Датские, немецкие и финские молодые люди считают, что Вторая мировая война — это важное историческое событие. Но понимает эту войну молодежь очень по-разному.


«Длинные тени тяжелого прошлого». Так звучит почти поэтический заголовок нового исследования, показывающего, как датские, немецкие и финские молодые люди понимают Вторую мировую войну.


Исследование не оставляет места для сомнений в том, что молодежь считает эту войну важнейшим событием XX века. Тем не менее они весьма по-разному видят те «длинные тени», которые эта знаменательная война отбросила на современную молодежь трех стран.


«Датская и финская молодежь обычно имеет узконациональный взгляд на Вторую мировую войну. Немецкая молодежь гораздо лучше осведомлена о том, какие последствия эта война имела для остальной Европы», — говорит Карстен Индиген (Carsten Yndigegn), преподаватель кафедры политологии и государственного управления Университета Южной Дании и один из тех, кто проводил это новое исследование, опубликованное в научном журнале Journal of Youth Studies.


Война все еще отбрасывает тени


Возраст молодых участников исследования варьируется от 16 до 25 лет, а значит, несколько поколений отделяют их от тех, кто пережил эту войну, охватившую большую часть планеты с 1939 по 1945 годы.


Тем не менее война остается актуальной и значимой темой для многих молодых людей, свидетельствует исследование.


«Многие из молодых людей слышали, как вспоминают об оккупации члены их семей. Это касается и Дании, и Германии, и Финляндии. Поэтому война до сих пор присутствует в активной части сознания большой части молодого поколения», — говорит Карстен Индиген.


Однако когда молодые датчане думают о мировой войне, в первую очередь им на ум приходит не Холокост, не высадка в Нормандии и не атомные бомбардировки Японии.


«У датской молодежи — очень узконациональное отношение ко Второй мировой войне. Они в первую очередь сфокусированы на датском движении Сопротивления и выражают восхищение людьми, которые в нем участвовали. В этом смысле у датской молодежи — более позитивный и героический взгляд на войну, чем у немецкой», — рассказывает Карстен Индиген, который вместе со своим коллегой-преподавателем Клаусом Левинсеном (Klaus Levinsen) занимался датской частью этого исследования.

Движение Сопротивления героизируется


Героизация Второй мировой войны у датской молодежи во многих отношениях отражает то, как помнят войну предыдущие поколения, отмечает профессор Анетте Варринг (Anette Warring) из Университета Роскилле.


Как показало ее собственное исследование, в послевоенный период образовалось то, что она называет «коллективной памятью» о времени оккупации. В соответствии с этой памятью Дания — страна Сопротивления, и здесь, безусловно, главную роль играют герои этого сопротивления. При этом практически предан забвению тот факт, что на самом деле гораздо больше датчан работало на немецкие оккупационные власти и воевало под немецкими военными знаменами, рассказывает Анетте Варринг.

© AP Photo, Anonymous
1944. Двое участников датского движения Сопротивления прикрывают попытку побега из тюрьмы в Копенгагене, Дания

«Взгляд молодежи на войну во многом соответствует воспоминаниям, которые мы слышим от старших. А это как раз истории о том, как движение Сопротивления непоколебимо держалось как символ всего хорошего и как морально-этическая опора в условиях войны», — говорит Анетте Варринг, которая изучает память об исторических событиях и использование истории, но в этом новом исследовании участия не принимала.


Нюансы от молодежи ускользнули


В общем и целом, однако, коллективные воспоминания о периоде оккупации в последние годы стали богаче нюансами, но это не сильно отразилось на сознании тех молодых людей, которые участвовали в исследовании, говорит Анетте Варринг.


С появлением нюансов наш совместный нарратив о периоде оккупации стал более-менее охватывать также и тех, кто стоял по другую сторону фронта от бойцов Сопротивления. Речь идет, например, о датских нацистах, «девушках для немцев» (уничижительное обозначение датских женщин, которые вступали в романтические отношения с немецкими солдатами в период оккупации — прим. Videnskab) и датчанах, которые добровольцами записывались в немецкие войска.


«Долгие годы все они были маргинализованы и исключены из общенациональной памяти о войне. Но в последние годы начали учитываться нюансы, и теперь воспоминания об оккупации повествуют не только о движении Сопротивления. Меня удивляет, что участвующие в исследовании молодые люди так и не восприняли все эти нюансы», — говорит Анне Варринг. Она задается вопросом, почему картина Второй мировой войны в понимании датской молодежи так и не включила в себя ни Холокост, ни Политику сотрудничества Дании с Германией (особая договоренность, которая существовала между Данией и Германией в период оккупации. Также — политика, которую вело датское правительство по отношению к оккупационным властям вплоть до 29 августа 1943 года, — прим. Videnskab).


