Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Несмотря на санкции, российские компании строят более трети от общего числа новых реакторов в мире, что позволяет Москве обрастать друзьями, пишет FT. Ядерный гигант "Росатом" играет ключевую роль в усилиях Кремля по сближению с Глобальным Югом.
Руппур, расположенный далеко на западе Бангладеш, может показаться неподходящим местом для маленького "филиала" России. Тем не менее, в этом анклаве вывески магазинов дублируются на русском языке, бенгальские продавцы овощей торгуются за “картошку” и “морковь”, а русские эмигранты могут посетить стоматолога в Russ Dental Care. Объяснение находится в нескольких километрах отсюда: там российский государственный ядерный гигант "Росатом" строит первую в Бангладеш атомную электростанцию. При ориентировочной стоимости около 12 миллиардов долларов она является одним из крупнейших инфраструктурных проектов в истории этой страны с населением около 170 миллионов человек.
По словам генерального директора Всемирной ядерной ассоциации (WNA) Самы Бильбао-и-Леон (Sama Bilbao y León), менее чем за 10 лет "Росатом" провел “удивительную работу”, направленную на то, чтобы довести долю электроэнергии, вырабатываемой здесь за счет мирного атома, с нуля до 10%. Правительство Бангладеш заявляет, что электростанция мощностью 2400 МВт, испытания которой должны начаться уже в этом году, позволит решить проблему нехватки и перебоев энергоснабжения, которые наносят ущерб быстрорастущей экономике Бангладеш, в том числе сектору экспорта одежды. Но с точки зрения Москвы этот проект служит другой цели: на десятилетия связать две страны и расширить влияние Кремля в Бангладеш, как уже произошло с другими странами, не имеющими собственного ядерного потенциала.
На протяжении более чем 20-летнего правления Владимира Путина его ключевыми геополитическими инструментами на переговорах были газ и нефть, пока ситуацию не изменил конфликт на Украине. Отказ ЕС от российских энергоресурсов вкупе со взрывами на газопроводах "Северный поток" лишил Кремль важнейшего рынка сбыта и рычагов влияния. Санкции пока не затрагивают сектор атомной энергетики, который может создать долгосрочные политические связи и подорвать усилия Запада по изоляции режима Путина.
До полномасштабного конфликта с Украиной на долю России уже приходилось около половины всех международных соглашений о строительстве АЭС, поставках реакторов и топлива, выводе из эксплуатации старых реакторов и обработке отходов. На долю ее основных конкурентов в секторе атомной энергетики — Китая, Франции, Японии, Южной Кореи и США — приходится около 40% общего объема производства. Несмотря на экономические санкции, Россия продолжает оставаться непревзойденным экспортером АЭС. В настоящее время она участвует в строительстве более трети новых реакторов мира, в том числе в Китае, Индии, Иране и Египте.
Западные правительства, обеспокоенные доминирующим положением России в глобальной цепочке поставок атомной энергетики, пытаются оказывать сопротивление. В мае президент США Джо Байден подписал поддержанный обеими партиями законопроект о запрете импорта российского обогащенного урана, который составляет около 25% от общего объема поставок в США. А в прошлом году США, Великобритания, Япония, Канада и Франция на полях G7 решили создать ядерный альянс “Саппоро-5”, который, по словам тогдашнего министра энергетики Великобритании Гранта Шаппса, имеет целью “полностью вытеснить Путина с рынка ядерного топлива”.
Отношения, которые Россия выстраивает с помощью ядерных проектов, превосходят даже долгосрочные контракты на поставку газа по трубопроводам. Строительство АЭС занимает около 10 лет, а срок службы реакторов на новых станциях составляет 60. Подготовка к выводу из эксплуатации, включая удаление радиоактивных деталей, требует еще 10ؘ–20 лет и значительных средств, как отмечает сопредседатель российской экологической группы Ecodefense Владимир Сливяк, десятилетиями изучавший атомную энергетику страны. “Для любого государства российское присутствие связано с долгосрочными обязательствами. Это не просто фактическое строительство. Это целая экосистема”, — говорит Дарья Должикова, научный сотрудник программы ядерной политики Королевского института объединенных служб (RUSI), лондонского аналитического центра по изучению вопросов обороны и безопасности.
