Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
НАТО и США должны провести переговоры с Россией, чтобы снизить риск ядерной эскалации, пишет TAC. С Москвой следует заключить договор, который гарантирует, что Киев не вступит в альянс, а альянс, в свою очередь, не станет размещать свои силы и инфраструктуру на Украине, подчеркивает автор статьи.
Мэтью Мэй (Matthew Mai)
Кому-то 75-летие НАТО может показаться хорошей возможностью для альянса с новой силой посвятить себя основной задаче: сдержать российскую агрессию и, при необходимости, защитить от нее своих членов. Но одного лишь повышения обороноспособности недостаточно для снижения риска конфликта с Россией. НАТО (в первую очередь это касается США) должна задуматься о переговорах с Россией, чтобы смягчить опасные ядерные риски, усугубившиеся в ходе конфликта на Украине.
Эта задача становится особенно актуальной в связи с недавним присоединением к альянсу Финляндии и Швеции — двух соседних с Россией государств, которые отказались от нейтралитета и предпочли американский зонтик безопасности, ныне простирающийся от Крайнего Севера до Черного моря. В дальнейшем Москве придется делать еще больший упор на свой ядерный арсенал, чтобы компенсировать отставание от НАТО в обычных вооружениях. Ядерное оружие будет играть важную роль в будущих кризисах как инструмент принуждения, чтобы убедить противников урегулировать споры на условиях Москвы. В частности, российская ядерная угроза до сих пор успешно удерживала НАТО от прямого вмешательства в украинский конфликт. Она же обеспечила России конкурентное преимущество, позволяющее идти на риск в конфликте, где ее интересы априори превосходят интересы НАТО и США.
Нестратегическое (оно же тактическое) ядерное оружие России предоставляет политическому руководству страны гибкие и избирательные варианты ударов — включая крылатые ракеты морского и воздушного базирования, баллистические ракеты малой дальности и гравитационные бомбы. По последней оценке Федерации американских ученых, ядерный арсенал России насчитывает свыше 1 500 нестратегических боеголовок, которые могут доставляться с помощью воздушных, наземных и морских платформ, почти все из которых имеют двойное назначение. Хранится ядерный арсенал на специализированных складах, однако в оценке все той же Федерации американских ученых отмечается, что “многие региональные хранилища расположены относительно близко к гарнизонам пусковых установок, и на практике боеголовки могут быть доставлены на пусковые установки в кратчайшие сроки”.
Имея в своем распоряжении боеголовки значительно меньшей мощности, чем стратегические, Россия может нанести ограниченный ядерный удар, который оставит задел для дальнейшей эскалации, если противник не согласится на приемлемые для Москвы условия. Целью ограниченного удара могут стать украинские военные логистические центры, сосредоточение войск и оборонительные позиции или военно-промышленные объекты. Еще один доступный российскому политическому руководству вариант малого “ядерного шока” — демонстрационные испытания. По мнению ряда высокопоставленных российских аналитиков, эта мера остановит НАТО от дальнейшей эскалации.
Ядерной риторикой России не следует пренебрегать как пустыми угрозами. С начала конфликта Министерство обороны России провело ряд учений стратегических ядерных сил. В прошлом месяце Россия впервые объявила, что проводит учения по “подготовке и применению нестратегического ядерного оружия” с использованием ракет “Кинжал” и “Искандер” в Южном военном округе, граничащем с Украиной. Оба ракетных комплекса широко использовались на Украине, при этом их смертоносность продолжает расти. Показательно, что российские официальные лица назвали последние учения ответом на заявления президента Франции Эммануэля Макрона и министра иностранных дел Великобритании Дэвида Кэмерона о том, что силы НАТО могут вмешаться, если рубежи ВСУ рухнут, а Украина вправе использовать британское оружие для ударов по целям в России.
Эти учения — ни в коем случае не показуха. Они укрепляют боевую надежность российских ядерных сил, служа конкретным напоминанием о возможности тактических ударов. Не забывайте, что Вашингтон регулярно проводит аналогичные испытания с той же целью: “продемонстрировать готовность ядерных сил США и обеспечить уверенность в смертоносности и эффективности национальных средств ядерного сдерживания”.
Еще одним тревожным признаком того, что украинский конфликт ухудшил ядерную безопасность Европы, стало размещение в Белоруссии в марте десятков единиц тактического ядерного оружия. Президент России Владимир Путин и белорусские официальные лица назвали это ответом на наращивание военной мощи НАТО в Восточной Европе. Одновременно с российскими тактическими ядерными учениями в прошлом месяце Белоруссия провела учения с использованием ракет “Искандер” и истребителей двойного назначения.
Аналитики верно отмечают, что размещение ядерного оружия в Белоруссии не увеличивает материальную угрозу для НАТО, поскольку российские ракеты и бомбы все равно смогут поразить союзную территорию даже из Калининграда или основной части России. Но возможность развернуть атаку из Белоруссии придает российскому руководству больше гибкости на лестнице эскалации. Например, если НАТО вмешается напрямую, Москва сможет начать ограниченную атаку на Украину с применением ядерного оружия из Белоруссии. Поскольку нападение будет совершено с территории Белоруссии, это снизит риск ответного удара НАТО по России, который, несомненно, приведет к еще более жестокому ядерному ответу.
Зависимость России от ядерного оружия продолжит крепнуть даже после политического урегулирования на Украине: по части обычных вооружений НАТО останется противником превосходящей силы. Но российско-украинский конфликт — по-прежнему самый вероятный повод для применения в Европе ядерного оружия. Президент Джо Байден приравнял эту перспективу к Карибскому кризису, заговорив о возможности “Армагеддона”.
Однако НАТО и США должны работать с Россией над соглашением, которое устранит наиболее острые угрозы ядерной эскалации. Это предполагает обязательство недопущения Украины в НАТО, с одной стороны, а также сил и инфраструктуры альянса на Украину, с другой, — эта политика прямо соответствует интересам США по предотвращению непосредственного конфликта с Россией. Позиция вооруженного нейтралитета поможет Украине защититься от возобновления российской агрессии, не усугубляя риск прямой войны между НАТО и Россией.
Слишком долго НАТО мирилась с недопустимо высоким риском ядерной эскалации на Украине. В 75-летний юбилей альянса его ни в коем случае не должна постигнуть участь, которой он благоразумно избежал на протяжении всей холодной войны.
Мэтью Мэй — ответственный редактор The National Interest
