«Героическая» война с памятником

Тот, кто нарисовал ночью на памятнике генералу Ивану Черняховскому в городе Пененжно знак Сражающейся Польши, наверное, считал свои действия геройскими и патриотическими. Возможно, он почувствовал себя бойцом Армии Крайовой, а изображая надпись «долой коммунизм», героически протестовал против агрессии Путина на Украине. К счастью, воевать с памятниками безопаснее, чем со спецназом.

Генерал Черняховский не является для меня героем. Будучи командующим Третьим Белорусским фронтом, в июле 1944 года он пригласил на беседу командующего Виленского округа Армии Крайовой полковника Александра Кржижановского (Aleksander Krzyżanowski). Вместо того, чтобы обсуждать совместные союзнические действия, генерал заявил, что он получил приказ арестовать Кржижановского и разоружить его отряды. НКВД предложил партизанам АК выбор: или вступление в ряды армии генерала Берлинга (Zygmunt Berling), или Сибирь.

Однако для россиян Черняховский — один из военных героев. Самый молодой генерал Красной Армии: он получил повышение в звании в 39 лет. Именно его танки шли на острие контрудара в ходе знаменитой Курской битвы. Он участвовал в переломе фронта в Белоруссии и вел наступление на Кенигсберг. Он был одним из самых храбрых и решительных командующих, именно благодаря таким людям Красная Армия смогла победить Вермахт.

Бургомистр Пененжно, в котором стоит памятник генералу, задается вопросом, что тот сделал для поляков. Для поляков — ничего. Все, что он делал, было не в интересах Польши, а в интересах Советского Союза, который был его родиной. По приказу Сталина он арестовал Кржижановского, по приказу Сталина бил немцев. Его связь с Пененжно заключалась в том, что он тут погиб, приехав на передовую. Признаем, что памятник документирует этот исторический факт. Ведь мы требуем от россиян, чтобы они приняли исторический факт катынского преступления и уважительно относились к польским памятникам и кладбищам. Однако перед генералом у нас есть еще и долг благодарности.

Если бы не генерал Черняховский и подобные ему командующие, бургомистр был бы главой не Пененжно, а Мельзака — города в Восточной Пруссии. Я опущу тот факт, что благодаря победе Красной Армии над гитлеровской Германией он может задать свой вопрос по-польски. И благодаря ей журналисты могут использовать прекрасное польское выражение «коммунистический палач». С точки зрения поляков Вторая Мировая война была войной за существование. Если бы победил Гитлер, то, по всей вероятности, польский народ существовал бы максимум в резервациях, как задумывал Генрих Гиммлер.

Мы проиграли войну в 1939-м. У Армии Крайовой не было достаточно сил, чтобы освободить Польшу из-под гитлеровской оккупации. Нам бы хотелось, чтобы нас освободили демократичные американцы, но поблизости не было других освободителей, кроме коммунистической Красной Армии. Мы обязаны существованием Польши тому, что один тоталитарный режим оказался сильнее другого. Британский историк Энтони Бивор (Antony Beevor) утверждает, что если бы не существование преступного советского режима, то Россия распалась бы под немецкими ударами, как Польша в 1939-м или Франция в 1940-м.

У нас есть общепольская проблема с «памятниками благодарности» или, как называет их Институт национальной памяти (IPN), «монументами коммунистического доминирования». Не прекращаются споры вокруг варшавского памятника «четверым спящим» (официально: памятник советско-польскому братству по оружию), подогреваемые антироссийскими настроениями после агрессии России в отношении Украины.

Эта проблема уйдет, если победит патриотическая версия истории, которую продвигает Институт национальной памяти и публицисты правого толка. Наши дети будут учить в школах, что вторая Мировая война началась 17 сентября, а после 1945 года Польша оказалась под второй, самой страшной и разрушительной, оккупацией, которая продолжалась до 1989 года или, как говорят некоторые, длится до сих пор. Но что общего будет у этого с правдой? И что делали наши солдаты вместе с Красной Армией в мае 1945 в Берлине?