В турецком Аккую Россия строит первую атомную электростанцию мощностью 4800 МВт, которая, как ожидается, начнет вырабатывать электроэнергию уже в этом году. Россия часто использует модель "строй-владей-эксплуатируй", которая предполагает еще более высокую степень сотрудничества, а "Росатом" на протяжении всего срока реализации проекта предоставляет полный список необходимого, включая персонал станции.
“Российская сторона относится к станциям так, будто они принадлежат "Росатому". Единственная роль принимающей страны заключается в том, чтобы покупать электроэнергию”, — говорит Кацпер Шулецкий (Kacper Szulecki), профессор-исследователь Норвежского института международных отношений (NUPI), который изучает российскую дипломатию в области атомной энергетики. Это касается и Бангладеш, который благодаря проекту "Руппур" будет связан с Россией на десятилетия. “Они вступают в поистине бесконечные отношения”, — подчеркивает политолог и эксперт по Бангладеш из Университета штата Иллинойс Али Риаз (Ali Riaz).
Именно конфликт на Украине заставил Россию переосмыслить подход к ядерной дипломатии. Вскоре после его начала "Росатом" потерял один из европейских контрактов — АЭС “Ханхикиви” мощностью 1200 МВт в Финляндии, строительство которой должно было начаться в 2023 году. Путин, который вынужден создавать новые альянсы и на этой неделе посетил Вьетнам, всё активнее позиционирует свою страну партнером “глобального Юга”, включающего деколонизированные страны Африки, Азии и Латинской Америки.
Вторя риторике а-ля СССР, Путин часто указывает на то, что многие из этих стран не осуждают его спецоперацию и не приемлют “колониальный подход” США, ЕС и их “имперских” союзников. “Модель глобализации, которая формировалась в значительной степени западными государствами, <…> изжила себя и находится в глубоком кризисе, — заявил Путин на прошлогодней конференции по внешней политике в Москве. — Происходит становление новой, более справедливой и демократической системы международных отношений”.
"Росатом" играет ключевую роль в усилиях Москвы по сближению с глобальным Югом. За последние два года его генеральный директор Алексей Лихачев посетил эти страны почти столько же раз, сколько за весь период с момента назначения на должность в 2016-м. Компания подписала около двух десятков меморандумов о взаимопонимании со странами Африки и Латинской Америки, включая Зимбабве, Мали, Буркина-Фасо и Бразилию. А в Гане Россия начала подготовку заявки на строительство первой в стране атомной электростанции наряду с компаниями из США, Китая, Индии, Южной Кореи и Франции.
В этом году соглашение о строительстве малого модульного реактора (ММР) мощностью 330 МВт подписали Россия и Узбекистан. Этот проект является первым для “Росатома” и России по внедрению нового поколения ядерных технологий за пределами страны. Сторонники ММР ссылаются на обеспечение большей безопасности и эффективности по сравнению с существующими технологиями, а известные частные инвесторы вроде Билла Гейтса и исполнительного директора OpenAI Сэма Альтмана поддерживают стартапы, занятые в области разработки ММР. Но Соединенным Штатам, в отличие от России и Китая, их еще только предстоит разработать, построить и внедрить.
Помимо строительства реакторов и поставок энергоблоков, "Росатом" также использует мягкую дипломатию с целью оказания давления. Согласно годовому отчету компании, в 2023 году он начал переговоры о создании медицинских центров с Никарагуа, Узбекистаном и Таджикистаном. В 2023 году Россия завершила строительство центра ядерных исследований в Боливии, а несколько месяцев спустя заключила выгодный контракт на добычу лития. “Возможно, в Северной Америке и Европе мы предпочитаем не сотрудничать с Россией в критически важных отраслях. Но во многих других странах мира им на это наплевать. Они найдут лучшего партнера”, — говорит Бильбао-и-Леон из WNA.
