Фрагмент вышедшей в польском издательстве «Червоне и чарне» книги «Мы стоим на пороге войны» — интервью журналистки Эдиты Жемли (Edyta Żemła) с генералом Вальдемаром Скшипчаком (Waldemar Skrzypczak).

Вальдемар Скшипчак: Американцы действительно планировали остановить Красную армию на польской территории при помощи ядерных ударов. Сейчас такие планы на случай нападения Москвы тоже существуют. Более того, с военной точки зрения это совершенно оправданный шаг, хотя, конечно, для нас, поляков, он выглядит абсолютно неприемлемым.

Эдита Жемля: Может быть, в таком случае прав бывший министр обороны Антоний Мачеревич (Antoni Macierewicz), говоривший, что «нам нужна армия, которая в будущем будет способна сама защитить нашу родину»?

— Это политическая демагогия, чушь. Такой план невозможно претворить в жизнь даже за десять лет, выделяя на оборону 5% ВВП. Первым делом следует назвать врага, от которого польской армии надлежит нас защищать.

— Здесь кажется все просто: врагом выступает Россия.

— Именно так. Всем, пожалуй, ясно, что свободный мир больше всего тревожат агрессивные действия России, которой сильной рукой руководит Владимир Путин. Не нужно быть великим стратегом, чтобы понять, что в столкновении с российской военной машиной ни одно государство Европы, в том числе Польша, не сможет выстоять в одиночку. Именно поэтому 12 марта 1999 года наша страна стала членом НАТО.

Это наша сила и гарантия того, что если на нас нападут, нам придут на помощь наши союзники, действующие в рамках пятой статьи Вашингтонского договора о коллективной обороне подвергшегося атаке члена Альянса. В свою очередь, Польша должна придерживаться третьей статьи, гласящей, что каждый член НАТО должен сохранять и развивать собственный потенциал, позволяющий отразить нападение. Наши вооруженные силы должны быть сильными, эффективными, мобильными. Они должны располагать современной техникой, совместимой с натовскими системами вооружений. Мы должны достичь максимума наших возможностей.

Никто — ни руководство Альянса, ни американская администрация — не собирается оставлять Польшу на милость России, свидетельством чего служит присутствие в нашей стране союзнических войск, которого мы давно добивались. Так выглядит геополитическая реальность в нашем регионе — мы создавали ее вместе с НАТО в течение долгих лет. Предсказать будущее невозможно, мы знаем лишь то, что Россия останется нашим восточным соседом, но какой страной она станет после окончания эпохи Путина, это вопрос.

Разговоры о том, что Польша сможет самостоятельно отразить нападение Москвы, — это дешевый популизм. К счастью, никто из наших союзников не воспринимает эти заявления всерьез. Самое худшее, что могло бы произойти, — это изоляция Польши в результате ее политических ошибок.

— Эти ошибки уже сделаны: Польша отдаляется от Европейского союза, конфликтует с Израилем, все более сложными становятся даже отношения с США. Одновременно Россия успешно ведет против нас информационную войну, нанося удар по нашему имиджу на международной арене. Все это вместе, пожалуй, выглядит не очень оптимистично.

— Какой бы интенсивной ни была российская информационная война против Польши, в Западной Европе нас, как и в 1920 году, считают последним бастионом, который стоит на пути агрессии с востока. В отношениях с Германией и Францией риторика Кремля меняется, но мы все еще можем рассчитывать на поддержку Запада и США. Нам следует заявлять о своих военно-политических амбициях и претворять планы в жизнь, но не забывать при этом, что основа нашей безопасности — прочные союзы. Без них у нас начнутся серьезные сложности. Это будет конец.

Я, однако, уверен, что если Польша подвергнется нападению, НАТО отреагирует. Проблема в другом.

— В чем?

— Альянс становится слабым, неэффективным. Решения принимаются слишком поздно относительно происходящих в мире событий. Пример — украинский конфликт. Мы все проспали, а когда очнулись, у Путина в руках уже был Крым и Восточная Украина.

— Однако на восточном фланге НАТО, в том числе в Польше, появились дополнительные силы.

— Сомневаюсь, что это произвело на Путина впечатление. Несколько дополнительных американских батальонов в Польше, Румынии и странах Балтии ситуации не изменят. Перед НАТО стоит множество задач, одна из них — восстановление своей репутации на востоке. Слабые стороны Альянса становились очевидными в ходе каждой военной игры, в которых я в последнее время принимал участие. Это моделирование возможного конфликта, которое раньше производилось на картах, а сейчас делается при помощи компьютера.

— Расскажите, как это выглядит.

— Я расскажу об игре под названием «Воздушно-наземное сражение на восточном фланге НАТО», которую в сентябре 2017 года организовали польский Фонд имени Пулаского и американский фонд «Потомак». Задача состояла в том, чтобы смоделировать конфликт между НАТО и Россией. По сценарию российская армия захватывает страны Балтии, а Альянс не предпринимает военных действий, ограничиваясь дипломатическими шагами. Это позволяет России пойти на дальнейшую эскалацию конфликта, а в итоге — нанести удар по Польше, двигаясь с трех направлений на Варшаву, Белосток и Мальборк.

— Какие она задействует силы?

