Конгресс-холл в Баден-Бадене идет церемония вручения немецкой премии в области средств массовой информации. В зале присутствуют звезды медийного мира - Вероника Феррес (Veronika Ferres), Франциска ван Алмьсик (Franziska van Almsick), Йоханнес Кернер (Johannes B. Kerner). На сцене молча стоят четыре борца за мир: афганский эксперт в области образования Сакена Якооби (Sakena Yacoobi), конголезский врач Денис Муквеге (Denis Mukwege), палестинский священник Митри Рахеб (Mitri Raheb). И Станислав Петров. Этот невысокого роста седовласый человек с такими же седыми усами не знает, куда деть руки, когда до него доходит очередь. Он не привык находиться в центре внимания, и ему это явно не доставляет особого удовольствия. То решение, которое он принял 26 сентября 1983 года в самый напряженный период холодной войны, спасло мир от ядерной катастрофы. Подполковник Станислав Петров в то время дежурил на командном пункте Серпухов-15 - секретном центре Советского Союза по наблюдению за спутниками, расположенном в 90 километрах от Москвы. В тот вечер компьютер сообщил о запуске пяти американских межконтинентальных ракет, оснащенных ядерными боеголовками.
Хайке Фовинкель встретилась со Станиславом Петровым на следующий день после вручения премии.
Die Welt: Вы помните о той атмосфере, которая была в 1983 году?
Станислав Петров: Конечно, и даже очень хорошо помню. Это был сложный год. Было много напряженных моментов, и обе стороны – Восток и Запад – активно вооружались. В распоряжении НАТО находились размещенные в Европе ракеты Pershing II, направленные на советскую территорию. Президент Рейган назвал нас империей зла после того, как по ошибке был сбит южнокорейский пассажирский самолет, оказавшийся в нашем воздушном пространстве над закрытым районом на Камчатке. Я понимал, что мы еще никогда не были так близко к третьей мировой войне.
- Южнокорейский самолет был сбит за три недели до 26 сентября. Как началась ваша служба в тот день?
- Как обычно. Я заступил на дежурство в 20:00. Рядом со мной в помещении находились еще восемь солдат. Кроме того, примерно 80 офицеров и солдат, подчинявшихся мне, располагались в соседних помещениях и зданиях. Мы делали то, чем обычно занимались, - следили за группировкой спутников и контролировали работу вычислительных центров. Я анализировал информацию, поступавшую с двух спутников, и готовил введение в эксплуатацию третьего. Каждый наш шаг был точно определен. Все было как обычно, рутинная работа.
- Пока не наступила полночь…
- Да. В 0:15 – это время я никогда не забуду – сработала сирена. На большом экране, расположенном напротив моего рабочего места, обычно можно было увидеть только серую световую полосу. Но вдруг на нем загорелись буквы, образовавшие слово ПУСК. На экране обычно отображалась также передававшаяся со спутников карта территории Северной Америки. Можно было даже различить свечение городов, места, где располагались заводы, а в середине квадратом была обозначена военная база, и именно в этом месте и появилось сообщение о старте ракеты.
- Сколько времени вам понадобилось для того, чтобы понять, что происходит?
- Я осознал это сразу. Мы два раза в год проводили учения. Но в тот момент все происходило в реальности, и это было как шок. Несколько секунд я не мог оторвать взгляд от экрана. Но затем я встал, посмотрел налево и направо на моих подчиненных и, наклонившись немного вперед, бросил взгляд туда, где находились еще четверо моих коллег. Все они напряженно смотрели на меня.
Читайте также: Ядерный потенциал России не сокращается
- Чего они от вас ожидали?
- Они ожидали, что я, как это и предписано правилами, отдам им приказ. Через некоторое время я сам сел и приказал, чтобы они также сели. Затем я громко объявил: все делать по моей команде, и после этого приказал каждому сделать мне доклад.
- И что вы после этого предприняли?
- Я стал анализировать данные компьютера. Ко мне сходилась вся информация, поскольку я должен был сделать вывод относительно того, была ли это настоящая или ложная тревога. Об этом я должен быть сообщить руководству вооруженными силами в Москве. В правилах также было сказано, когда именно я должен туда позвонить, и я понимал, что в моем распоряжении мало времени – всего несколько минут.
- Почему?
- Потому что понадобилось бы меньше получаса для того, чтобы запущенная ракета достигла нашей территории. И я должен был сделать так, чтобы у руководства страны было достаточно времени для нанесения ответного удара.
- И что вы тогда сделали?
- Я посмотрел на монитор, на котором отображалась картинка со спутника, и там не было никакой ракеты. Конечно, на той военной базе, откуда якобы стартовала ракета, в это время уже темнело. Может быть, это было связано с тем, что я просто ничего не могу различить? Я спросил об этом экспертов, отвечавших за визуальное наблюдение, но и они ничего не заметили. Анализ компьютерной системы также показал, что все функционирует нормально. Управление, получение данных, техника в целом – все работало безукоризненно. Никаких сигналов об ошибке. Я по профессии системный аналитик, и я понимал, что этого просто не может быть.
