В этом месяце исполняется 20 лет с момента окончания холодной войны, но сегодня мало кто помнит о том, как она главенствовала в нашей жизни. То, что осталось в головах у людей – что Рейган за счет огромных военных расходов и своего упорства выиграл эту войну – не соответствует действительности.
Когда 20 лет назад в декабре месяце на кремлевском флагштоке в последний раз опустился советский флаг, это ознаменовало собой исключительно важное событие. Впервые в современной истории крупные державы закончили борьбу между собой без войны. Советский Союз и холодная война, на протяжении без малого полувека угрожавшие американским ценностям и интересам внутри страны и за рубежом, просто исчезли. Губительное и опасное соперничество почило в бозе; однако до сих пор живет и здравствует опасный миф о том, что президент Рональд Рейган одержал в этой войне победу за счет беспрецедентного увеличения военных расходов и собственной жесткости и бескомпромиссности. Сегодня этот миф ежедневно тянет нас в неверном направлении, что касается важнейших политических решений США по таким горячим точкам, как Иран, Северная Корея, Афганистан и Китай.
Еще по теме: США и холодная война. Цена победы
Этот миф о всепобеждающей силе военной мощи и настоящего упорства превращает любой крупный спор в испытание характеров. Он мешает полному применению американской силы и влияния. И это несправедливо по отношению к той утонченной дипломатической работе, которую проводил Рейган и его преемник Джордж Буш-старший. Прежде всего, этот миф ослепляет современных политических руководителей, мешая им ясно видеть то, кто на самом деле победил в холодной войне, и что является самым важным в международной политике 21-го века – сила американской экономики.
Несомненно, превосходство в вооружениях и непреклонная решимость были крайне важны для разрушения Советского Союза. Но дипломатия была важна не меньше, а то и больше, особенно с приближением распада СССР, когда холодная война могла закончиться не жалобным хныканьем, а большим взрывом. В тот момент и в чрезвычайно важный последующий период Рональд Рейган и Джордж Буш-старший использовали дипломатию не для предъявления непомерных требований советскому лидеру Михаилу Горбачеву, а для оказания ему содействия в том, что он сам хотел сделать – демонтировать советскую империю ради спасения самого Советского Союза и реформировать его политическую и экономическую систему. Горби был загнан в угол. Берлинская стена пала, израненные советские войска, прихрамывая, вышли из Афганистана, а советская экономика была в руинах. Почти все то, что хотел сделать Горби, снижало угрозу Америке и ее союзникам. Задача заключалась в том, чтобы помочь ему, и Рейган с Бушем сделали это. Простой жесткостью без тонкой дипломатии можно было ослабить позиции Горби в Кремле, а это могло привести к новому противостоянию холодной войны, а то и к войне открытой. А жесткость вкупе с дипломатическими компромиссами привела к победе без войны.
Но движущей силой, лежавшей в основе американского военного могущества, упорства и дипломатии, была сравнительная мощь экономики США. Советская экономика рушилась под бременем многолетней коммунистической коррупции, колоссальных военных расходов и чрезмерно централизованного планирования, а американская по-прежнему процветала.
За исключением сенатора Дэниела Патрика Мойнихана (Daniel Patrick Moynihan), немногочисленных аналитиков из ЦРУ и самого Рейгана, мало кто замечал и понимал, что на самом деле происходило в начале 1980-х годов. Самое поразительное то, что советский начальник Генерального штаба маршал Николай Огарков лучше всех понял происходящее, причем задолго до того, как хотя бы кто-то смог сказать, что рейгановское наращивание военной мощи поставило Советы на колени. Вот что он сказал мне во время неофициальной беседы в марте 1983 года за огромным столом в конференц-зале Министерства обороны, где вдоль стен были расставлены победные знамена советских дивизий: «Холодная война закончилась, и вы победили».
Еще по теме: Россия и новая холодная война из-за Сирии
Эта шокирующая беседа началась с того, что я подверг критике усиление советской ракетной группировки в Европе. «Прекрати нести вздор, Лесли, - сказал этот высокий рыжеволосый генерал, известный своей агрессивностью. – Ты знаешь, что ваша страна имеет военное превосходство над моей страной, и что это превосходство усиливается».
«Весь современный военный потенциал основывается на экономических новшествах, на технологиях и на экономической мощи, - продолжил он. – А военная техника основывается на компьютерах. А вы намного, намного опередили нас в компьютерах». Затем, махнув рукой, он сказал: «Я проведу тебя по этому министерству, и ты увидишь, что даже здесь во многих кабинетах нет компьютеров. А в вашей стране у каждого ребенка с пяти лет есть компьютер».
«Мы очень сильно отстали, потому что наше политическое руководство боится компьютеров. Политическое руководство в моей стране считает, что свободное использование компьютеров смертельно опасно для его контроля над информацией и для его власти. Так что сегодня мы намного отстаем от вас, а завтра будем отставать еще больше».
