Немецкие войска только напали на Советский Союз, а Видкун Квислинг и некоторые из его ближайших сподвижников уже принялись активно закладывать основу для норвежских колоний на востоке.

Фредрик Прютц (Fredrik Prytz), ставший позднее министром финансов «Национального единения» (Nasjonal Samling, норвежская нацистская партия, — прим. ред.), после революции нажил состояние на торговле российской древесиной. Эта деловая сказка прервалась только тогда, когда власти обнаружили, что он — с помощью норвежского дипломата Видкуна Квислинга — беспардонно обманывал их в сделках с валютой. Но вот старый капиталист Прютц вновь почувствовал вкус крови на зубах. Он написал своему другу — вождю «Национального единения», что надо как можно скорее уговорить немцев дать Норвегии колонии на востоке.

Сауна для Гиммлера

Высокопоставленный член «Национального единения» Алф Вист (Alf Whist), который быстро поддержал идею, позднее стал министром торговли партии. Он уже зарабатывал приличное состояние, продавая вермахту в Норвегии и Финляндии бараки и бревенчатые дома. Подумать только: а что, если его предприятие Heggedal Bruk смогло бы заключить договор на поставку всех зданий, которые понадобились бы в норвежской «Гардарике»? Он смог бы лопатой грести миллионы, если не миллиарды. Чтобы укрепить свои позиции, он подарил министру пропаганды Йозефу Геббельсу и шефу СС Генриху Гиммлеру бревенчатые сауны. А Видкун Квислинг получил в подарок целый деревянный дворец.

Неофициальный министр иностранных дел Квислинга Финн Стёрен (Finn Støren) с восторгом ухватился за план о колониях и вскоре отправился в Берлин, чтобы представить эту идею верхушке СС и всем прочим, кто, по его мнению, мог бы поспособствовать ее реализации. Одним из его сторонников был Улаф Ферманн (Olaf Fermann), которого многие годы считали представителем Квислинга в Германии. Он тоже занимался торговлей в Советском Союзе, где нажил целое состояние.

Гардарика

Министр пропаганды Гюдбранд Люнде (Gudbrand Lunde) впал в настоящую эйфорию от восторга, когда в сентябре 1941 года открывал «Норманнскую выставку» в Осло. Она должна была показать, «какой вклад норвежский народ внес в мировую культуру». «Гардарика» викингов в районе Киева была «хорошим примером способности норвежцев к образованию государств», как хвастался министр культуры партии «Национальное единение».

Впрочем, так называемая Гардарика находилась в свое время на Украине, а жаждущие прибыли лидеры «Национального единения» считали, что было бы лучше заполучить Северную Россию с Кольским полуостровом. Финн Стёрен и прочая верхушка «Национального единения» напоминали, что «Норвежский легион» — первое подразделение добровольцев СС — по плану должен был воевать в Финляндии. Стёрен исходил из того, что финны могли бы претендовать на ту же часть России как на свою территорию. Но, учитывая, что крупные силы норвежских эсэсовцев уже были размещены в стратегически важных местах, Финн Стёрен полагал, что финны будут сидеть тихо.

Норвежское дворянство

Шеф СС Генрих Гиммлер имел собственные планы относительно оккупированных территорий на востоке. По его жестоким планам, «необходимо» было сохранить лишь 25% населения Чехии, Словакии, Польши, Белоруссии и Украины в качестве «рабов» для занятия земледелием. Остальные 30 миллионов человек были не нужны, поэтому их следовало уничтожить.

По планам Гиммлера, руководить всем должна была СС, колонии никто никому выделять не собирался — ни Дании, ни Финляндии, ни Норвегии. Но восточные территории действительно предполагалось заселить чистыми в расовом отношении германцами, и норвежцы для этого прекрасно подходили. Чтобы управлять огромными хозяйствами, нужны были толковые крестьяне, а на бывших эсэсовцев-добровольцев была бы возложена миссия обеспечивать безопасность этих огромных территорий в военном отношении. Иными словами, норвежцы собирались стать дворянством и высшим классом, а все прочее население подвергалось бы грубой эксплуатации.

Норвежский капитан-эсэсовец Феликс Хартманн (Felix Hartmann) был назначен Гиммлером для разработки деталей и координации всех разнообразных инициатив, которые политики «Национального единения» предлагали немецкой нацистской верхушке, способной, по их мнению, им помочь.

Норвежская молодежь

Молодежь «Национального единения» была — в качестве подготовки — завербована для сельскохозяйственных работ на немецких хозяйствах к северу от Бреслау, в нынешней Польше. Они вернулись домой в шоке и рассказали о постоянном недоедании, жестоких крестьянах, которые ими командовали, и о примитивных условиях в целом. Уехали всего несколько сотен молодых норвежцев, но вся затея закончилась тем, что им было отказано в проезде по железной дороге через Швецию.

Рейхскомиссар Йозеф Тербовен постепенно довел до сведения руководителей «Национального единения», что о получении собственной колонии на севере России речи быть не может. Причину все могли и сами видеть на карте: немецких захватчиков довольно быстро остановили, а Кольский полуостров им не удалось захватить вообще. Но это никоим образом не означало, что нацистская Германия сдалась, подчеркивал представитель Гитлера в Норвегии. И сейчас речь зашла о том, чтобы найти будущих поселенцев для отправки в Белоруссию. Не могли бы норвежцы подумать о развитии там промышленности, а также добиться успехов в сельском хозяйстве?

Перспективы Виста

«В начале июня 1943 года министр „Национального единения" Алф Вист отправился с инспекционной поездкой в города и села на белорусских и прибалтийских территориях, где норвежцы могли бы себя испытать. Финн Стёрен и Хьелль Гундерсен (Kjell Erik Gundersen) тоже участвовали в поездке, и все трое стали строить большие планы о быстром переводе в Белоруссию норвежской консервной промышленности», — рассказывал Ула Карлссон (Ola Karlsson), который сейчас пишет книгу о «клубе виски с содовой» Виста — месте, где собирались члены «Национального единения», имеющие влияние и/или деньги.

Но пока трое путешественников на восток в июле 1943 года сидели в Осло и обсуждали с немцами, как заманить норвежских ремесленников и земледельцев на новые «норвежские» территории, фронт стал приближаться — и не успели они опомниться, как реалии войны положили конец амбициозным планам.

И хотя удача в войне была уже не совсем на стороне немцев, а территорий, пригодных для создания норвежской колонии, становилось все меньше, Видкун Квислинг пошел в 1943 году на создание государственной акционерной компании «Аустервег» («На восток»). Норвежское государство должно была захватить большие ценности, занимаясь активным империализмом по отношению к бывшему большому брату на востоке.

Современный империализм

«Видкун Квислинг и некоторые из его важнейших соратников использовали сагу о поселениях норвежских викингов на территории нынешней Украины как алиби для современного империализма, — констатирует Терье Эмберланд (Terje Emberland), старший научный сотрудник Центра Холокоста в Осло. — На самом деле Квислинга не волновали саги о викингах, хотя он — и его приспешники — охотно упоминали их в помпезных речах о Норвегии и норвежцах. В действительности речь шла не о чем ином, как примитивном и неприкрытом империализме».

Это действительно был грубый и неприкрытый империализм, говорит Терье Эмберланд. Он подробно осветил эту тему в своей книге «Норвегия Гиммлера».