Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
В польском обществе, да и не только в нем, постепенно возникает чувство неприязни к Евросоюзу, пишет Do Rzeczy. Оно основано на убежденности, что пребывание в этой структуре больше не приносит никаких выгод, а сулит одни лишь убытки. Тогда ЕС ждет распад, и начнется этот процесс в следующем году.
2024 год в истории Европейского союза может стать переломным.
Во-первых, в июне состоятся выборы в Европарламент. Первые выборы, результат которых может быть в какой-то степени зависеть от того, как граждане ЕС воспринимают климатическую политику и ее влияние на их повседневную жизнь.
Во-вторых, политики, которые, подобно Олафу Шольцу, хотят двигаться в сторону федерализации и исключить из механизмов принятия решений право вето, попытаются такие изменения осуществить. (…)
Изменится ли механизм принятия решений на почти исключительно мажоритарный еще до выборов в Европарламент ЕС (пока на временной основе), неизвестно. Одно можно сказать наверняка: наступает момент какого-то перелома.
Урок истории
Давайте вернемся к 2016 году. (…)
Тогда кабинет Дэвида Кэмерона и правительство "Права и справедливости" смотрели на многие вопросы европейской повестки одинаково, в том числе высказываясь за противодействие федерализации ЕС. (…) На состоявшемся 23 июня референдуме 51,89% голосовавших высказались за выход Великобритании из Евросоюза. Таким образом, Польша потеряла одного из самых важных союзников, который разделял ее видение будущего Евросоюза.
Дэвид Кэмерон провел референдум не для того, чтобы увести Великобританию из ЕС. Напротив, его целью было закрыть этот вопрос на фоне роста активности сторонников Брексита и заодно обеспечить своей партии очередную победу (Кэмерон правил с 2010 года). Он поставил все на одну карту и проиграл. Дэвид Кэмерон ушел в отставку вскоре после референдума, и его политическая карьера на очень долгое время застопорилась.
Важно помнить, в какой именно обстановке состоялся тот референдум. В своей знаменитой речи в январе 2013 года (…) тогдашний британский премьер говорил:
"Для нас Европейский Союз – это способ достижения цели, то есть процветания, стабильности, это якорь свободы и демократии как в самой Европе, так и за ее пределами, – но не самоцель". (…)
Еще в ноябре 2015 года премьер-министр Великобритании направил "дорогому Дональду" письмо (…), в котором излагал ожидания Великобритании и условия, при которых его страна могла бы остаться в сообществе. Эти ожидания и сегодня кажутся очень разумными. Например, речь шла о том, что налогоплательщики в странах за пределами еврозоны не должны нести ответственность за финансовые операции, направленные на поддержание единой валюты. А также о том, что любые вопросы, которые затрагивают все государства-члены ЕС, должны обсуждать всеми этими странами.
(…)
Германия, возглавляемая тогда железным канцлером Меркель, окрестила Лондон главным тормозом интеграционных процессов, за которые сейчас активно выступает канцлер Олаф Шольц. Выход Великобритании из ЕС кроме всего прочего лишил польские власти, прохладно настроенные по отношению к Берлину, жизненно важного союзника.
Предупреждение все еще актуально
Зачем вспоминать эту историю? По мере развития событий многие комментаторы, в том числе нижеподписавшийся, предупреждали об опасности чрезмерного укрепления союзных связей, указывая на то, что вместо более тесной интеграции это может в конечном итоге привести к распаду ЕС. Это предупреждение не утратило актуальности.
Таким образом, сценарий на этот год предполагает важный шаг в направлении ограничения суверенитетов государств-членов ЕС и выборы в Европарламент. (…)
Безусловно, серьезным испытанием для граждан ЕС станут все более чувствительные последствия климатической политики. Связанные с ней существенные затраты начинают нести не только поляки. Директива об энергоэффективности зданий вызвала возмущение, в частности, в Греции, ее требования ложатся огромной нагрузкой и на немецкие домохозяйства. Европейские нормы значительно осложняют жизнь немецким автопроизводителям. Но одной из самых уязвимых в этом смысле стран ЕС, если не самой, является, безусловно, Польша.
2024 год – поворотный момент?
В какой-то момент в Польше и не только в ней может возникнуть сильный общественный ресентимент, основанный на убежденности, что дальнейшее пребывание в ЕС больше не приносит никаких выгод, а несет одни лишь убытки. Распадется ли Европейский Союз? Германия в течение многих лет была крупнейшим плательщиком нетто в бюджет ЕС, но она извлекает из этого статуса неоспоримые выгоды в виде высокой рентабельности инвестиций и торговли с другими, более бедными членами Союза. Однако совершенно иначе обстоит дело в случае Польши, которая с очень высокой степенью вероятности станет таким же плательщиком нетто в следующей бюджетной перспективе (с 2027 года, то есть в конце этой каденции Сейма). (…)
Во многих странах ЕС проблемой становится миграционная политика. Именно поэтому на выборах в Нидерландах победила Партия Свободы Герта Вилдерса, на этом набрало очки Национальное объединение Марин Ле Пен во Франции. Все эти факторы безусловно способствуют центробежным тенденциям в ЕС.
Распадется ли Союз? В 2024 году точно нет, хотя, возможно, именно этот год когда-нибудь потом, оглядываясь назад, мы будем считать тем самым поворотным моментом, с которого начался распад.Многое зависит от того, сохранит ли стабильное большинство в Европейском парламенте прежний истеблишмент во главе с Европейской народной партией и социалистами при поддержке двух крайне левых фракций. Вопреки распространенному в Польше мифу, роль Европарламента в ЕС довольно значительна.
Крупные государственные или квазигосударственные структуры обычно не рассыпаются (разве что в результате войн) в одночасье, а начинают медленно гнить. Иногда изменения даже не видны их собственным гражданам. Сегодня мы считаем 476 год финалом существования Западной Римской империи и в то же время символическим началом эпохи Средневековья. Хотя свержение Ромула Августа германцем Одоакром произошло в результате обычного дворцового переворота – Одоакр был римским солдатом. Сегодня мы бы сказали: иммигрантом. Для римлян того времени, особенно живущих в провинции, это был просто еще один дворцовый переворот, последствий которого они ощутили отнюдь не сразу. История никогда не повторяется в точности до деталей, но стоит помнить, что она является нашим учителем.
