Как говорят психологи, людей в этом мире в основном интересуют всего две вещи: смерть и секс. Таким образом, страх перед концом и сексуальное влечение — это сильнейшие движущие силы. Все остальные человеческие чувства — вера или любовь, жажда денег или власти — следуют за ними с большим отрывом.
Осознание этого вдохновляет авторов и издательства на все новые комбинации этих двух основ земного бытия. Сочетание смерти и секса позволяет рассчитывать на большое количество читателей и соответственно высокие тиражи.
Тем удивительнее, что только сейчас предпринимаются попытки использовать личность массового убийцы Адольфа Гитлера в такой модели. Фолькер Элис Пилгрим (Volker Elis Pilgrim), сведущий в психологии 75-летний специалист по крутым тезисам, взялся за эту задачу. Автор бестселлеров («Сыновья матери» («Muttersöhne»), «Ты можешь называть меня „госпожа Гитлер"» («Du kannst mich ruhig „Frau Hitler" nennen»)) многие годы изучал сексуальную жизнь Гитлера и, наконец, привлек гамбургское издательство Osburg Verlag к публикации крупного проекта из четырех томов, первая часть которого выходит под названием «Гитлер 1 и Гитлер 2. Сексуально нейтральная полоса». Масштабное произведение объемом более 900 страниц так основательно — и так изнурительно для читателя — анализирует материал, как ни одно ранее изданное.
Ключевой эпизод книги Пилгрима обращается к воспоминаниям актрисы Марианны Хоппе (Marianne Hoppe). В нем дива, которую почитал Гитлер, рассказывает о киновечере в берлинской имперской канцелярии. Показывали фильм Луиса Тренкера (Luis Trenker) «Бунтарь» о тирольском народном восстании против Наполеона и союзных с ним баварцев. Во время кульминационного эпизода тирольцы, которые наверху, на горе, запаслись тяжелыми валунами, атакуют проходящие через ущелье французские войска. Марианна Хоппе пишет:
«Когда французы подошли, те отпустили веревки, и каменные глыбы сверху посыпались на французов. И тут, мне кажется, Гитлер ощутил своего рода возбуждение и так тер колени в то время, когда камни скатывались на французов, что даже застонал. Не знаю, был ли он сумасшедшим, но тогда он получил своего рода оргазм, скажем так».
Актриса утверждала, что покинула кинозал еще во время сеанса, потому что «этот человек показался ей жутким». Из ее наблюдения Пилгрим развивает «простое подозрение», «что в случае Гитлера существовала связь между сексуальностью и насилием, а точнее, ему доставляло наслаждение насилие над мужчинами и их убийство». Поскольку «наслаждение от убийства» — типичная особенность серийных убийц, неизбежно возникает вопрос: «Итак, был ли Гитлер серийным убийцей, который приказывал убивать для собственного сексуального удовлетворения?»
Пилгрим не может знать наверняка, действительно ли Гитлер занимался онанизмом в кино, ведь актриса видела только какие-то движения и слышала стон. Тем не менее вскоре из «простого подозрения» у Пилгрима развивается уже уверенность. Снова и снова он приводит переживания Хоппе в кино в качестве доказательства своего тезиса о том, что вид насильственной смерти доставлял Гитлеру удовольствие. То же самое происходит и с вопросом, был ли Гитлер «серийным убийцей»: со временем вопросительный знак исчезает, и предположение становится утверждением факта.
К сожалению, сегодня мировая история знакома с длинным списком серийных убийц, но одно отличает их от фюрера: каждый преступник убивал жертву своими руками (и ими же при необходимости удовлетворял себя). Пилгрима это не смущает. «Особенность серийного убийства, — пишет он, — медленное, изощренное, крайне мучительное умерщвление». По его словам, именно этим и занимался Гитлер, только с помощью своих пособников.
Тезис о «серийном убийце» так важен для Пилгрима потому, что он, кроме того, хочет решить еще одну мировую загадку: что привело к Холокосту. «Аберрационная сексуальность Гитлера», как утверждает эксперт-психолог, побудила диктатора к «самому колоссальному уничтожению», «в котором когда-либо был виновен человек».
Таким образом, Холокост — многомиллионные серийные убийства одного сексуального маньяка? На самом деле еще ни один историк не дошел до такого оригинального вывода. Напротив, гильдия, скорее, спорит о том, был ли Гитлер гетеросексуально активным или пассивным, лишь меньшинство считает его гомосексуалистом.