Финская молодежь видит в России врага


У финских молодых людей, задействованных в исследовании, так же как и у датских, очень узконациональный подход ко Второй мировой войне. Из их сознания практически вытеснен тот факт, что Финляндия была союзницей нацистской Германии большую часть войны (с 1941 по 1944 год).


«Финская молодежь практически не осознает, что вообще-то Финляндия изначально была в альянсе с Германией. Напротив, они очень сосредоточены на тех героических усилиях, которые финские военные ветераны предпринимали во время зимних войн против Советского союза», — говорит Карстен Индиген.

© AP Photo,
Хельсинки во время советско-финяндской войны

«В этом финская молодежь напоминает датскую: они фокусируются на позитивном и героическом, а все менее позитивное забывают».


Хотя и для датских, и для финских молодых людей характерен национальный подход ко Второй мировой войне, образ врага в этих двух странах различается. У датской молодежи он однозначно направлен на Германию. У финнов же враг — в первую очередь Советский Союз, делают вывод ученые.


Немецкая молодежь видит все в международной перспективе


В Германии молодые участники исследования прекрасно отдают себе отчет, что на их стране лежит тяжелая ответственность за войну и преступления нацизма.


«Немецкие молодые люди полностью осознают, что их страна развязала войну, и не только в Европе, но и за ее пределами. У них нет никаких сомнений насчет сути Второй мировой войны. Но видно также, что молодежь начала стремиться оставить это все позади. Многие из них дают понять, что не хотят лично испытывать вину за то, что случилось в прошлом, задолго до их рождения», — говорит Карстен Индиген, который сам занимался интервьюированием датских молодых людей, но соответствующие результаты из Германии получил от своих немецких коллег.


«Речь не идет о том, что немецкая молодежь отрицает или оправдывает Холокост или ответственность Германии как агрессора в этой войне. Просто они считают, что они лично не обязаны жить с этим чувством вины».


Чувствуют ли молодые немцы себя виноватыми?


Вопрос чувства вины среди немецкой молодежи в связи с преступлениями нацизма изучался и раньше. Результаты вошли в книгу «Дедушка не был нацистом» (Opa war kein nazi) 2001 года, и они несколько отличаются от того, что показало новое исследование, по словам Анетте Варринг.


«Более раннее исследование показало, что трое из пяти опрошенных молодых людей испытывали вину за нацизм. Странно, что они не включили эти результаты в новое исследование и не обсудили, почему выводы получились такими разными», — говорит Аннете Варринг.


То же самое исследование показало, что, хотя немецкая молодежь и не склонна вытеснять из памяти спорные страницы истории своей страны, историю собственной семьи они видят в гораздо более радужном свете.


«По данным исследования, немецкая молодежь располагает множеством фактических знаний о преступлениях нацизма и общей ответственности немцев. Это знание они целенаправленно усваивали в школе. Но когда они должны были рассказать, что во время войны делали их дедушки и бабушки, все менялось. Если верить ответам участников исследования о родителях их родителей, то придется признать, что в Германии вообще никаких нацистов не было», — рассказывает Анетте Варринг.


Немцы героизируют дедушек и бабушек


Другими словами, немецкая молодежь «забыла» о вине собственных семей в этой войне. Даже если бабушки и дедушки и рассказывали честно своим детям и внукам, что не хотели прятать военнопленных во время войны, со временем эти истории были изменены их потомками, которые стали рассказывать, что их бабушки и дедушки, наоборот, скрывали военнопленных и помогали им, объясняет Анетте Варринг.


«Происходила так называемая кумулятивная героизация — то есть, дедушки и бабушки со временем становились все большими и большими героями в глазах следующих поколений. Само собой, это происходило потому, что трудно понять, как твой любимый дед мог участвовать или пассивно способствовать преступлениям нацизма», — говорит Анетте Варринг.


Таким образом, по мнению Анетте Варринг, есть определенные признаки того, что в известной мере неприглядные страницы истории страны вытесняются и в сознании немецкой молодежи, несмотря на то, что Германия с 1980-х годов вела такую школьную политику, при которой внимание учеников все время концентрировалось на осуждении преступлений нацизма и общей ответственности населения.