Читайте также: Ядерные бомбы в никуда
- Что вы чувствовали в этот момент?
- У меня было такое чувство, что моя голова также превратилась в компьютер. Информация поступала самая разная, но что-то не сходилось.
- А до этого были случаи, когда поступали ложные сигналы?
- Нет, это произошло в первый раз. До этого не было никаких ошибок ни в компьютере, ни в работе визуального наблюдения. Тогда я стал учитывать еще и другие соображения – стратегического характера. Я хорошо знал, что нападение не может проводиться с использованием только одной ракеты. В подобном случае предполагается одновременный запуск большого количества ракет. Тогда я спросил себя: может быть, на американской базе произошла ошибка? Но я знал, что у американцев, как и у нас, был очень сложный механизм запуска спутников, и было невозможно себе представить, чтобы военное руководство не было проинформировано о случившемся, - для этого существуют слишком много контрольных инстанций, призванных не допустить возникновения подобных ситуаций.
- А вы подумали о последствиях, к которым может привести ваше решение?
- Да, конечно. Я вспомнил тогда об эффекте петуха. Если один петух начинает кукарекать, то к нему сразу же присоединяются и другие, хотя солнце еще не встало. Я понимал, что может начаться Третья мировая война, если я сделаю ошибку. Поэтому я предпочел действовать против системы, а не вместе с ней.
- А вы тогда не боялись последствий в том случае, если вы примите неправильное решение?
- Нет, в тот момент это не играло совершенно никакой роли. Я также не думал тогда о моей семье или о чем-то в этом роде. Я понимал только то, что от этого решения зависит очень многое. В конечном итоге я положился на мой опыт и на мою интуицию, которые подсказывали мне, что в этом деле что-то не так.
- Сколько времени прошло до того момента, как вы позвонили руководству?
- Примерно две минуты. Я взял трубку телефона на моем рабочем столе – это было защищенная линия связи с руководством - и позвонил. Я сообщил, что поступающая на компьютер информация – это ошибка, ложная тревога. Человек на другом конце провода сказал: «Понятно». Но в этот момент вновь сработала сирена. И вновь на информационном табло появилась слово «ПУСК».
Еще по теме: Россия и ядерные новости, которых не было
- Что вы тогда сделали?
- Я хотел перейти к еще одному телефону, по которому я мог связаться с другими экспертами по системному анализу, находившимися в тот момент у себя дома. Когда я встал, я почувствовал слабость в коленях. Я позвонил им, и в этот момент объявление о тревоге срабатывает в третий, затем в четвертый и в пятый раз.
- Вы должны были тогда вновь доложить обо всем вашему начальству?
- Нет, я придерживался принятого мной решения. Информация не менялась. Было странно, что ракеты стартовали по отдельности, а не все одновременно. Мне нечего было менять в моем решении.
- Что потом произошло?
- После этого оставалось только ждать возможного появления этих ракет на радаре при их входе в наше воздушное пространство. Первая ракета должна была появиться примерно через 18 минут. Это ожидание было ужасным. Это время настало, однако радары ничего не обнаружили, и тогда огромный груз свалился с моих плеч.
- Вы отпраздновали это событие?
- Конечно нет. Мы были солдатами. Я по внутренней связи поблагодарил всех тех за то, что они хорошо выполнили свою работу и сохраняли спокойствие. После этого мы продолжили дежурство в обычном режиме. Через некоторое время пришли другие эксперты. Около четырех часов утра приехал мой непосредственный начальник. Он сказал, что я хорошо справился со своей работой и что меня за это наградят. Я тогда должен был еще три дня провести на командном пункте Серпухов-15 и отвечать на вопросы сразу же созданной комиссии по расследованию.
- А когда вы пришли домой, вы рассказали о том, что произошло?
- Конечно нет, это было строго секретно. У меня была договоренность с женой о том, что я ничего не рассказываю ей о своей работе. Она с пониманием к этому относилась.
- А когда вы узнали о том, что стало причиной этой ошибки?
- Примерно через полгода. Судя по всему, очень редкое расположение в пространстве спутников и солнца привело к тому, что его лучи отражались от поверхности земли и попадали на спутники, и все это было похоже на старт баллистической ракеты. И произошло это прямо над военной базой. Невероятное совпадение, и это было ужасно.
- Вас после этого наградили?
- Да, но не за то, что произошло в тот вечер. Об этом в то время вообще нельзя было говорить, и даже в военных кругах о случившемся было известно немногим. Я был награжден вместе с другими специалистами за заслуги в реализации спутниковой программы.
- А как это вообще стало известно?
- Мой тогдашний начальник написал об этом в статье, которая была опубликована в газете «Правда». Каким-то образом об этом случае стало известно за границей. Но в России эта история никого особенно не заинтересовала.
- Г-н Петров, вы герой?
- Нет, никакой я не герой. Я просто правильно выполнил свою работу.
- Но вы спасли мир от Третьей мировой войны.
- В этом не было ничего особенного. Любой из моих коллег на моем месте сделал бы то же самое.