Даже в Европе о полной изоляции России говорить не приходится. Например, украинский конфликт никак не повлиял на венгерскую электростанцию "Пакш" мощностью 2400 МВт, переданную "Росатому" в 2014 году без тендера. Ее сдача в эксплуатацию ожидается в начале 2030-х, когда будут подготовлены сотрудники и прибудет первая партия обогащенного урана. Венгрия является одной из стран с наибольшей зависимостью от "Росатома", говорит Шулецки из NUPI, основывая свою оценку на всех приобретенных услугах, механизмах финансирования и доле электроэнергии в общем объеме производства на построенных "Росатомом" АЭС. На этой станции, возведенной по советским проектам, в настоящее время вырабатывается 40% всей электроэнергии в Венгрии.
Премьер-министр Виктор Орбан, которого другие страны ЕС часто критикуют за прокремлевскую позицию, неоднократно заявлял, что Будапешт не согласится на санкции против российской атомной энергетики. “Это яркий пример работы и опасности российской ядерной дипломатии”, — говорит Сливяк из Ecodefence.
Бангладеш, расположенный между Индией и Мьянмой на берегу Бенгальского залива, является объектом острой геополитической конкуренции между Индией, Китаем и США. Каждая из трех стран использует сделки и инвестиционные предложения для налаживания связей с премьер-министром Шейхом Хасиной (Sheikh Hasina). Но проект "Руппур" дал Москве бесценную опору. Китай и США хоть и обладают потенциалом для наращивания ядерной энергетики, но китайская Национальная ядерная корпорация занята в основном ведением агрессивной внутренней атомной экспансии, а базирующаяся в США электрическая компания Westinghouse не дотягивает до условий, которые предлагает "Росатом".
Российский атомный гигант может предложить до 90% финансирования ядерных проектов с десятилетней рассрочкой выплат по минимальной процентной ставке. Это и помогло "Росатому" выиграть тендер в Бангладеш, вспоминает бывший советник по энергетике этой страны Мохаммад Тамим (Mohammad Tamim). Такие выгодные условия “имеют решающее значение для более бедных стран с низкими кредитными рейтингами, которые не могут обеспечить подобное финансирование где-то еще”, — считает Сливяк из Ecodefense.
Для “Руппур” российский Внешэкономбанк — государственная организация, выступающая в роли специализированного механизма поддержки приоритетных проектов Москвы, — предоставил кредит на сумму 11,38 миллиарда долларов, покрыв практически всю стоимость проекта. Льготный период по кредиту составляет 10 лет, а процентная ставка варьируется, но не может превышать 4% в год. Однако возвращать приходится даже небольшие кредиты, и это может стать проблемой для заказчиков реакторов, а для Москвы — очередным рычагом давления.
Экономисты обеспокоены тем, что погашение долга за завод в Руппуре, включенного в растущий счет за инфраструктурные проекты, финансируемые в иностранной валюте, усилит и без того серьезную нагрузку на валютные резервы Бангладеш. “Окупаемость возможна, если проект будет запущен в полную силу и принесет доход, — говорит бывший советник Тамим. — Но не в иностранной валюте, поскольку предназначен для местного энергопотребления”.
Хотя срок погашения кредита еще не наступил, по условиям соглашения Бангладеш должен авансом оплатить 10% строительных работ "Росатома" в долларах. Однако, по словам официальных лиц и аналитиков, его усилия по погашению долга осложняются ограничениями на долларовые транзакции вследствие американских санкций.
Привлечение финансирования на ядерные проекты — одна из серьезнейших проблем западных компаний. Многие здешние банки развития, обладающие потенциалом для реализации ядерных мегапроектов, такие как Всемирный банк и Азиатский банк развития, намеренно исключают такого рода финансирование из-за несогласия ключевых акционеров, включая Германию. “Безопасность ядерных объектов и нераспространение не входят в сферу компетенции Всемирного банка”, — говорится в заявлении. В США предпринимаются попытки оказать давление на акционеров с целью пересмотра позиции из опасений, что Россия с Китаем станут доминировать в отрасли, но в последний раз банк одобрял финансирование проектов в области ядерной энергетики более 60 лет назад.