© Das Bunderarchiv
Гауптвахмистр полиции порядка Фолькманн, руководитель районного щуцманского поста в с.Зарог, (Полтавская область, Украина) дает указания своим подчиненым

«Я думаю, это свидетельствует о том, что если просто давать людям факты, которые они должны на голом месте усваивать, то история не приносит эмоционального понимания того, как такой жестокий режим мог вырасти в немецком обществе. Так что не получается в достаточной мере использовать историю в качестве учителя для современности», — считает Аннете Варринг.


Больше полагаются на семью, чем на школу


И в Германии, и в Финляндии большинство молодых людей дали понять, что они скорее доверяют тому, что о войне рассказывает им семья, чем официальной информации. Поэтому немецкие и финские молодые люди отличаются известным скепсисом в связи с книгами по истории и тем, что им преподавали в школе, в большей мере полагаясь на родителей и бабушек с дедушками.


«Среди датской молодежи такого нет. Они одинаково доверяют и семье, и тому, что им преподают в школе», — рассказывает Карстен Индиген.


И Карстен Индиген, и Анетте Варринг считают, что доверие датской молодежи к официальным источникам объясняется тем, что отношение Дании к Второй мировой войне менее противоречиво, чем в Финляндии и Германии.


«В Дании было много конфликтов на тему толкования этой войны, в том числе в связи с тем, что касается Политики сотрудничества. Но они ни в какое сравнение не идут с теми драматизмом и противоречивостью, которые царят в исторических дебатах в Германии и Финляндии», — говорит Анетте Варринг.


«Датское толкование, несмотря ни на что, более гармонично, и именно поэтому, я думаю, к официальным данным о войне относятся с большим доверием».

Фотовыставка, посвященная 75-летней годовщине начала Великой Отечественной войны, открылась в центре Берлина

В любом случае, споры о том, как следует относиться к Второй мировой войне и как ее толковать, закончатся еще нескоро. Эту войну до сих пор используют в ходе политической борьбы, и даже современная молодежь подвергается ее политическому влиянию. Пример этого приведен ниже.


Как Вторая мировая война может влиять на современную молодежь


Конкретным примером того, что молодежь продолжает подвергаться политическому влиянию Второй мировой, оказался один датский участник исследования.


Молодой человек раньше симпатизировал идеям нацизма, объясняет Карстен Индиген. В какой-то момент, однако, он познакомился с человеком, который рассказал ему о датском движении Сопротивления в период оккупации.


«Он начал вникать в информацию о Сопротивлении и очень проникся им. Это полностью изменило весь его взгляд на прошлое и политику. Ведь трудно одновременно восхищаться движением Сопротивления и симпатизировать его врагам, нацистам», — говорит Карстен Индиген и продолжает:


«Я все равно думаю, что этого молодого человека можно назвать националистическим популистом, но это очень конкретный пример того, как прошлое может изменять наш взгляд на политику и современное общество».


Что делали исследователи


Данные для нового исследования получены из научно-исследовательского проекта MYPLACE — Memory, Youth, Political Legacy and Civic Engagement (Память, Молодость, Политическое наследие и Гражданская активность), 2011-2015.


В рамках проекта информация о политических взглядах молодежи и ее понимании истории была собрана посредством опросов, а также квалификационных интервью с молодыми людьми 16-25 лет в 14 европейских странах.


В последнем исследовании ученые сосредоточились на данных о Второй мировой войне, полученных в Дании, Германии и Финляндии.


В каждой из трех стран более в опросах участвовали в общей сложности 800 молодых людей. Помимо этого, 60 молодых людей в каждой стране были проинтервьюированы (то есть прошли квалификационные интервью).


В Дании все молодые участники исследования были из Оденсе.

 

Сомнительное прошлое?


Исследователи выбрали молодежь из Дании, Германии и Финляндии потому, что у всех трех стран есть «сомнительное прошлое».


Немецкая молодежь должна как-то относиться к тому, что их страна во время диктатуры партии нацистов выступала в роли агрессора, развязала войну и потерпела поражение, а также несет ответственность за ужасные военные преступления, в том числе Холокост.


Финская молодежь должна сформировать отношение к тому, что их страна в ходе войны меняла союзников и роли. На финнов в 1939 году напал Советский Союз, но после этого они вступили в альянс с Германией и возобновили борьбу с русскими в 1940-1944 годах. После мирного договора с Советским Союзом в 1944 году финны в Лапландскую войну изгнали немцев из северной Финляндии.


Датчане должны занять позицию насчет капитуляции датского правительства перед немецкой оккупацией. Сначала правительство начало политическое, а потом и чисто административное сотрудничество с немецкими оккупационными властями. Однако со временем Политике сотрудничества все чаще бросало вызов движение Сопротивления.