Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Нынешние польские власти рассуждают точно так же, как их предшественники, и считают антироссийскую позицию единственным критерием соответствия интересам государства, пишет Do Rzeczy. Их высказывания в адрес Москвы говорят лишь о неуправляемости и авантюризме Варшавы.
События последних дней доказали правоту тех комментаторов, кто утверждал, что ПиС ("Право и справедливость") и "АнтиПиС" наступают на одни и те же грабли.
Действительно, слыша серию заявлений политиков нынешней коалиции относительно конфликта на Украине, испытываешь что-то похожее на дежавю. Что касается бестолковости, крикливого пустословия и безответственности – ничего не изменилось. Как говорится, поменяли шило на мыло.
Сначала наш министр иностранных дел, комментируя российские атаки на Украину, заявил, что "мы должны ответить на последнее нападение на Украину на языке, понятном Путину: ужесточить санкции, чтобы он не мог производить новое оружие из контрабандных компонентов, а также дать Киеву ракеты большой дальности, которые позволят ему ликвидировать пусковые установки и центры управления". После этого его заместитель публично похвастался, что не пожал руку российскому дипломату. Наконец, другой туз и знаток Востока публично поделился своими ожиданиями (надеждами/мечтами?) на распад России в ближайшие восемь-десять лет. Туз добавил, что с минуты на минуту ожидает поражения России, краха Путина, и поэтому нужно еще больше помогать Киеву финансами и оружием. Вся эта троица представляет собой идеальный эквивалент своих предшественников, так что в этом смысле мы имеем четкую и полную преемственность. Вот только это вовсе не повод для оптимизма. Дело в том, что наш незрелый политический класс активно участвует и, к сожалению, не только за свой счет, в нелепом соревновании на самого антироссийского политика.
Мы угрожаем чужими ракетами
Первый и самый простой вопрос звучит так: кого имел в виду Радослав Сикорский, когда говорил, что "мы должны дать Киеву ракеты большой дальности"? Кто это "мы"? Насколько я знаю, Польша не располагает ракетами большой дальности, поэтому, как я понимаю, это был призыв к другим странам, а значит, в основном к Соединенным Штатам, чтобы они дали Киеву это оружие. Прекрасно. То есть польский министр иностранных дел публично убеждает Вашингтон дать ракеты Украине, информируя при этом Россию, что целью Варшавы является совершение атак на территорию России. Министр объясняет это тем, что, мол, таков "язык, понятный Путину". То есть, может статься, что Сикорский захочет поговорить с Путиным на его языке с помощью ракет. Красота. Вот только, даже не знаю, как это сказать… Дело в том, что у Путина эти ракеты есть, а у Сикорского нет.
Меня очень удивляет, отчего министр не понимает, что в случае эскалации украинско-российского конфликта он подвергает Польшу риску. Если его требование будет удовлетворено и Украина начнет обстреливать ракетами Петербург или Москву, можно ожидать, что ответом (на языке Путина) будет расширение конфликта, возможно, на территорию Польши. Если бы еще Польша была военной державой, имеющей такие ракеты, если бы у нее была масштабная система ПВО и другие средства сдерживания! Но нет, министр Сикорский говорит то, что он говорит, зная, насколько я понимаю, что ни одного из этих видов вооружений у Польши нет. Он угрожает России ракетами, которых у него нет, подвергая Польшу ударам ракет, которые есть у Москвы. Вот так он демонстрирует Путину свое моральное превосходство.
Кому подают руку
Объясняя, почему он не пожал руку российскому дипломату в Варшаве, заместитель министра Сикорского заявил, что он "с преступниками не здоровается". Я не говорю здесь о том, было ли совершено преступление, и если да, то какова его тяжесть. Сам польский политик, вероятно, не был уверен, произошло ли преступление геноцида или нет, поскольку он использовал термин "вероятно". Важно другое: демонстрируя такое поведение, Польша заранее лишает себя возможности участия в любых потенциальных обсуждениях, мирных переговорах, согласованиях.
Мне также интересно, как бы выглядели переговоры о прекращении конфликтов в других частях мира, когда две стороны обвиняют друг друга в военных преступлениях и геноциде. Используя логику польского министра, никому ни о чем договориться бы не удалось, и вариант решения проблемы оставался бы только один: полная капитуляция "морально неправильной" стороны. Жаль только, что такие варианты в истории случаются очень редко, а может и вовсе не случаются. Даже "морально правильная" победа над Гитлером была достигнута с помощью "морально неправильного" Сталина. (…). В этом и заключается – да, не совсем нравственный – принцип выбора меньшего зла.
Пока Россия является мощной державой и до тех пор, пока от ее поведения может зависеть безопасность Польши, публичное унижение ее дипломатов польскими мидовцами не представляется мне благоразумным. Я понимаю, что польскому министру контакты с русскими могут быть отвратительны, но ведь никто не заставлял его идти работать в МИД. Меня мало волнует его моральная чувствительность: если бы он был частным лицом, проповедником, глашатаем Благой Вести или коллекционером почтовых марок, то его поведение было бы его личным делом. Однако он представляет польское государство, его слова и жесты воспринимаются как позиция государства и имеют последствия для государства. Своим поведением он ограничивает Польше пространство для маневра и разжигает у российской стороны желание возмездия.
