Глен Грант — полковник британской армии в отставке и военный эксперт. С 2010 года он работает в Украине, сотрудничал с Минобороны во время проведения реформы, выступает экспертом по национальной безопасности и обороне Украинского института будущего. Ранее работал в оборонных ведомствах Латвии, Эстонии, Болгарии, Черногории, Молдовы, Словении, Польши, Сербии.

Выступая на Львовском форуме по безопасности, Грант в очередной раз заявил: украинская армия действительно изменилась, но этого мало. «Беспорядочная реформа, вместо хорошей реформы», — сказал он, характеризируя изменения в ВСУ.

Основные пункты, которые, по его мнению, следует исправить: советский стиль образования и подготовки; немобильность войск и нехватка личного состава; советская структура подразделений.

«Есть объединенные штабы для Донбасса, но не для Азова, юга или Киева. Один человек не может контролировать все, и генерал Муженко — не исключение… Особенно, если ему придется ждать решения президента, чтобы начать стрелять», — считает эксперт. Грант напомнил и о военном бюджете: у командира должны быть деньги, чтобы командовать; должен быть бюджет на неотложные нужды армии, а не «длинные списки» расходов, составленные высшим руководством страны.

В интервью LIGA.net Глен Грант рассказал, как Украина может противостоять России, чем грозит введение миротворцев ООН в Донбасс, об уже начавшейся войне в Азовском море и почему Путин не сможет выиграть в гонке вооружений с США.

- В январе в своей статье «Как Украина может построить армию, чтобы победить Путина» (опубликована в Kyiv Post — ред.) вы писали, что «Путин считает, что должен выиграть, потому что правда уничтожит его и Россию». Получается, у Украины есть два варианта — победить или ждать смены власти в России?

— Я бы предпочел посмотреть на этот вопрос совсем иначе, начать с главного. У Украины нет никаких вариантов. Варианты есть у России, а у Украины — реакция. Хотя у Украины может быть несколько вариантов действий, но не тех, которые вы назвали, а совсем других. То, что назвали вы, будет реакцией на действия России: или Путин продолжит делать то, что делает, или Путин изменит поведение. В этом смысле российская сторона — доминирует.

Какие возможности у Украины? Россия фактически не ведет обычную войну против Украины, она сражается на нескольких фронтах: военном, на Азовском море, экономическом, правовом, социальном, использует политический шантаж. Ничего из этого Украина не использует против России.

Как я говорил раньше, вам нужно создать группу из условно 20 смышленых человек, которые сядут и решат, что Украина должна сделать; что может сделать; что не должна делать; должна ли делать то, что делает; вести ли дальше переговоры о рыболовстве в Азовском море, которые вот недавно продолжились. Нужно критически осмыслить, что действительно представляет ценность для Украины, что это значит, как повлияет на отношения с РФ и даст ли преимущества для войны на дальнюю перспективу.

Но я думаю, что Путин все равно будет продолжать эту войну, потому что он посвятил себя ей.

- Сейчас война в Донбассе — это не замороженный конфликт, но есть ли риск, что станет таковым?

— Замороженный конфликт будет существовать только в том случае, если Украина будет и дальше стороной в Минске, и если в Минске все будет по-прежнему. Формальная позиция России в целом: хорошо, мы не атакуем, но мы и не движемся назад. Если Украина это принимает, то это политическое решение, потому что это значит продолжение нынешнего положения, без боев, по сути, формализация того, что Донбасс — это не часть Украины.

Ситуация становится напряженной, более четырех лет Украина не контролирует Донбасс. И в какой-то момент это станет чрезвычайно сложной проблемой. Посмотрите на Молдову, Приднестровье — 28 лет, это очень долго.

Мой ответ — да, Донбасс может стать замороженным конфликтом. Но абсолютно ясно, что Украина его не примет. Нужно продолжать политику того, что возвращение Донбасса произойдет. Как и будет возвращение Крыма.

- Некоторые эксперты, включая советника американского президента по нацбезопасности Джона Болтона, считают, что миротворческая миссия ООН в Донбассе не будет эффективной. Болтон в качестве примера приводил миротворцев на Кипре с 1964 года. По вашему мнению, может ли миссия ООН помочь в завершении войны в Донбассе?

— Это зависит от того, чего хочет Украина. Путин не позволит допустить миротворцев ООН вдоль своей границы. Если миротворцы ООН зайдут в Донбасс на его условиях, если миротворцы будут только в серой зоне, — Украина потеряет Донбасс на следующие 30 лет.

Вот вы говорили о Кипре. С 1964 года — сколько лет прошло? Очень много, это целое поколение.

Миротворцы, по моему мнению, — это отвлечение от основной проблемы. Это политический вопрос: нужен ли «мир любой ценой»? Примет ли страна мир любой ценой после стольких смертей? Это политическое решение, которое примут президент и парламент. А миротворцы — это мир любой ценой.

- Что, по вашему мнению, сейчас происходит в Азовском море?

— Нельзя притворяться, что война не ведется в Азове. Там война, хотя сейчас это и похоже больше на политическую игру, чем на военный конфликт. Сейчас позиция двух сторон в Азовском море — не атаковать друг друга. Россия получает больше выгоды от остановки порта Мариуполя, чем от нападения, и России просто не на что нападать в Азове. Но из-за Мариуполя у Украины стало больше проблем, потому что останавливается бизнес и намечается коллапс. Создается внутреннее напряжение в Украине, что облегчает задачу для России.

