Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Свобода слова в Великобритании попала в тиски полицейской тирании Стармера, пишет The Telegraph. Журналистку Эллисон Пирсон забрали на допрос в связи с "некриминальным инцидентом на почве ненависти". Причиной стал ее прошлогодний пост в сети Х — но в полиции даже не уточнили, какой именно и почему.
Аллистер Хит (Allister Heath)
Охота на ведьм, которую устроили Эллисон Пирсон, демонстрирует отвратительное сползание нашей страны к авторитаризму.
Мы должны срочно высказаться, иначе рискуем вечно молчать. Свобода слова, являющаяся основой наших свобод и демократии, находится под угрозой как никогда прежде — однако большая часть общественности остается в блаженном неведении относительно масштабов того, что у нас отнимают.
Шокирующее обращение с моей коллегой и замечательной журналисткой Эллисон Пирсон, полюбившейся читателями Telegraph, должно послужить последним сигналом тревоги. Она рассказывает, как двое полицейских постучались в ее дверь в 9:40 утра в Поминальное воскресенье, чтобы сообщить ей, что она находится под следствием из-за поста в X (бывший Twitter), опубликованного год назад.
Она вышла к полицейским в халате, и была ошеломлена. Они отказались сообщить Пирсон, с какими из ее многочисленных постов связан их визит. Они не напомнили ей, что она написала. Им было запрещено сообщать ей, кто пожаловался. Такое у нас открытое правосудие. Полицейские не виноваты: они следовали процедуре в стиле Кафки, продиктованной бесконтрольной технократической машиной.
Пирсон отмечает, что период, когда был опубликован ее якобы оскорбительный пост, скорее всего совпадает со временем после погромов ХАМАС, когда она героически выступала против антисемитизма.
В условиях усиления культурных войн и снижения доверия к нашим институтам тот факт, что один из ведущих консервативных комментаторов Британии оказался под следствием, деморализует многих избирателей. Двухуровневое правосудие вполне реально, по крайней мере, в одном фундаментальном смысле: Пирсон попала в беду из-за давнего твита, в то время как полиция редко удосуживается искать украденные автомобили или мобильные телефоны, даже когда ей предъявляют данные геолокации в реальном времени или улики с веб-камеры.
Хью Эдвардс из Би-Би-Си вышел на свободу. Насилие и беспорядки процветают, а кражи в магазинах фактически выведены за рамки преступлений, что привело к регулярному разграблению супермаркетов. Однако государство, похоже, больше заинтересовано в запугивании обвиняемых в мыслепреступлении. Даже когда настоящих преступников сажают в тюрьму, их обычно освобождают досрочно.
В лучшем случае это попахивает неверно расставленными приоритетами, отвлечением внимания в гигантских масштабах и ленью. А в худшем это указывает на зловещий захват власти авторитарной элитой, которая считает кражу собственности ее заурядным перераспределением, и для которой свобода слова является синонимом микроагрессии и угнетения. Не вызывает сомнений то, что это безумие как ничто другое приводит в ярость здравомыслящее, но молчаливое большинство.
Основное правило должно заключаться в том, что власти в свободном обществе не должны охотиться на журналистов. Когда они это делают, на что остается надеяться простым гражданам? Речь идет не только о тех из нас, кому платят за изложение своего мнения. Речь идет о праве каждого британца высказывать свое мнение, не опасаясь ареста или отмены. Свобода слова — это не только законы; она требует культуры терпимости. Она подразумевает, что мы можем соглашаться или не соглашаться, оставаясь при этом цивилизованными и вежливыми людьми.
Избрание Дональда Трампа в сочетании с покупкой Илоном Маском соцсети X открывает новую эру в Америке. Политкорректный истеблишмент вот-вот будет ликвидирован, и большая часть цензуры последних нескольких лет — вокруг Covid, скандала с Хантером Байденом, регулярного изгнания контрэлит и даже самого избранного президента из социальных сетей — отменяется.
Однако Великобритания движется назад. Правило должно быть таким, как однажды выразился Вольтер (примерно): "Я не согласен ни с одним словом, которое вы говорите, но готов умереть за ваше право это говорить". Даже в США, стране Первой поправки, существуют многочисленные ограничения свободы слова, что правильно.
У нас в Британии есть законы о неуважении. Выражать поддержку запрещенной террористической организации противозаконно, и это справедливо. Но в целом, слово должно быть максимально свободным, и даже отвратительная ложь должна быть разрешена. Никто не должен иметь права не быть оскорбленным. Действующие правила в интернете не соответствуют своему назначению. Владельцам компаний нельзя приказывать следить за речью своих клиентов; в пабах и магазинах не должно быть полиции, следящей за болтовней.
Правозащитный проект левых, столь любимый Тони Блэром и Киром Стармером, не смог предотвратить такие вопиющие случаи, как расследование в отношении Пирсон, а наше членство в Европейской конвенции по правам человека идет рука об руку с крахом наших давних свобод. Мы живем в стране, где тысячи людей теперь регулярно и в самой непрозрачной манере объявляются виновными в "некриминальных инцидентах на почве ненависти". Это крайне необычное и сомнительное понятие, изначально формализованное истэблишментом, а не депутатами в законодательном порядке.
Полиции приказано не проверять заявления и претензии. Похоже, что чувства имеют больше веса, чем факты. Если тебя обвинили в некриминальном инциденте на почве ненависти, тебя будут чаще проверять правоохранительные органы, что усложнит получение работы. При этом занесенные в черный список таким образом даже не знают об этом. Как такая антиутопия Оруэлла может быть совместима с "правами человека"? Человека либо осуждают за совершенное преступление, либо считают полностью невиновным. И такие некриминальные инциденты на почве ненависти должны быть отменены.
Старый правовой порядок подрывается и другими способами. Полиция поправила Пирсон, когда та спросила, кто ее обвинитель. Это не обвинитель, а "жертва", сказали они. Однако такая терминология неявно нарушает презумпцию невиновности. Нужно дождаться, пока справедливый и надлежащий суд не определит, виновен ли обвиняемый по закону. Только после этого можно будет решить, есть ли жертва, и кто она.
Надо сказать, что жалобы реальных жертв некоторых чудовищных преступлений порой безосновательно отклоняют или относятся к ним несерьезно. Такие случаи недопустимы. Однако это не оправдывает переход к другой крайности, когда начинают исходить из того, что все жалобы, все обвинения всегда верны.
"Отсроченное правосудие — это отказ в правосудии". Это еще один основополагающий принцип. Однако Пирсон преследуют за твит годичной давности по закону об общественном порядке, относящемуся к материалу, который якобы "может или призван вызвать расовую ненависть". Похоже, мы оказались в тисках культуры анонимного осуждения, которая прежде существовала только в тираниях.
Что случилось с нашей замечательной страной? Мы были свободолюбивым народом, но теперь, судя по всему, мы покорно попустительствуем усилению авторитаризма и цензуры, которая превратилась в норму. Нам нужно высказываться открыто и бесстрашно, иначе Британия, которую мы знали и любили, скоро перестанет существовать.
