Вашингтон. - В прошлом году всего за несколько дней до повторного вступления в должность президента России Владимира Путина президент Обама направил своего советника по национальной безопасности в Москву. Обама добился значительного прогресса с Дмитрием Медведевым, переходным президентом, и хотел сохранить существовавшую динамику.
Однако все надежды на это быстро оказались разрушенными, когда Путин сел за стол переговоров вместе с находившимся с визитом советником Томом Донилоном (Tom Donilon) в шикарной президентской резиденции в окрестностях Москвы. Путин начал встречу не с обсуждения вопросов сотрудничества, а с резкого вызова, подчеркнувшего его глубоко подозрительное отношение к американским амбициям. «Когда, - многозначительно спросил он, - вы начнете бомбить Сирию?»
В то время у Обамы еще не было планов военного вмешательства в гражданскую войну в самом сердце Ближнего Востока, однако Путин не верил в это. По мнению Путина, Соединенные Штаты постоянно хотят вмешиваться в тех местах, где им нечего делать, и разжигают революции для того, чтобы установить правительства, дружественно настроенные по отношению к Вашингтону.
Состоявшаяся 16 месяцев назад встреча открыла новую напряженную главу в российско-американских отношениях, и все это станет очевидным на этой неделе, когда Обама направится в Санкт-Петербург для участия в саммите группы G-20, который принимает у себя в стране Путин. Хотя у Обамы не было никаких намерений бомбить Сирию в прошлом году, в воскресенье он заявил о том, что в настоящее время он поддерживает проведение военной операции против сирийских сил, а не смещение правительства Башара аль-Асада, союзника России, и это делается как возмездие за использование отравляющего газа против своих собственных граждан. Подобные утверждения Путин осудил, назвав их «дурью несусветной» и оправданием американской интервенции.
В прошлом месяце именно Кремль решил предоставить убежище Эдварду Сноудену (Edward Snowden), «слившему» данные о деятельности Агентства национальной безопасности, что в конечном итоге заставило Обаму отменить планировавшуюся отдельную встречу один на один с Путиным во время его пребывания в России. Однако главной причиной раскола является не столько это, сколько радикально различные мировоззренческие позиции, проявившиеся в ходе полемики по поводу Сирии. Там, где Обама ощущает необходимость принятия действий для предотвращения применения оружия массового поражения, Путин вновь видит в действии американский империализм.
Читайте также: Путинская Россия - мнимая великая держава
История политики «перезагрузки», проводимой администрацией президента США в отношении России, является конкретным исследованием того, как опрометчивый идеализм первого президентского срока Обамы уступил место разочарованию его второго мандата. По мнению критиков, президент проявил наивность, рассчитывая на то, что он может на самом деле создать общее дело с Москвой. Помощники полагают, что было лучше попытаться это сделать, чем вообще ничего не предпринимать, и «перезагрузка» - до того, как отношения испортились - на самом деле принесла заметные результаты в области контроля над вооружениями, торговли и военного сотрудничества.
«Существует цикл первоначального энтузиазма и надежды, который затем уступает место реальности», - подчеркнул Роберт Гейтс (Robert Gates), первый министр обороны в администрации Обамы.
Обама ожидал большего, когда он прибыл в Лондон в апреле 2009 года для участия во встрече в верхах группы G-20 и провел там первую встречу с Медведевым.
Оба они сели за стол переговоров и обнаружили, что имеют много общего - оба они являются лидерами нового поколения, оба изучали право, оба не отягощены прошлым и оба склонны считать себе прагматиками, а не идеологами. И хотя было ясно, что Путин, бывший в тот момент премьер-министром, продолжает оставаться важнейшей фигурой, Обама был полон решимости укрепить надежды Медведева на то, что он сам в конечном итоге сможет стать реальной силой.
Теория, поддерживаемая такими помощниками, как Донилон и Майкл Макфол (Michael McFaul), бывшим в тот момент помощником президента по России, состояла в том, что после разрыва с Россией по поводу войны с Грузией в 2008 году, появились возможности для сотрудничества в областях, представляющих взаимный интерес. Это не означало, что больше не будет разногласий, однако они попытаются разомкнуть связь между ними, и таким образом отношения в целом не пострадают. «Это была возможность улучшить ситуацию», - заявил один из высокопоставленных чиновников.