- Украина решила создавать там военно-морскую базу. В вашем представлении, какой должна быть украинская база в Азовском море, чтобы противостоять России?

— Самое главное — правильная структура команд в Азовском море, правильная координация национальных сил, охраны, воздушных сил, полиции. И нужно было решить, где будет штаб-квартира — только на Азовском море или еще в районе Одессы. Я абсолютно уверен, если Украина уладит ситуацию в Азовском море, то Россия начнет создавать проблемы в другом месте. Россия — это не та проблема, которая просто исчезнет.

- Путину до сих пор нужен Крым?

— Сейчас уже это только о сохранении лица. Единственное, что он теперь может потерять, — это лицо. Часть его политики — это демонстрация, какой он сильный мужчина, что он может и что он сделал. (Аннексия — ред.) Крыма не была только ради Крыма, это было для того, чтобы выбить из колеи и победить Украину, показать, что Украина — это собственность России.

Но он не предвидел эффект, антипутинский и антироссийский эффект. Я абсолютно уверен, что он не ожидал, что украинское общество встанет и пойдет на фронт в 2014-м.

- Недавно в Украине провели соцопрос о Крыме, спросив, верят ли украинцы в освобождение полуострова. 40% ответили, что верят, но что произойдет это не скоро. А как вы думаете, когда и как Украина сможет вернуть Крым под контроль?

— Вы его вернете. Через сколько лет — не знаю. Многие международные сообщества будут солидарны в позиции по Крыму, международный порядок будет восстановлен. Самые серьезные страны-игроки на международной арене не хотят видеть мир, в котором они не знают, что произойдет с ними завтра. У нас более 70 лет мира, и люди хотят продолжения этого мира.

- В своей статье вы также писали, что только Польша, США и страны Балтии действительно понимают, что Россия — это угроза, и пытаются ей противостоять. А что насчет других стран?

— Есть очевидные изменения из-за Солсбери: Великобритания всерьез проснулась и уже увеличивает поддержку Украины в учениях, отправляет корабли к Одессе, количество которых, думаю, будет расти в рамках норм конвенции.

Но, кажется, проснулась только Британия. Италия на днях заявила, что нужно сокращать санкции и строить более тесные отношения с Россией. Некоторые страны, я думаю, были куплены и там высокий уровень «амнезии», забывчивости политической элиты. Откровенно говоря, это граничит с глупостью и криминалом, потому что то, что эти люди предлагают и делают, противоречит европейским правилам и ценностям. Очень тревожно и странно, что есть государства, которые позволяют себе думать о сотрудничестве со страной, убившей десятки тысяч людей.

- Какие еще страны могут стать или уже стали жертвами российского влияния?

Россияне пытаются купить политиков и в других странах, мы видели это во Франции, Чехии, Венгрии. Европу атакуют.

- То есть те страны, которые вы назвали, — это союзники России?

— Не думаю, что это правильное слово. Они скорее собственность, нежели партнеры России, которые из-за шантажа делают то, чего хочет Москва. И Россия, очевидно, хочет распространять свое влияния настолько широко, насколько сможет, создавая большое напряжение между Косово и Сербией; внутри Боснии и Герцеговины и с соседями, потому что эта страна очень уязвима.

- Достаточно ли у Путина ресурсов, чтобы продолжать войны на стольких фронтах?

— Их войска в Ливии, много их войск в Сирии, они строят базу в Арктике, строят новую базу у восточного побережья Аляски. Конечно, это стоит больших денег. Много российского оборудования достаточно старо, но они тратят деньги на создание новой техники. В то же время они значительно уменьшают расходы на образование, здравоохранение, социальные выплаты. По сути, они воруют деньги, где только могут.

Не знаю, как долго Путин сможет это продолжать. ВВП России растет, поскольку некоторые отрасли по-прежнему относительно преуспевают, цены на нефть остаются на определенном уровне.

У России есть огромнейшие запасы советских боеприпасов, оборудования и все это сейчас используется, а не закупается новое. Другой показатель — проблемы с вертолетами и самолетами.

Да, у них есть проблемы и высокие расходы, но пока что у них есть также советские запасы и дешевая человеческая сила.

- И войска НАТО, в случае необходимости, смогут противостоять России?

— Если Россия атакует кого-то из членов НАТО, то нарвется на очень серьезную битву. Российские ВВС не могут соревноваться с американскими, финскими или шведскими, а все они базируются в Балтии. Американская военная система — по-прежнему самая крупная и сильная в мире. Если Путин выступит против НАТО — он будет невероятным глупцом.

- Американский президент Дональд Трамп недавно объявил, что США собираются выйти из договора РСМД (о ликвидации ракет средней и меньшей дальности — ред.) с Россией. Что это значит, и какие могут быть последствия?

— Реальность такова, что это должно было случиться, потому что изменился мир. Когда США и Россия подписали этот договор, был биполярный мир. Тогда не шла речь о китайском ядерном оружии или северокорейском, тогда не было ядерных мощностей у Индии и Пакистана. В будущем, какой бы новый договор ни был подписан, он будет многонациональным, а не только с двумя-тремя странами. И этот договор будет предусматривать совсем другой военный и политический контекст.

Когда будет новый договор — я не знаю, но точно знаю, что многие страны захотят подобное соглашение, потому что производство ядерного оружия — невероятно дорогое.

Интервью проведено на полях Львовского форума по безопасности.