Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Глава OpenAI Сэм Альтман испугался обвинений Такера Карлсона в его возможной причастности к смерти одного из программистов, работавших над ChatGPT. Американский журналист также указал на несостыковки в официальной версии о самоубийстве, такие как перерезанные провода камер наблюдения и признаки борьбы у погибшего.
Такер Карлсон: Вам поступали жалобы от одного программиста, который заявлял, что вы воровали контент людей и не платили за это, и которого затем нашли убитым. Что это была за история?
Сэм Альтман: Страшная трагедия. Он покончил с собой.
ИноСМИ теперь в MAX! Подписывайтесь на главное международное >>>
ИноСМИ теперь в MAX! Подписывайтесь на главное международное >>>
— Вы действительно считаете это самоубийством?
— Искренне. Мы были знакомы. Не близкие друзья, конечно, но он очень долго работал в Open AI. Эта трагедия меня сильно потрясла. Я потратил много времени, пытаясь разузнать о произошедшем. Уверен, и вы, и другие поступили бы точно так же, чтобы понять, что случилось. Мне кажется, это было самоубийство.
— Почему вам так кажется?
— Он купил оружие. Это тяжелая тема для обсуждения, но я прочел всю медицинскую документацию. А вы считаете, это было не самоубийство?
— Нет, я думаю, его определенно убили. Налицо признаки борьбы. Перерезаны провода камеры наблюдения. За несколько минут он заказал еду навынос, вернувшись из отпуска с друзьями на острове Каталина. Никаких признаков суицидального поведения. Ни предсмертной записки, ни изменений в его поведении. Вот он поговорил по телефону с членом семьи, а затем его находят мертвым, причем следы крови нашли сразу в нескольких комнатах. Так что вариант один. Совершенно очевидно, что его убили. Вы общались по этому поводу с правоохранительными органами?
— Нет, не общался.
— Его мать утверждает, что его убили по вашему приказу.
— Вы в это верите?
— Ну, я спрашиваю.
— Раз вы это озвучили, значит, верите?
— Верю, что этот вопрос нужно изучить. Парень взял и обвинил вашу компанию в совершении преступлений — я, конечно, не знаю, правда это или нет, — а затем его находят убитым с признаками борьбы… Не думаю, что этой версией следует пренебрегать. К чему говорить о самоубийстве, когда нет никаких свидетельств того, что парень вообще был в депрессии. И если он был вашим другом, я полагаю, вы бы захотели поговорить с его матерью или...
— Я предлагал, она не захотела.
— Люди изучают дело и думают: "Знаете, возможно, именно так и произошло". Кажется ли вам, что это отражает их опасения относительно происходящего? Все боятся, что это похоже на...
— Я не так часто даю интервью, где меня обвиняют в…
— О, я вас вовсе не обвиняю. Просто повторяю за его матерью. Я не думаю, что непредвзятое изучение доказательств хоть как-то указывает на самоубийство. Я совершенно этого не вижу. А еще не понимаю, почему власти при наличии признаков борьбы и крови в двух комнатах списывают все на суицид. Как это вообще возможно? Как можно просто проигнорировать факты? Мне это кажется странным.
— Вы понимаете, что это звучит как обвинение?
— Конечно. И я, разумеется... Позвольте еще раз подчеркнуть: я не обвиняю вас в каких-либо противоправных действиях, но считаю важным выяснить, что произошло. И недоумеваю, почему власти Сан-Франциско отказались расследовать дело дальше, просто списав на самоубийство.
— Насколько я понимаю, они рассматривали дело несколько раз, больше одного точно. И я совершенно точно скажу: когда я впервые услышал о нем, случай показался мне весьма подозрительным.
— Точно.
— Она [мать погибшего] просто сама вышла на вас, без посредников?
— Да, сама.
— Ого.
— Мы с ней говорили очень долго, и это меня до смерти напугало. Парня явно кто-то убил. Таков был мой объективный вывод, без какой-либо личной заинтересованности.
— И вы после прочтения последнего отчета...
— Да. Я сразу же позвонил члену Конгресса от Калифорнии Ро Ханне и сказал: "Это безумие. Вы должны разобраться". И ничего не произошло. Вот я и задумался, а что здесь вообще происходит?
— Еще раз, мне неприятно и тяжело обсуждать это, а также видеть, как все выходит за рамки. Вы намекаете на мою причастность, но это был прекрасный человек, и его семья, очевидно, очень страдает.
— Да.
— Да, вы хотите докопаться до истины, и я это уважаю. Но память о нем, как и его семья, заслуживают уважения и скорби, чего я, к сожалению, здесь не ощущаю.
— Я задаю вопросы по просьбе его семьи — так и проявляется мое к ним уважение. И я не обвиняю вас в причастности. Я лишь говорю, что доказательства не указывают на самоубийство, и что власти вашего города проигнорировали доказательства, которые любой здравомыслящий человек сочтет указывающими на убийство. Мне это кажется очень странным. Как дальше верить в способность наших систем реагировать на факты?
— Так вот, что я хотел сказать: после первой поступившей информации я действительно подумал: "Боже, это не похоже на самоубийство. Я в замешательстве".
— Хорошо, значит, я не сумасшедший и не выдумываю.
— Но затем вышел второй отчет, с более подробными деталями, и я подумал: "Ну ладно."
— Что изменило ваше мнение?
— Второй отчет о характере ранения и о том, как, вероятно, все происходило в комнате. Я полагаю, вы тоже это изучали.
— Да, изучал.
— Почему же ваше мнение осталось неизменным?
— Мне это просто не кажется логичным. Почему провода камеры наблюдения были перерезаны? Почему парень истекал кровью в двух комнатах после самоубийства? Откуда в комнате был парик, который принадлежал не ему? И бывают ли вообще на свете самоубийства без единого намека на депрессивные эпизоды у человека, который только что заказал еду навынос? Ну, то есть, кто делает заказ и тут же себя убивает?Может, конечно, такое и бывает. Будучи полицейским репортером, я освещал много преступлений, но никогда о таком не слышал. Так что нет, меня второй отчет еще больше озадачил.
— Вот здесь становится обидно — это просто не тот уровень уважения, который я хотел бы проявить к человеку с психическими отклонениями…
— Я понимаю. Более чем.
— Люди кончают жизнь самоубийством и без предсмертных записок, такое часто случается. И кто-то определенно заказывает еду перед тем, как сделать это. Невероятная трагедия.
— Это точка зрения его семьи. Они считают случившееся убийством. Поэтому я и задаю вопросы.
— Будь я на месте его семьи, я бы тоже хотел получить ответы, но я уверен, что ни одним из них я не был бы удовлетворен… В ходе расследования нет ничего, что могло бы меня утешить, понимаете? Так что я все понимаю. Я также очень беспокоюсь об уважении к погибшему.
— Конечно.
41
такими темпами альтман скоро будет давать интервью опре и говорить, что очень удивлен тому - что Такер покончил жизнь самоубийством...
26
Помню это убийство.. Семен Альтман определенно лжет,он единственный кто был в этом заинтересован