Также по теме: Путин - не Сталин
Однако не все были настроены столь оптимистично. Хилари Клинтон, бывшая в то время госсекретарем, поддержала перезагрузку и даже подарила своему российскому коллеге злополучную кнопку, на которой слово «перезагрузка» было неправильно переведено на русский язык. Однако в частном порядке она занимала более недоброжелательную позицию по отношению к Путину. То же самое можно было сказать и о Гейтсе, который, по его собственному признанию, «полагал, что стоит попытаться это сделать», однако не был настроен оптимистично по поводу реальных перспектив.
Тем не менее Обама был настроен на то, чтобы продолжать движение в этом направлении, и в Лондоне он предложил, чтобы обе страны подготовили новый договор об ограничении вооружений. К моменту прибытия Обамы в Москву в июле обеим сторонам удалось разработать рамки договора, по которому их ядерные арсеналы должны были сократиться до самого низкого уровня за последние несколько десятилетий.
Стороны также подписали соглашение, позволяющее Соединенным Штатам транспортировать через российскую территорию в Афганистан свои войска и вооружения, и часть этой схемы, получившей название «Северная распределительная сеть» (Northern Distribution Network), была расширена и стала использоваться как альтернатива ненадежному маршруту поставок через становящийся все более неустойчивым Пакистан. Гейтс сказал, что он, «старый воин холодной войны», «не мог представить себе даже в самых смелых фантазиях», что можно будет направлять американских военные грузы через Россию.
Однако определенные черты будущего стали появляться после того, как Обама и Путин сели за стол для проведения отдельных переговоров. За завтраком импровизированный комментарий Обамы относительно прежних напряженных отношений вызвал почти часовую агрессивную речь Путина с изложением претензий к Соединенным Штатам. Если с Медведевым Обама мог иметь дело, то после этого разговора у него появились опасения, что Путиным все будет иначе.
Воспользовавшись укреплением партнерских отношений с Медведевым, Обама убедил русских одобрить жесткие санкции ООН против Ирана, и обе стороны возобновили сотрудничество в гражданской атомной области по соглашению, которые было положено на полку после войны в Грузии. В конечном итоге Обама добился успеха, там, где его предшественники терпели неудачу, и в результате он помог России вступить во Всемирную торговую организацию после почти 20 лет переговоров.
Читайте также: Американское лицемерие по отношению к России
Наиболее известной победой стал их новый договор по СНВ, сокративший на треть равные потолки для размещаемых стратегических боезарядов и наполовину количество носителей. Однако это потребовало значительно больше усилий, чем Обама и его команда предполагали. «Мы думали, что работа над договором по СНВ будет легкой, мы на самом деле так считали, - отметил бывший чиновник администрации. - Но все оказалось очень и очень сложным».
Кульминационный пункт пришелся на март 2011 года. Когда Обама решил присоединиться к проводимой союзниками бомбардировке Ливии, его новый друг Медведев согласился не блокировать подобные действия в Совете Безопасности ООН - это шаг привел в ярость Путина, особенно когда оказалось, что предпринятые действия, поначалу считавшиеся гуманитарной операций, в итоге привели к смене режима.
«Русские посчитали, что с ними обошлись, как с недоумками по вопросу о Ливии, - подчеркнул Гейтс. - Они осознали, что это была нечестная сделка. Я тогда сказал, что у нас возникнут очень серьезные проблемы при сотрудничестве в будущем».
Возвращение Путина
В субботнее утро в сентябре того же года Обама получил сообщение от своих сотрудников: Медведев уходит, а Путин возвращается для того, чтобы вновь занять пост президента весной следующего года.
Некоторые помощники Обамы надеялись на то, что, возможно, формальное возвращение Путина к власти ничего не изменит, поскольку он, судя по всему, и до этого всем распоряжался. Однако другие думали иначе. Клинтон, участвовавшая в нескольких жестких встречах с Путиным и не питавшая к нему особых симпатий, настаивала на более трезвой оценке того, что значит его возвращение. По крайней мере, один меморандум, курсировавший в Госдепартаменте, предсказывал увеличение антиамериканской риторики в России, а также проведение значительно более националистической политики.
«Мы сделали большое количество важных вещей, однако с этого времени, поскольку мы имеем дело с другим состоянием умов в Кремле и другим набором позиций, ситуация будет более сложной», - вспоминает Джон Байерли (John Beyerle), бывший в то время послом в Москве.
