Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
В декабре 1994 года Генри Киссинджер в эфире PBS предсказал, что однажды Россия снова наберет силу. Обсуждая с Джеком Мэтлоком расширение НАТО вопреки данным Москве обещаниям, он пришел к выводу, что Запад должен воспользоваться временной слабостью русских, чтобы усилить свое влияние в Европе.
Ведущий Роберт Макнил: Прежде чем мы углубимся в обсуждение других вопросов, давайте вернемся к тому, какие границы находятся под угрозой, а какие — нет. Насколько я понимаю, в данный момент угрозы нет ни для одной из них, даже существующим границам НАТО.
Генри Киссинджер: Существующим границам НАТО ничто не угрожает, потому что вокруг располагаются дружественные страны. Там попросту нет никого, кто мог бы угрожать границам, по крайней мере, с востока. Проблема в том, включать ли в НАТО новые государства Восточной Европы, бывшие советские сателлиты. Раз мы не хотим враждовать с русскими сегодня, когда они слабы, то было бы заблуждением полагать, что года через три-четыре, когда они станут сильнее, мы внезапно сможем начать двигаться в этом направлении.
Также я не считаю, что к русским следует относиться как к врагам. С Россией у нас должны быть самые дружественные политические отношения. Визит президента на Конференцию по европейской безопасности — прекрасный тому пример. Я рассматриваю НАТО как страховочную сеть, своего рода страховой полис. Но никто ведь не бежит оформлять его, когда дом уже горит.
Роберт Макнил: Зачем вообще оформлять страховой полис, если в данный момент угрозы пожара нет?
Джек Мэтлок: Мне кажется, что в будущем Россия, безусловно, сможет представлять угрозу. Никто не станет этого отрицать. Но сейчас она слаба, дезорганизована. Прямо сейчас их экономика находится в плачевном состоянии. А армия и весь военный истеблишмент хоть и располагают большим количеством вооружений, но на деле не так хорошо организованны, чтобы реально кому-то угрожать.
Роберт Макнил: Почему вы не согласны с этой логикой? Зачем провоцировать русских сейчас, приближая к ним НАТО, что будет означать уверенность Запада в том, что однажды Россия станет угрозой?
Генри Киссинджер: Первый вопрос в том, зачем их провоцировать, если мы говорим, что нападение на Россию — это нападение на все атлантическое сообщество.
Роберт Макнил: Нападение на Россию?
Генри Киссинджер: Извините, нападение на Польшу — это нападение на весь атлантический регион. Я не понимаю, почему это должно их спровоцировать, тем более что мы можем предпринять в том числе и военные действия. Например, у нас есть соответствующие договоренности с Восточной Германией, согласно которым немецкие войска не должны заходить за пределы Эльбы. Можно принять аналогичные меры для Польши, чтобы на ее территории нельзя было размещать какие бы то ни было войска, помимо польских. В общем мы хотим предоставить гарантии безопасности, которые поставят Польшу в строгие рамки...
Джек Мэтлок: Я действительно не думаю, что вероятность данного сценария будет выше, если они останутся вне НАТО, нежели наоборот. Мы не считаем необходимым принимать в альянс Австрию, Швейцарию или Швецию. Они и сами не видят здесь резона. Это не делает ни русских, ни кого-либо еще арбитрами в принятии политических решений. Полагаю, что если Польша, Чехия, Словакия и Венгрия смогут развить более сильную экономику и почувствовать национальную силу, то это станет значительным сдерживающим фактором для конкуренции с Россией, так сказать.
Что касается борьбы за влияние, то в определенной степени ее не избежать в любом случае. Здесь есть один фактор, о котором мы, похоже, забываем. Хоть и без юридически обязывающих соглашений, но мы дали категорические заверения Горбачеву еще в эпоху существования СССР, что если объединенная Германия сможет остаться в НАТО, то блок не станет расширяться на восток. И, знаете, нынешнее российское правительство высказалось на этот счет предельно ясно.
Роберт Макнил: Но гарантию Советскому Союзу мы все же дали.
Джек Мэтлок: Это верно. Юридически обязывающей сделка не была, но носила, можно сказать, геополитический характер. И если мы ее просто проигнорируем, то на месте русских истолковать данный шаг было бы трудно. Как минимум попыткой отгородить Россию от Восточной Европы.
Роберт Макнил: Именно эту линию Ельцин использовал, чтобы изолировать Россию и посеять семена раздора.
Генри Киссинджер: Речь о стране, у которой 20 тысяч ядерных боеголовок. Вероятность того, что Польша начнет наступление на Россию, равна нулю. И повторюсь, с точки зрения политической архитектуры, это не похоже на проявление холодной войны, потому что Россия может участвовать в Конференции по европейской безопасности в контексте всех политических вопросов. Однако важно помнить о том, что слабая Россия сделала за последние несколько месяцев. Когда мы недавно собирали войска для действий в Ираке, ее министр иностранных дел своим прибытием в Багдад провел политическую демонстрацию, которая на практике, безусловно, воспрепятствовала военным шагам США в отношении Сербии. Россия заняла традиционную для себя позицию, и это вполне понятно. Она считает себя крупным геополитическим игроком, на что она имеет полное право.