Еще каких-то восемь лет
Заявления о том, что Россия через несколько лет распадется, а режим Путина вот-вот рухнет, можно было бы понять, если бы они исходили от перевозбужденного публициста или не очень мудрого аналитика полтора года назад. Сегодня такие пророчества выглядят странными. Наоборот, большинство экспертов признают, что ошиблись, что недооценили Россию, которая сейчас намного сильнее, чем в начале конфликта. Никаких признаков ее распада или поражения нет. Это признают все эксперты, даже, повторяю, те, кто еще недавно высказывал надежды на успешное украинское контрнаступление (знаменитое интервью с генералом Валерием Залужным для The Ecomist). Это настолько очевидно, что даже американские лоббисты, которые в течение нескольких месяцев мобилизовали западное общественное мнение, рассказывая о скором крахе Москвы, поумерили прыть.
Достаточно обратиться к опросам общественного мнения как в США, так и в Европе – во Франции, в Германии, Италии. Какой смысл провозглашать крах России и, основываясь на этом ожидании, намечать цели польской внешней политики? Что это даст?
Неприятные последствия излишней болтливости
Во-первых, все три высказывания отлично подходят для использования московской пропагандой. Посыл польских политиков прост: нужно вооружить Украину, потому что это приведет к распаду России. Этот посыл подтверждает основной месседж российского лидера: конфликт на Украине –это война с Россией, на карту поставлено само существование российского государства. Ссылаясь на слова поляков, Россия может мобилизовать собственное общественное мнение, а также усилить ненависть и желание отомстить.
Во-вторых, да, заявления польских политиков могут помочь президенту Владимиру Зеленскому и его ближайшим соратникам. Но, я думаю, они наверняка не усиливают симпатии к Польше большей части украинцев. Все имеющиеся данные показывают, что воля к борьбе и, следовательно, готовность нести все большие человеческие жертвы на Украине снижается. Критика поведения президента Зеленского становится все сильнее, причем его все чаще критикуют люди, которых сложно заподозрить в пророссийских настроениях.
Что хотят сказать украинцам сегодня польские политики? Что им предстоит еще восемь лет (может быть, десять) истекать кровью, потому что это приведет к распаду России? Это значит – всего то! – еще сотни тысяч, а может быть, и миллионы смертей. Боюсь, что подобные призывы могут иметь драматические последствия и для Польши в будущем. Если рано или поздно Украина не выдержит натиска русских и пойдет на какие-то уступки Москве (а, судя по всему, так и будет), то там обязательно появится запрос на поиск виновных. Гнев и разочарование обернутся против тех, кто призывал к войне до последнего украинца, а сам оставался в тылу, не расчехляя своего оружия. Всем понятно, что именно в такой роли сегодня выступают политики "Гражданской платформы".
В-третьих, все эти заявления только на первый взгляд способствуют созданию положительного имиджа Польши на Западе. Наоборот: размахивание саблей и воинственная риторика государства, которое в случае угрозы будет нуждаться в поддержке Запада, сильно ослабляет желание такому государству помогать. Если говорить вкратце, то многие сочтут, что имеют дело с проявлением неуправляемости и авантюризма Варшавы, а такая репутация не увеличивает, а уменьшает готовность к возможным жертвам со стороны политических элит на Западе.
Единственный критерий адекватности
Итак, похоже, что нынешние власти рассуждают точно так же, как их предшественники, делая антироссийскую позицию единственным критерием соответствия польским интересам. Несколько месяцев назад я говорил об этом, описывая политику ПиС, в книге, посвященной Волынской резне: "По их (политиков ПиС) мнению, причинение вреда России всегда равносильно служению польским национальным интересам. Чтобы в это поверить, этот тезис следовало бы доказать. Но он сомнителен, поскольку не каждая форма ослабления России выгодна Польше, не каждая игра стоит свеч.
Если результатом ослабления России будет, например, атомная война на польской территории, должны ли мы радоваться тому, что в руины будет превращен русский город, если одновременно будет разрушен какой-нибудь польский населенный пункт? Это абсурд. Польша заинтересована в ослаблении России, но в таком ослаблении, чтобы оно не повлекло за собой потерь и риска катастрофы для польской стороны. В противном случае это означало бы, что мы – камикадзе. Государство-камикадзе, которое взрывает себя только для того, чтобы причинить вред другому, совершает самоубийство, радуясь только тому, что кто-то другой тоже понесет потери. Может быть, такие истории случаются, если речь идет об отдельных людях, но государство, которое проводит такую политику, мы не можем назвать серьезным, не считают его таковым и другие участники международных отношений".
То же самое я мог бы сказать и сегодня, слушая политиков "Гражданской платформы".