Также по теме: Путин и новые умиротворители
К тому времени, когда Донилон прибыл в Москву в мае 2012 года, это все стало очевидным. Масштабные уличные протесты вызывали беспокойство у Путина, и он обвинил в их подстрекательстве Клинтон. Чиновники Белого дома надеялись на то, что враждебная риторика служит всего лишь целям внутренней кампании, но даже после формальной победы Путина на выборах ее использование было продолжено. Когда Обама направил Макфола, архитектора перезагрузки, на смену Байерли, новый посол стал объектом необычной враждебной публичной кампании в Москве.
Встреча с Донилоном на даче Путина в предместьях Москвы продолжалась три часа, и на ней были затронуты такие темы, как контроль над вооружениями, противоракетная оборона и Афганистан. Однако фокусирование внимание на Сирии свидетельствовало о том, какое возмущение у Путина вызывают действия в Ливии, которые он считает продолжением незаконных и даже империалистических американских интервенций, начавшихся в Косово при президенте Билле Клинтоне и продолжившихся в Ираке при президенте Джордже Буше младшем. Обама, по мнению российского президента, ничем от них не отличается. «Путин занимал очень жесткую позицию по этому вопросу и сказал, что второй Ливии не будет», - подчеркнул один из американских чиновников.
Путин ясно дал понять, что ему не особенно нравится Асад, однако он рассматривал его как оплот в борьбе против исламского радикализма – таким же образом он рассматривал и самого себя в ходе борьбы против джихадистов в Чечне и на Северном Кавказе. Донилон заметил, что именно по этой причине Россия должна помочь Асаду уйти и дать возможность демократическому правительству занять его место, поскольку в противном случае более масштабная гражданская война может открыть двери как раз тому радикализму, которого опасается Путин.
Спустя месяц Обама и Путин оказались в Лос-Кабосе в Мексике, где они встретились на полях еще одного саммита группы G-20. В классическом стиле альфа-самца Путин заставил ждать более 20 минут Обаму, после чего оба они начала обсуждение сирийского вопроса. Путин спросил, почему Соединенные Штаты пытаются избавиться от таких стабильных, хотя и автократических лидеров, как Асад, и почему Вашингтон так хочет вести войны на Ближнем востоке.
Читайте также: Американские политики раздражены решением России предоставить Сноудену убежище
Обама напомнил, что он выступал против войны в Ираке и подчеркнул, что они должны обсудить возможность мирного решения в Сирии для того, чтобы избежать радикального варианта. «Путин был совершенно с этим не согласен», - отметил один из высокопоставленных сотрудников администрации. Когда оба лидера сидели перед камерами, они были холодны и явно напряжены. Помощники сообщили, что встреча не была столь плохой, как, судя по всему, можно было заключить на основании итоговой сцены, однако они признали, что во время переговоров лидеры двух стран большую часть времени обсуждали разные вещи, полагая, что они имеют в виду одно и то же.
Еще одна попытка
Обама, вернувшись домой, сфокусировал внимание на своем переизбрании, Путин использовал это время для подавления инакомыслия в России.
Демонстрации протеста разгонялись, их организаторы арестовывались, а члены популярной женской группы оказались на скамье подсудимых за исполнение антипутинской песни. Были приняты новые законы, ограничивающие деятельность некоммерческих организаций, а Агентство США по международному развитию было выдворено из России. В ответ на это конгресс США принял «Акт Магнитского» и ввел новые санкции против тех, кто нарушает права человека в России. Тогда Путин запретил усыновлять американцам российских детей.
После переизбрания Обама вместе со своими советниками обсудил вопрос о том, что делать в отношении России. Он решил разработать набор предложений для того, чтобы вернуть отношения между двумя странами в нормальную колею и в очередной раз направил Донилона для того, чтобы он без лишнего шума представил их Путину. «Было важно поехать туда и сказать: «Давайте еще раз попробуем осуществить перезагрузку, - отметил другой высокопоставленный чиновник. - И вот по какому пути мы можем продвигаться вперед».
Донилон прибыл в апреле с целым набором идей - еще один более глубокий раунд переговоров о сокращении вооружений, план по совместному использованию данных с целью сокращения напряженности по поводу американской противоракетной обороны, а также пути расширения торговли и инвестиций. Все эти вещи Москва предлагала в прошлом. Так получилось, что он прибыл в Москву спустя всего несколько дней после опубликования администрацией списка российских чиновников, в отношении которых были применены санкции на основании «Акта Магнитского».
