Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Правда ли, что Россия после Украины “двинется на Польшу”, как считает Байден? Бывший разведчик Джордж Биб в статье для RS дает отрицательный ответ. Он советует лидерам стран НАТО сохранять остатки здравомыслия и не переоценивать риск конфронтации с Москвой.
Понимание намерений потенциального противника — одна из важнейших, но при этом самых сложных задач для любого государственного деятеля. Недооценка агрессивных устремлений того или иного государства может помешать разумным оборонительным приготовлениям, необходимым для сдерживания войны, как это произошло в преддверии Второй мировой. Переоценка же этого риска чревата циклом всё более грозных военных мер, которые перерастают в конфликт, которого не хотела ни одна из сторон, как это произошло перед Первой мировой.
Найти же золотую середину между этими полюсами — вот ключевой момент для того, чтобы разобраться с намерениями России в отношении НАТО, которая на этой неделе отмечала свое 75-летие на саммите в Вашингтоне. Верный баланс между сдерживанием и дипломатией особенно важен, учитывая огромный ядерный арсенал Москвы, в результате чего ставки, в случае сползания в прямой конфликт между Россией и НАТО, рискуют стать смертельными.
Однако же, если судить по риторике НАТО, то столь хрупкого баланса не требуется вовсе: российский вызов подается как современное воплощение нацистской Германии, а главной опасностью для альянса считается умиротворение агрессора и потакание дальнейшему завоеванию. Отсюда недавнее заявление президента Байдена, что, если российскую армию не остановить на Украине самым решительным образом, она “двинется на Польшу и дальше”.
Но правда ли Россия вынашивает планы завоевания стран НАТО? Учитывая осторожность, с которой Путин доселе действовал в украинском конфликте, последовательно избегая прямых атак на членов НАТО, ответ наверняка будет отрицательным.
И у этой осторожности есть вполне очевидные причины. Как мы с коллегами Анатолем Ливеном (Anatol Lieven) и Марком Эпископосом (Mark Episkopos) отметили в новом докладе Института имени Куинси, нет нужды глубоко вникать в традиционный военный баланс между Россией и НАТО, чтобы понять, что российские вооруженные силы будут сильно проигрывать в любой войне с альянсом, и есть веские основания полагать, что нападение на любого отдельно взятого члена быстро перерастет в конфликт с НАТО в целом.
Как поясняется в докладе Института имени Куинси, “НАТО превосходит Россию по действующим сухопутным войскам более чем три к одному, а по военной авиации — десять к одному, не говоря уже о значительном качественном превосходстве, повышающем вероятность полного превосходства в воздухе. На море НАТО, по всей видимости, получит возможность ввести военную блокаду российского судоходства, чьи издержки затмят нынешние экономические санкции. Хотя Россия имеет явное превосходство над отдельными государствами НАТО, особенно над прибалтийскими странами, крайне маловероятно, что она сможет им воспользоваться, не спровоцировав при этом более обширной войны со всем альянсом”.
Эта оценка основана не только на простом сравнении российских и западных вооруженных сил. В реальных боях русские никак не могут взять верх над гораздо менее грозной украинской армией в гораздо более благоприятных условиях, чем те, с которыми они бы столкнулись в любой войне с НАТО. В частности, подразумевается растянутая логистика, незнание местности и специфики местных условий, а также решающий недостаток в военной технике, особенно в военно-воздушных и военно-морских силах. Рассчитывать, что Россия начнет войну с НАТО, расписавшись в неспособности подчинить себе значительную часть обширной украинской территории, не говоря уже о том, чтобы ею управлять, — значит приписывать Кремлю невиданное доселе безрассудство.
Этот анализ подкрепляется и риторикой самой России. Москва неоднократно отрицала какие-либо планы нападения на территорию альянса, и у нее нет для этого очевидных причин, в отличие от той же Украины, которую она долгое время считала неотъемлемой частью своей истории и культуры и где она давно опасается военного присутствия НАТО. “У России нет никакого интереса — ни геополитического, ни экономического, ни политического, ни военного — воевать со странами НАТО”, — заявил Путин в конце 2023 года. “Заявления Запада о якобы планах России после Украины напасть на Европу — это чушь и бред”, — утверждал он уже в начале 2024 года.
Однако из того, что у Москвы нет ни причин, ни возможностей для вторжения в государства НАТО, еще не следует, что риск войны между Россией и Западом незначителен. Как раз наоборот. Недостаток России в обычных вооруженных силах наверняка приведет к большему упору на ядерный арсенал в борьбе с предполагаемой угрозой НАТО, и это поставит безопасность континента под удар впервые с момента вступления в силу Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД) в середине 1980-х. Более того, в самой Европе есть целый ряд потенциальных полей битвы, где может вспыхнуть новый кризис между Россией и Западом: это, в первую очередь, Белоруссия, Молдавия, Балканы, Грузия и Калининград.
Мощный военный сдерживающий фактор НАТО не сможет обеспечить в Европе стабильность, если не будет сочетаться с дипломатией, нацеленной на взаимоприемлемое урегулирование на Украине и восстановление правил игры, которые помогут уладить действующие кризисы и избежать новых, а также не допустят выхода напряженности между Россией и альянсом из-под контроля.
В противном случае мы будем двигаться не к стабильному разделу Европы и не к предумышленному вторжению России в государство НАТО, а, скорее, как мы отметили в нашем докладе, к новому периоду опасной панъевропейской нестабильности, “ядерной и нестабильной гибридной конфронтации между Западом, который вовсе не так сплочен и уверен в себе, как может показаться, и Россией, которая считает свои ставки в этом противостоянии экзистенциальными и, следовательно, будет иметь все стимулы воспользоваться внутренними уязвимостями Запада и их усугубить”.
Чтобы предотвратить такой исход, лидерам НАТО нужно меньше беспокоиться о повторении ошибок Невилла Чемберлена и почаще вспоминать, как и почему европейские лидеры, словно сомнамбулы, ввязались в Первую мировую.
