перекрасили предоставленные США “Хаммеры” в пустынном камуфляже в густой зеленый, более подходящий для ландшафта Украины.
Пентагон с опозданием осознал, что упор на борьбу с повстанцами, не оснащенными модернизированным оружием, привел к атрофии навыков, необходимых для крупномасштабных механизированных боевых действий. В течение многих лет роль высококвалифицированных танковых и артиллерийских расчетов сводилась к элементарным блокпостам. В Ираке и Афганистане силы США и НАТО могли рассчитывать на поддержку самолетов и действовали практически безнаказанно, ведь самым тяжелым вооружением в арсенале их противников были СВУ и стрелковое оружие.
В ходе этих кампаний против террористов и повстанцев немалые ресурсы были брошены на разработку такого оборудования, как системы противодействия СВУ, а их эффективность в той механизированной войне, с которой американские военные наверняка столкнутся в будущем, наверняка окажется ограничена.
Если США и их союзники схлестнутся с Россией или Китаем, это будет крупномасштабное неядерное столкновение с хорошо вооруженным противником с сопоставимым или даже технически превосходящим оборудованием — от ударных беспилотников-камикадзе и полевой артиллерии до шквалов ракет класса “земля-воздух” и гиперзвукового оружия, не говоря уже о средствах РЭБ, кибервойне и информационных операциях.
Достаточно ли западные армии подготовлены к таким действиям, если их коммуникации будут заблокированы, командные пункты — выведены из строя, а переброска войск окажется под постоянным наблюдением беспилотников? Смогут ли они прорвать укрепленные рубежи, если их саперы окажутся под артиллерийским огнем?
Самое главное — это насколько слаженно будут действовать войска НАТО, если их авиация будет нейтрализована вражескими перехватчиками и зенитными ракетами, или если они столкнутся с налетами авиации противника, с которыми американские вооруженные силы не сталкивались со времен Второй мировой? ВВС США уже обдумывают, как им предстоит сражаться без прочного превосходства в воздухе.
Как США и их союзники смогут ответить на эти вопросы, если дело до большой войны так и не дойдет, неясно, но все предвещает трудную подготовку к этому будущему.
Несмотря на успех дешевых беспилотников и современных крылатых ракет, украинский конфликт показал, что основу масштабных боевых действий по-прежнему составляет старое доброе оружие — танки, артиллерия, мины и системы разминирования. Их смертоносность и перемалывающий характер конфликта предполагают, что странам придется смириться с тяжелыми потерями в технике и личном составе.
Ценнейший из уроков, вытекающих из украинского опыта, — это, пожалуй, способность адаптироваться. Многие эксперты рассчитывали, что Россия сомнет Украину за нескольких дней после ввода войск. Киев опроверг эти ожидания и смог воспользоваться своими ограниченными ресурсами.
Однако цена оказалась огромной, а победа Украины — сомнительной. Верх одержит тот, кто лучше всего адаптируется — оперативно меняет тактику и как можно быстрее внедряет новые технологии.
Автор: Майкл Пек (Michael Peck) — военный специалист, публиковался в Forbes, Defense News, журнале Foreign Policy и других изданиях, имеет степень магистра политологии
