Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Окончательное выхолащивание христианской этики станет для Британии катастрофой, пишет The Telegraph. Многие подданные Его Величества уже грустно говорят, что государство имеет финансовый интерес в том, чтобы разрешить эвтаназию – потому что, избавившись от стариков, можно сэкономить денег для казны.
Тим Стэнли (Tim Stanley)
Один мой друг находится в хосписе — у него очень тяжелый рак. Физически он чувствует себя неплохо, но его сознание спутанно. Как-то раз мы смотрели викторину по выключенному телевизору. "Я же говорил, что я еще соображаю, — сказал он, — вот взял и правильно ответил на все вопросы".
С принятием законопроекта Ким Ледбитер — если только Палата лордов не вмешается и не даст отсрочку — он внезапно стал кандидатом на эвтаназию. Однако его страдания лишь усиливают аргументы против. На данном этапе мой друг страдает не столько из-за самой опухоли, сколько из-за бедности: он не может позволить себе домашний уход и, просыпаясь в незнакомом месте, воображает себе, что его похитили. После этого его одолевают панические атаки.
Он уверяет меня, что пал жертвой государственного заговора, направленного на уничтожение стариков, сводя их с ума. Я ему возражаю, что ни у одного правительства на такое не хватит ума, но иной раз начинаю сомневаться: а вдруг он прав?
На прошлой неделе Палата общин проголосовала за декриминализацию абортов и легализацию самоубийства с государственной помощью. Это решение стало последним этапом программы “от колыбели до могилы”. Сторонники рассуждают о “гуманизации” закона, о продолжении “прогрессивных”, начатых еще в 1960-х годах. Но есть огромная разница в контексте. Общественный либерализм в эпоху экономического роста подразумевает расширение выбора. Сегодня же, в суровые времена жесткой экономии, он предполагает, наоборот, сужение возможностей.
Не по карману ребенок? Сделайте аборт. Боитесь стать обузой для внуков? Проследуйте в капсулу для самоубийц. Разумеется, наши многоуважаемые депутаты имели в виду другое, но когда вы урезаете пособия для пожилых и детей, а затем облегчаете возможность самуничтожения и избавления от потомства, трудно не заметить в этом связь.
Люди говорят мне с типично британским мрачным юмором, что государство вознамерилось убить нас всех, чтобы сэкономить побольше денег. Давайте все же будем исходить из того, что это не так. Давайте отметем эти домыслы как бестактные. Но надо же как-то объяснить, почему так много людей именно так и считают — на фоне исторической утраты доверия к властям.
Это не наркотическая галлюцинация: люди реагируют на определенные сигналы. Третьей историей в мрачнейшую неделю премьерства Стармера стала публикация доклада Кейси, где подтверждалось, что азиатские мужчины растлевали и насиловали девочек, а чиновники бездействовали, чтобы не прослыть расистами.
Это возмутительные новости, но они разоблачают моральное уродство наших элит. Они перестали отличать добро и зло и не понимают разницы между невинностью и виной. В погоне за своей извращенной добродетелью они пригрели и вскормили зло. В 2025 году человеку, который всего лишь молится у женской консультации против абортов, грозит арест. Тем временем осужденный насильник-инородец может избежать депортации под предлогом прав человека.
Вопросы веры в спорах об эвтаназии практически не упоминались — за исключением “догадки”, что противники действуют по наущению папы римского. Эти домыслы — весьма двусмысленный комплимент религии, которая очень давно и неуклонно теряет влияние. Еще в 1937 году архиепископ Кентерберийский Космо Гордон Лэнг воздержался при голосовании в Палате лордов о допустимости разводов, сочтя, что “больше невозможно навязывать законом безоговорочно христианский стандарт населению, где преобладают миряне”.
Христианство было путеводной звездой Запада на протяжении стольких веков, что его утрата воспринимается как гибель устоявшегося порядка, но мы не должны забывать, что Иисус сам был революционером, который ниспроверг еще более древнюю этику и систему ценностей. Язычники, считавшие, что жизнь должна приносить удовольствие, считали христиан, добровольно шедших на мученичество, чокнутыми. И нетрудно понять почему. Они проповедовали, что смерть — это не конец, что жизнь — это испытание, а страдание — некий аналог распятия и крестных мук.
Например: у святого 7-го века Кутберта Линдисфарнского был лучший друг Герберт, с которым они мечтали провести вечность вместе. Но Кутберт был известным праведником и наверняка бы не задержался в чистилище и отправился прямиком на Небеса, тогда как Герберт был всего лишь “просто хорошим” человеком, поэтому они опасались, что его путь может занять больше времени — отсрочив их воссоединение. Как Бог решил этот вопрос? Великодушно ниспослал Герберту долгую и мучительную болезнь, так что, когда он умер — в тот же день, что и Кутберт — его душа была настолько очищена страданиями, что они вошли в рай одновременно.
Странно, не правда ли? Да, но это посеяло в умах на Западе мысль, что наша жизнь принадлежит Богу, что Всевышний создал нас по своему образу и подобию. На этом зиждется принцип, что нельзя отнимать чужую жизнь просто по своему усмотрению. Постепенно это вылилось в борьбу за права женщин или рабов, движение за мир и отмену смертной казни.
Трудность заповеди — разумеется, ее в жесткости: она распространяется и на нежелательный утробный плод, и на родственников, корчащихся от боли. Примерно в 19-м веке мы отделили Бога от этики, обойдя давние запреты и открыв мораль для компромиссов. Добавьте сюда индивидуализм и потребительство — и сегодня моральность того или иного действия всецело определяется самой личностью, экономикой, обстоятельствами...
В бытность мою социалистом — еще до того, как обрести веру — мне претила мысль, что один нерожденный ребенок получает право жить, потому что его родители женаты и богаты, а другой плод ждет аборт, потому что его мать одинока и бедна. Гуманистическая мораль казалась на удивление наивной в отношении человеческой доли, его помыслов и лишений.
Глядя на моего друга в доме престарелых, я поневоле задаюсь вопросом: насколько свободна его воля и насколько он отвечает за свои слова и поступки? Я даже не уверен, что он вообще сознаёт свой диагноз. Сама мысль, что он может пообщаться с Ким Ледбитер — сочувственно улыбающейся и с планшетом в руке — и сделать “рациональный выбор”, отправившись на тот свет в следующую среду, попросту нелепа. Возможность ошибки или внушения очевидна, но многие не могут или не хотят ее замечать.
Надеюсь, христиане отнесутся с милосердием ко всем, кто выберет эвтаназию. Мы не отвечаем за Великобританию, причем уже давно, и я не уверен, что хотел бы этой доли. Лучшее из того, что нам остается, — это побыть с уходящим человеком и оказать ему последнюю помощь — этот скорбный труд по-своему вознаградится. Мне нравится держать друга за руку. Я бы никогда этого не сделал, будь он здоров.
18
"Демократия", такая, какая она есть. Лживая, агрессивная, и отвратительная.
17
"Палата общин проголосовала за легализацию самоубийства с государственной помощью" - мудрое решение. Королевской семейке, представителям обоих палат, всяким лордам, сэрам, баронетам и тд своим примером предлагаю подтвердить это.