Согласно годовым отчетам, зарубежные проекты "Росатома", включая строительство АЭС, экспорт обогащенного урана и другие инициативы, составляют около половины его общей выручки. В 2023 году компания заработала на этих проектах 16,2 миллиарда долларов по сравнению с 11,8 миллиарда долларов в 2022 году. За последнее десятилетие соответствующие доходы выросли более чем вдвое. Однако бо́льшую их часть поглощают эксплуатационные расходы и отчисления в бюджет государства, в результате чего чистая прибыль гиганта достигает 2–3 миллионов долларов в год.
Согласно стратегии развития "Росатома", к 2030 году его общая выручка должна превысить 56 миллиардов долларов, что вдвое выше текущего уровня. В документе говорится, что обеспечат этот рост в основном зарубежные проекты. “Росатом” рассчитывает занять значительную долю африканского рынка как "точки роста" ядерных технологий, заявил в апреле российскому парламенту Лихачев.
Гражданское общество Бангладеш опасается, что сделка с "Росатомом" не только укрепляет сферу влияния Кремля, но и создает возможности для взяточничества. “Весь энергетический сектор окутан секретностью, — говорит исполнительный директор Transparency International в Бангладеш Ифтехаруззаман (Iftekharuzzaman). — За что в итоге будет платить народ Бангладеш? Будь это открытая и здоровая конкуренция, всё было бы иначе”. По словам экономиста из Даккского университета Рашеда аль-Махмуда Титумира (Rashed al-Mahmud Titumir), стоимость строительства станции в Руппуре, рассчитанная на основе предполагаемых затрат на строительство, составляет 9,36 цента за киловатт-час, тогда как для соседнего индийского проекта показатель держится на уровне 5,34 цента.
Как считают критики, лучше бы Бангладеш потратил эти деньги на отечественную солнечную и ветряную энергетику, стоимость которой в последние годы резко снизилась. Всяко лучше, чем впадать в зависимость от России в области дорогостоящей и потенциально опасной ядерной энергетики. “С моей точки зрения, это катастрофа”, — говорит экономист и гражданский активист Ану Мухаммад (Anu Muhammad).
Не только местные активисты обеспокоены успехами "Росатома" в регионе. Также растут опасения Запада по поводу его продвижения на глобальном Юге. Бывший помощник министра энергетики США по ядерной энергетике Кэтрин Хафф (Kathryn Huff) говорит, что Америке с союзниками крайне важно восстановить стабильную цепочку атомных поставок и лидерство в мировом ядерном секторе. Но на это может уйти десятилетие, добавляет она. “У нас нет выбора. Если мы не [восстановим лидерство], то не сможем контролировать нарратив о гарантиях безопасности, нераспространении, безопасности и стандартах, который станет распространяться по миру”, — говорит Хафф.
Генеральный директор Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) Рафаэль Мариано Гросси (Rafael Mariano Grossi) занимает более мягкую позицию, ведь возглавляемая им организация “не политизирует производство ядерной энергии”. “Моя миссия — обеспечить безопасность и нераспространение ядерной энергетики”, — добавляет он.
А пока на Западе не утихают споры, "Росатом" уже обсуждает строительство второй АЭС в Бангладеш. Глава здешнего министерства энергетики Мохаммад Хоссейн (Mohammad Hossain) полагает, что эти отношения продолжат развиваться, а Россию называет “незаменимым партнером”.
Авторы: Анастасия Стогней (Anastasia Stognei), Бенджамин Паркин (Benjamin Parkin), Джейми Смит (Jamie Smyth) и Малкольм Мур (Malcolm Moore).
Авторы: Анастасия Стогней (Anastasia Stognei), Бенджамин Паркин (Benjamin Parkin), Джейми Смит (Jamie Smyth) и Малкольм Мур (Malcolm Moore).