Конечно же, Огарков делился своими революционными взглядами с коллегами из Политбюро, которые сняли его с должности на следующий год после нашего разговора, а затем назначили на незначительный пост в Восточной Европе. Он умер в безвестности в 1994 году.
Но несмотря на проницательность Рейгана и Огаркова, мифы возобладали. Москва безуспешно пыталась не отстать от военных расходов Рейгана, истощила свои силы, потерпела экономический, а затем и политический крах. Но вот та реальность, которую видели почти все ученые, читавшие советские архивы, и эксперты из ЦРУ: Советы совсем и не пытались нагнать огромные военные расходы Рейгана. На всем протяжении 1980-х годов они были неизменны в процентном отношении к ВВП страны. А что касается утверждений о том, что Москва пыталась, но не сумела создать систему, не уступающую рейгановским «звездным войнам», то они также не соответствуют действительности. «Звездные войны» ее не напугали, и Советы всегда считали, что их колоссальные ракетно-ядерные силы сумеют преодолеть щит «звездных войн» - даже в том маловероятном случае, если он заработает.
Еще по теме: Возвращение холодной войны - суд над "торговцем смертью"
С тех пор Америка в своей внешней политике ограничивается неискренними словоизлияниями о главной роли своей экономической мощи. Она избегает проведения политически непопулярной дипломатии в отношении плохих парней с той решимостью, какая была присуща Рейгану. Великие американские дипломаты, такие как Рейган, Буш I, Гарри Трумэн, Ричард Никсон, Генри Киссинджер, Джеймс Бейкер, Брент Скоукрофт и Джордж Шульц, не боялись вести переговоры, идти на стратегические компромиссы и проявлять настойчивость и упорство. Они обладали внутренней уверенностью в том, что сила Америки позволяет ей идти на компромиссы, и что даже пойдя на компромисс с плохими парнями, Соединенные Штаты сохранят те преимущества, которые позволят им одержать в итоге верх. Рейган был прав, когда называл Москву «империей зла». Но это не мешало ему и другим нашим великим государственным деятелям идти в интересах Америки на разумные компромиссы.
Трумэн и Эйзенхауэр знали, какова сила и власть экономики. Они пошли на колоссальные экономические жертвы, чтобы помочь Германии и Японии после Второй мировой войны. Не было никаких гарантий, что вложенные инвестиции будут возвращены. Однако на протяжении вот уже многих десятилетий эти две страны являются самыми близкими и самыми мощными союзницами Америки. Куба Фиделя Кастро не выдержала бы американского напора еще много десятилетий назад, если бы Вашингтон не побоялся открыть шлюзы экономической помощи. Страх попасть в западню американских прелестей был той реальной причиной, по которой и сам Кастро не хотел, чтобы эти шлюзы открылись.
Читайте еще: Холодная война Обамы?
Кастро знал, что американцы ведут игру, пытаясь сбросить его при помощи экономических связей. Плохие парни в Тегеране и Пхеньяне строят аналогичные расчеты, и они не ошибаются. Будем предельно откровенны: не следует ждать, что они откажутся от своего ядерного оружия и ядерных программ в обмен на наши экономические приманки. Они должны поверить в то, что сумеют выжить без своих ядерных бомб. Чтобы убедить их в этом, необходима умная дипломатия и компромиссы. Помните, альтернативой является война – а после 11 сентября, после Ирака и Афганистана американцы понимают, насколько запредельны расходы на нее и насколько сомнителен ее успех.
Что касается Китая, то ни один американский военный эксперт, находясь в здравом рассудке, не станет рекомендовать наземную войну в Азии. Соперничество и сотрудничество продолжатся в основном в экономической сфере. Конечно, усилится и военное соперничество. Но в этом зарождающемся глобальном перетягивании каната верх одержит та страна, чья экономика работает лучше.
Сегодня, спустя 20 лет после окончания холодной войны над Россией и Соединенными Штатами продолжает висеть проклятие. Москву сбивают с толку воспоминания о ее былом величии, которое она уже никогда не сможет вернуть, а Вашингтон – неспособность стряхнуть с себя миф о том, что военная мощь и упорство побеждают все. Чтобы России сопутствовала удача, ее лидерам надо отказаться от своего страстного желания создать новую мировую державу и вместо этого заняться строительством демократии у себя дома. Москве предстоит пройти еще долгий путь, судя по тем протестам, которые состоялись недавно в крупных российских городах из-за фальсификации результатов парламентских выборов. А для обеспечения своего прекрасного будущего Америке следует отложить в сторону триумфаторские мифы и заняться тяжелой работой по возрождению дипломатии и экономики.
Бывший обозреватель New York Times Лесли Гелб занимал в свое время высокие должности в правительстве. В настоящее время он является почетным президентом Совета по международным отношениям (Council on Foreign Relations). Гелб автор книги "Power Rules: How Common Sense Can Rescue American Foreign Policy" («Правила власти: как здравый смысл может спасти американскую внешнюю политику»). Книга посвящена тому, как надо думать об использовании силы, и как применять ее в XXI веке.