— 1-ю гвардейскую танковую армию и войска, которые дислоцируются в Калининградской области. На польское направление по сценарию Россия бросила 80 тысяч военных, а ко всей операции привлекла около 150 тысяч человек. Она использовала авиацию, сухопутные войска, флот в Балтийском море — мощные подразделения, которые могут прорвать оборону.

— Как ответила на атаку польская армия?

— Она задействовала все силы: 100 тысяч человек и войска территориальной обороны. В свою очередь, американский танковый батальон, находящийся на польской территории, заблокировал так называемый Сувалкский коридор, расположенный между Белоруссией и Калининградской областью.

— Почему Россия напала на Польшу?

— Цель россиян состояла в том, чтобы разбить наши войска на пространстве между Бугом и Вислой, а потом окружить на Висле оставшиеся силы. Сделав это, они бы могли выдвинуть НАТО ультиматум, который позволил бы завершить военную операцию и заключить мирное соглашение на российских условиях.

— Как справилась с ситуацией польская армия?

— Военные переместились в районы, в которых россияне форсировали границу, и приступили к оборонительной операции. Вести ее им пришлось без натовской поддержки (если не считать вышеупомянутый американский батальон). Силы быстрого реагирования НАТО начали концентрироваться за Вислой лишь спустя месяц после начала военных действий, к сожалению, это заняло у них слишком много времени. Как показало компьютерное моделирование, они смогли придти на помощь полякам лишь спустя 30 дней после того, как началась война. Наша армия к тому моменту находилась уже в критическом положении. В первые дни операции Альянс прикрыл польскую армию с воздуха, так что мы получили небольшое преимущество, но вскоре российская противовоздушная оборона свела его на нет.

Россияне обладали значительным перевесом в бронетанковой технике и довольно быстро прорвали польскую оборону. Им удалось приблизиться к Варшаве, выйдя к Миньску-Мазовецкому. Там их частично удалось остановить. Наше командование предполагало, что удар будет нанесен на этом направлении, и сосредоточило там войска. Предположения оказались верными, в этом месте у россиян возникли самые большие проблемы. Они добрались до линии Миньск-Мазовецкий — Калушин и сделали там остановку в ожидании тяжелой техники, которая бы позволила нанести мощный удар по Варшаве. Полякам удалось стянуть подразделения, которые не позволили российским войскам одержать окончательную победу: мы вывели несколько бригад из приграничного района, где они принимали участие в боях, и восстановили их боеспособность.

Тем не менее это был критический момент, дальше защищаться самостоятельно поляки не могли. Наше командование требовало, чтобы в действие привели натовские силы быстрого реагирования, хотя они еще не были полностью укомплектованы. В итоге решение было принято, и союзники вступили в бой. Силы НАТО нанесли решительный удар по флангу противника. Ситуация изменилась, российское наступление захлебнулось. Началось сражение, польские силы пошли в наступление.

— Где развернулось сражение?

— Между реками Вепш и Нарев. Когда командование сил быстрого реагирования по приказу НАТО готовилось вступить в бой, польский и натовский штабы скоординировали свои действия. Как и в 1920 году мы нанесли фланговый удар из-за реки Вепш и окружили противника. В итоге мы одержали победу, но без поддержки НАТО шансов у нас не было. К счастью, войска союзников удалось привести в состояние боеготовности, на территории Польши они перегруппировались и помогли остановить противника.

— Почему войскам НАТО понадобилось столько времени?

— Оказалось, что так долго длится заправка, загрузка и разгрузка техники, подготовка военных и операции прикрытия. Свою роль сыграли затянутые бюрократические процедуры, которые парализуют сейчас Альянс.

— Выводы, следующие из этой военной игры, выглядят как для НАТО, так и для польской армии неутешительно.

— Во-первых, решения в НАТО принимаются слишком медленно. Россия нанесла удар по Польше спустя две недели после того, как она захватила страны Балтии. Альянс вел дипломатические игры, а россияне в это время спокойно заняли Литву, Латвию и Эстонию. Мы упустили время. Силы Альянса не были готовы к тому, что российские войска продвинутся так далеко на Запад. Однако самым важным для меня был даже не этот вывод.

— А какой?

— Принципиально важный вывод, на мой взгляд, звучит так, что полем потенциального столкновения между НАТО и Россией будет Польша. Как говорят американские командующие, наша страна может стать «центром тяжести», тем регионом, на который будут направлены основные усилия и Альянса, и Москвы. Она осознает, что ее войскам по пути на Запад придется пересечь Польшу. Также она знает, что мы будем защищаться вне зависимости от того, помогут нам союзники или нет. Это значит, что россияне будут безжалостно жечь и разрушать все, что встретится им по дороге. Альянс должен осознать, что наша страна играет ключевую роль со стратегической точки зрения.

— Вы считаете, что сейчас он этого не осознает?

— Судя по всему, нет. В сценарии, который я описывал выше, он потратил слишком много усилий на дипломатические и политические шаги. Переговоры с Москвой, обмен дипломатическими нотами, созыв заседания Совета Безопасности ООН ничего не дали: Россия заняла страны Балтии. Повторился казус Крыма. Не нашлось такой силы, которая могла бы лишить россиян трофея — Прибалтики. Если бы такая неразбериха продолжалась дольше, добычей России стала бы также часть территории Польши.