Весь гнев Пилгрима обращен против «фракции большинства, выступающей за гетеросексуальность биографии Гитлера», которая тщетно пытается доказать, что Гитлер был «фаллически-вагинально проникающим, трущимся любителем женщин».
Пилгрим любит такие чудовищные слова, но не брезгует и вульгарными преувеличениями («Фюрер не был „трахальщиком"»), чтобы иногда изрядно утомленные читатели не уснули. Главный предмет его негодования — биография Гитлера, написанная Фолькером Ульрихом (Volker Ullrich), в которой приводятся некоторые аргументы относительно сексуальности диктатора. Такого Пилгрим допустить не может, иначе его теория о серийном убийце стала бы ничтожной.
Поэтому автор представляет доказательство за доказательством, чтобы подтвердить гетеросексуальную абстиненцию Гитлера. Бывший политический соратник Гитлера Эрнст Ганфштенгль (Ernst Hanfstaengl) придумал термин «сексуально нейтральная полоса», по которой двигался его друг. Передаются слова управдома резиденции Бергхоф под Берхтесгаденом, который регулярно инспектировал простыни, на которых проводил ночь Гитлер со своей партнершей Евой Браун. Якобы, предательские пятна никогда не обнаруживались. Кроме того, согласно медицинской карте, Гитлер страдал от «правостороннего крипторхизма», то есть от так называемого неопущения яичек, что, хотя и не ведет к импотенции, но и не способствует непринужденной сексуальной жизни. От самого Гитлера исходит интересное признание в том, что он «преодолел желание физического обладания женщиной», его истинной возлюбленной стала немецкая нация.
Пилгрим допускает возможность только одного сексуального эпизода. И он напоминает о романе Билла Клинтона с Моникой Левински, только с обратным знаком. Доказательств мало, но тем более оживленной становится фантазия Пилгрима. Сюжет такой:
В отрывках своего дневника Ева Браун написала в марте 1935 года о «нескольких удивительно прекрасных часах» с Гитлером в его мюнхенской квартире на Принцрегентенплац. Несколько лет спустя, 30 сентября 1938 года, там оказался с визитом — в рамках Мюнхенской конференции — британский премьер-министр Невилл Чемберлен (Neville Chamberlain). Ева Браун, по словам ее подруги, якобы после этого насмешливо сказала: «Если бы он знал, какая история у этой софы».
Для Пилгрима это явное доказательство: там, на этой софе, было что-то между Адольфом и Евой. Но что именно? Размер этого предмета мебели известен, здесь может лечь, поджав ноги, только миниатюрная женщина. Поэтому Пилгрим делает железный вывод: «простое раздвигание ног» привычного типа здесь было бы невозможно, значит, это не был классический половой акт. Затем на более чем 20 страницах следует не всегда понятная реконструкция событий с довольно неожиданным результатом: Браун сидела на софе, а Гитлер стоял перед ней на полу на коленях, затем «орально-вагинально» все дошло до высшей точки.
Действительно смелое утверждение, тем более что оно основывается на предполагаемых размерах софы и паре безобидных намеков Евы Браун. В последующие десять лет, вплоть до самоубийства в бункере, по мнению Пилгрима, пара была сексуально неактивна. Ева Браун проявила «латентные лесбийские» наклонности (потому что она постоянно была окружена только подругами), а сам Гитлер, видимо, проявлял себя как «серийный убийца».
У Пилгрима даже есть готовое объяснение для такой особенной сексуальной склонности диктатора. На самом деле у Гитлера было раздвоение личности: «Гитлер 1» был скромным и безобидным и существовал до 1918 года. Потом, после его отравления во время газовой атаки на войне, в лазарете произошла «медицинская суперкатастрофа». По словам Пилгрима, из-за врачебной ошибки военного психиатра «по недосмотру пришел в действие скрытый до сих пор потенциал серийного убийцы Гитлера». От этого, якобы, родился «Гитлер 2». Что именно тогда произошло, эксперт, конечно, раскроет позже.
Поэтому беспокоиться надо о гамбургском издателе Пилгрима Вольфе Рюдигере Осбурге (Wolf-Rüdiger Osburg). Если его — с позволения сказать — страдающий в некоторой степени манией величия автор действительно собирается издать еще три тома о психике серийного убийцы Адольфа Гитлера, то его небольшое издательство столкнется с большим вызовом.