Также по теме: Баланс Россия - США и Ближний Восток
Несмотря на неудачное время, напряженность по поводу Магнитского почти не ощущалась на этой встрече. Донилон передал Путину письмо от Обамы, в котором излагались предложения по поводу новых соглашений, и российский лидер сел и зачитал его вслух, делая отметки в тексте и добавляя слова «Я с этим согласен» или «Я с этим не согласен».
Однако перезагрузка перезагрузки не сработала. Когда Обама и Путин вновь встретились в июне на саммите G-8 в Северной Ирландии, Белый дом надеялся получить согласие на начало переговоров по поводу нового договора о ядерных вооружениях. Путин не согласился, и его правительство не ответило на большинство других предложений. «Мы просто подумали: какого черта! - вспоминал бывший сотрудник администрации. - В чем дело, это же были ваши идеи».
Даже и без соглашения Обама предложил провести встречу в верхах один на один в Москве накануне саммита в Санкт-Петербурге. Путин согласился. Обама продолжил действовать в этом направлении и в своей речи в Берлине публично предложил провести взаимное сокращение вооружений с Россией - такого рода объявления обычно не делаются без достижения предварительного понимания относительно заинтересованности противоположной стороны. Это был своего рода тест, и вновь Москва продемонстрировала отсутствие большой заинтересованности.
Прибытие Сноудена (Snowden) в Москву в дополнение к раздражению в связи с новым законом, направленным против «пропаганды» гомосексуализма, было ни чем иным, как последним смертельным ударом для перезагрузки. Внутри администрации стали активно обсуждать вопрос о том, следует ли продолжать подготовку московского саммита.
Госсекретарь Джон Керри (John Kerry), пытавшийся организовать проведение мирной конференции по Сирии с русскими, выступал в поддержку встречи в верхах, и такую же позицию занял министр обороны Чак Хэйгел (Chuck Hagel). Сьюзан Райс (Susan Rice), которая только что сменила Донилона в качестве советника по национальной безопасности, была настроена более скептично и задавала вопрос о том, следует ли тратить время президента, если ничего не может быть достигнуто.
Читайте также: Путин - плохой, а исламисты - ну, какие проблемы!
«У вас есть небольшая группа людей, которые считают себя реалистами и хотят иметь дело с Путиным, - заявил Андерс Аслунд (Anders Aslund), эксперт по России Института международной экономики имени Петерсона, имеющего тесные связи с сотрудниками президентской администрации. - А еще у вас есть значительное большинство на нижнем уровне, которое считает, что это неприемлемо».
Когда Россия приняла решение предоставить временное убежище Сноудену, все дебаты прекратились; поездка была отменена. По данным проведенного администрацией президента исследования, ни один российско-американский саммит не был отметен с 1960 года. Обама заявил, что следует «взять паузу» и назвал Путина серым и «скучающим учеником, сидящим на последней парте».
За отсутствием изменений, перезагрузка «продолжала идти своим путем», как выразился Аслунд. Республиканские критики, в том числе Джон Маккейн (John McCain) из Аризоны и Линдси Грэм (Lindsey Graham) из Южной Каролины, назвали это «провалом» и символом обанкротившейся внешней политики. Советники Обамы говорят о том, что она в определенном мере сработала после разрыва по поводу войны в Грузии. Даже сейчас существуют области сотрудничества. Москва продолжает выполнять положения нового договора по СНВ, а также обеспечивает работу афганского маршрута снабжения.
«Перезагрузка представляла собой умное и прагматичное признание того, что мы столкнемся с существенными различиями, однако нам необходимо работать вместе там, где это возможно», - подчеркнул Джеймс Стейнберг (James B. Steinberg), бывший заместитель госсекретаря в администрации Обамы.
Гейтс сказал, что усилия Обамы были искренними и он возлагает всю вину на Путина. «Он зациклен на потерянной власти, потерянной империи, потерянной славе, - отметил Гейтс. - Будет очень сложно добиться прогресса, пока он там».
Однако советники Обамы утверждают, что они переоценили важность перезагрузки как для общественности, так и, возможно, даже для самих себя. Она никогда не означала попытку трансформировать Россию в демократию американского образца или преодолеть всех разногласий. «Вероятно, мы переоценили аспект, связанный с общими интересами», - подчеркнул один из чиновников.
Задача теперь состоит в том, чтобы не дать скатиться ей еще ниже. «Я не думаю, что ситуация улучшиться в ближайшее время, - отметил бывший сотрудник администрации. - Я думаю, что на самом деле потенциал чего-то еще более плохого довольно велик».
