Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Тридцать лет назад дипломат Уэйн Мерри предсказал катастрофу в русско-американских отношениях с эпицентром на Украине, пишет The American Conservative. Основной причиной Мерри назвал отсутствие уважения и высокомерные попытки США переделать Россию в девяностых.
Направленная 30 лет назад в Госдепартамент телеграмма проливает свет на провалы администрации Клинтона в России.
30 лет тому назад, в марте 1994 года дипломат Уэйн Мерри направил в Госдепартамент раскольническую телеграмму, которую хранили в тайне до прошлого месяца, когда почтенный Архив национальной безопасности при Университете Джорджа Вашингтона решил опубликовать ее на своем вебсайте. Многие сегодня сравнивают депешу Мерри по ее размерам и дальновидности с "Длинной телеграммой" Джорджа Кеннана. Мерри сказал мне, что такие сравнения вызывают у него смущение. Однако на мой взгляд, они неизбежны и в полной мере заслуженны.
Конечно, между ними есть и большое отличие, состоящее в том, что люди, занимавшие важные должности, прислушались к Кеннану (по крайней мере, вначале), но проигнорировали Мерри. А это вполне предсказуемо привело к катастрофическим последствиям для российско-американских отношений. Придуманная в Гарварде экономическая политика "шоковой терапии" (она предусматривала мгновенное превращение формировавшейся 70 лет плановой социалистической экономики в рыночную систему по англо-американскому образцу) привела к самому масштабному демографическому и экономическому краху современной промышленно развитой страны в мирное время. Российские экономисты и ученые сравнивали экономические и социальные последствия программы жесткой экономии, навязанной России Америкой, с "ядерным нападением среднего уровня".
Мерри, который в 1990-1994 годах работал главным политическим аналитиком в американском посольстве в Москве, увидел то, что многие представители вашингтонского политического истэблишмента предпочитали не замечать. Он понял, что навязывание России чужих экономических доктрин разрушает жизнь простых людей, а также ведет к ухудшению российско-американских отношений.
В этой истории неблаговидных действий Вашингтона по отношению к России нет ничего нового. Нобелевский лауреат Александр Солженицын отмечал безрассудство Вашингтона, осуществлявшего вмешательство на постсоветском пространстве, изложив свои мысли в очерке "Русский вопрос" (1994 год). Советский диссидент Андрей Синявский подверг резкой критике российских "западников" в своем эссе "Русская интеллигенция" (1997 г.). А прославленный эксперт по России Стивен Коэн здесь, в Америке, протестовал против некомпетентности администрации Клинтона и близорукости научного сообщества и СМИ в своей книге "Провал крестового похода: США и трагедия посткоммунистической России" (2000 год).
Но публикация телеграммы Мерри примечательна тем, что она очень убедительно показывает: главные архитекторы провального проекта администрации Клинтона по навязыванию России чуждой экономической модели еще в конце 1993 года получали многочисленные предостережения от лучших и самых талантливых аналитиков из американского посольства в Москве.
Высокомерие (и даже нигилизм) в 1990-е годы были отличительной чертой американского проекта, нацеленного на переделку России по образу и подобию США. Но Мерри смело бросил вызов предположениям и допущениям, лежавшим в основе так называемого "вашингтонского консенсуса", и поплатился за свою откровенность. Он заметил: "Вашингтон никогда не прощает вестника, несущего плохие новости, если он оказывается прав. Никогда".
И хотя Госдепартамент очень редко приветствует тех, кто оспаривает преобладающую точку зрения, Мерри отдает должное своему тогдашнему начальнику послу Томасу Пикерингу, который все-таки отправил его непопулярное послание в Вашингтон. Особое внимание в своей критике Мерри уделил миссионерам свободного рынка из министерства финансов и из экономического отдела Госдепартамента в посольстве в Москве.
"Демократические силы в России в большой беде. Мы не помогаем им со своим ошибочным упором на рыночную экономику, — писал Мерри. — Нет оснований считать, что российская экономика в состоянии быстро осуществить рыночные реформы".
"Однако есть основания опасаться, — продолжил он, — что навязчивые попытки Запада переделать экономику вопреки пожеланиям российского народа исчерпают и без того уменьшающийся запас благожелательности по отношению к Америке, помогут антидемократическим силам и будут способствовать возрождению враждебных отношений между Россией и Западом".
Если говорить о траектории дальнейшей внешней политики России, то прогнозы Мерри оказались точнее, чем у многих. "Ключ к стабильности на постсоветском пространстве, — писал Мерри, — это положение и благополучие 25 миллионов русских, оставшихся за пределами Российской Федерации. Ключевая страна здесь Украина, где живет половина из них".
Далее Мерри отметил: "Крым и восточный выступ Украины — это самые опасные потенциальные зоны конфликта бывшей империи. По степени важности они значительно превосходят локальные конфликты на Кавказе и в Центральной Азии".
В свете последних событий телеграмма Мерри просто завораживает. Она одновременно ошеломляет и подавляет точностью анализа, а в некоторых случаях предсказанием несметного количества проблем, связанных с насильственным переходом от плановой к рыночной экономике. В своем послании Мерри интуитивно угадал те проблемы, которые возникли позже.
Ближе к концу своей телеграммы на 70 абзацев Мерри делает вывод, что в самых продуманных планах администрации Клинтона по преобразованию России отсутствует одна исключительно важная составляющая: уважение.
"Ключ к конструктивной роли Америки в поддержке развивающейся российской демократии — это взаимное уважение", — написал Мерри.
Он продолжил:
Кто-то может спросить: почему мы должны проявлять уважение к стране, которая за многие годы навлекла на себя такое множество неудач? Во-первых, мы должны его проявлять, потому что уважение является подходящей средой для налаживания обменов с формирующейся демократией. А во-вторых, мы должны проявлять уважение, потому что Россия — это их страна, и они делают в ней то, что считают нужным. Тем более что мы не готовы подкреплять свои советы и рекомендации деньгами.
В этом мы слышим отголоски предупреждений философа Симоны Вейль о том, почему люди и народы требуют уважения.
В годы Второй мировой войны Вейль писала:
Тот факт, что человек обладает вечной судьбой, накладывает лишь одно обязательство: уважение. Это обязательство исполняется лишь в том случае, если уважение проявляется реально, а не фиктивно. А это можно сделать только посредством земных потребностей человека.
Эта отсутствующая составляющая очень многое объясняет в том, почему российско-американские отношения в последние 30 лет развиваются так, а не иначе.
