Обзор публикаций о России, 19–25 января

Путин, «вероятно», одобрил отравление Литвиненко

«В то время, когда Александр Литвиненко умирал на своей постели в лондонской больнице в ноябре 2006 года, у него не было сомнений в том, кто виноват в его приближающейся смерти. Этот 43-летний бывший российский агент, ставший критиком Кремля, указал прямо на Владимира Путина, — тогда, как и сейчас, авторитарного президента России», — так начал репортаж из Лондона корреспондент Си-эн-эн (20.01) об итогах так называемого «публичного» разбирательства по делу о гибели экс-офицера ФСБ Александра Литвиненко.

Далее автор пересказывает историю этого дела и выводы британского следствия, убеждая публику в их справедливости. И лишь в одном предложении говорит о том, что «Официальные лица Кремля всегда отвергали эти обвинения как „вздорные“, но подозрения оставались».

21 января учрежденное правительством Великобритании следствие назвало россиян Андрея Лугового и Дмитрия Ковтуна исполнителями убийства бывшего офицера ФСБ Александра Литвиненко в Лондоне в 2006 году. А президент России Владимир Путин, по свидетельству этого следствия, «вероятно, одобрил» его отравление в баре лондонского отеля. «Долгожданный вердикт ознаменовал наиболее недвусмысленную формальную связь дела с г-ном Путиным и, скорее всего, еще более усилит напряжение и так уже расшатанных связей между Москвой и Великобританией. И это в то время, когда западные страны добиваются от г-на Путина сотрудничества по урегулированию войны в Сирии и в борьбе с экстремистской группировкой „Исламское государство“», — писала The Wall Street Journal (22.01).

«Я очень рада, что слова моего мужа на смертном одре, — когда он обвинил г-на Путина в своем убийстве, — были подтверждены», — процитировала The Washington Post (22.01) слова Марины Литвиненко перед журналистами за пределами Королевского суда в центре Лондона.

О том, что так называемое «публичное расследование» базировалось на так и не обнародованных материалах и показаниях неназванных в большинстве своем свидетелей, не написала ни одна ведущая газета США. Доклад судебного следствия вообще не подвергался сомнению. Мнения российской стороны профессионально подавались читателям либо в качестве оправданий, либо как всплеск «бессильной злобы».

Так Кори Флинтофф (Corey Flintoff), московский корреспондент National Public Radio (22.01), заявил в эфире этой радиостанции «они [представители России] пытались дискредитировать расследование. Пресс-секретарь российского МИДа … сказала, что убийство было чисто уголовным делом, которое было политизировано, и она раскритиковала процесс. Она сказала, он не прозрачный, потому что некоторые процессуальные документы были закрыты для публики под предлогом того, что они связаны с государственными секретами».

Авторы «большой прессы» не ограничивались констатацией «факта», но тут же «обобщали» и «делали выводы», как, например, Дэвид Сэттер (David Satter) в The Wall Street Journal (21.01). По его мнению, «Убийство Литвиненко стало драматическим примером преступных методов деятельности российского режима, но оно далеко не уникально. Провокации и политические убийства стали отличительной чертой постсоветской России, приведя ее к путинской диктатуре». И поэтому «крайне важно, причем не только для Запада, но и для будущего России, чтобы расследование убийства Литвиненко создало прецедент для объективного международного анализа случаев политического терроризма в России».

Автор Los Angeles Times (22.01) в статье «Путин причастен к отравлению Литвиненко» (она даже слово «вероятно» не удосужились написать), указала, правда, что пресс-секретарь Владимира Путина Дмитрий Песков «отказался принимать всерьёз британский отчет, назвав его „квазирасследованием“» и заявив, что Кремль не считает его выводы в качестве приговора по делу. Он привел тот факт, что «публичное расследование основывается на засекреченных данных спецслужб — безымянных спецслужб, и что приговор основан на этих эфемерных данных с обильным использованием слов „возможно“ и „вероятно“».

Зато телеканал Си-эн-эн (22.01) предоставил слово небезызвестному Уильяму Браудеру (William Browder), который заявил, что «нельзя позволить Путину выйти сухим из воды после убийства на британской земле».

У российской экономики — проблемы, но, скорее всего, она не рухнет

Такое мнение высказал Марк Адоманис (Mark Adomanis) в журнале Forbes (23.01) после серии весьма «панических» статей в ведущих американских СМИ, сообщавших о том, что упавший ниже 80 рублей за доллар рубль вызвал шок среди россиян. Сообщая о «шоке», авторы все же вынуждены были признать, что «меры жесткой экономии пока не вызвали сколько-нибудь значительной негативной реакции населения против властей страны. Рейтинг одобрения деятельности президента Владимира Путина продолжает держаться на отметке 90%, согласно опросам, несмотря на рецессию и падение реальных доходов населения» (The Wall Street Journal, 20.01).

«Это странное сопоставление непоколебимой популярности г-на Путина на фоне экономических проблем при том, что даже он признает ухудшение ситуации с каждым днём, приводит в замешательство ученых мужей», — отметил московский корреспондент The Christian Science Monitor (20.01) Фред Вир (Fred Weir).

В репортаже телеканала CNBC (21.01) появился «дежурный алармист по России» Уильям Браудер с предсказанием тяжелых последствий и бед для страны, «когда у России закончатся деньги».

«Обрушение цены на нефть с более чем 100 долларов за баррель всего 18 месяцев назад было катастрофическим для России. Чтобы сбалансировать бюджет, страна должна продавать нефть за 82 доллара за баррель», — так было заявлено и видимо, подсчитано, в репортаже CNN (21.01).

Негатива добавил и Мэтт О’Брайен (Matt O'Brien) в самой читаемой на сегодня газете The Washington Post (22.01), предположив, что «Похоже, рублю уже никто не верит», так как «у России нет практически никакой экономики за исключением экспорта нефти — то есть, у нее сейчас экономики больше нет вообще».

Так вот, Марк Адоманис признав, что «Российская экономика сейчас, безусловно, находится не в лучшей форме», отметил следующее: «на начало 2016 года Россия обладает стабильными (хотя и не слишком большими) валютными резервами, а ее корпоративный сектор сумел избавиться от заметной части долговой нагрузки — хотя кардинальным образом ее пока не уменьшил. На мой взгляд, это не похоже на страну, находящуюся на грани коллапса» (Forbes, 23.01).

Ну а американская частная разведывательно-аналитическая компания Stratfor (25.01) в свойственном ей логическом обосновании («Америка превыше всего») попыталась объяснить американцам, почему «Россия Путина более стабильна, чем кажется». Полемизируя с обозревателями, предсказывающими рост нестабильности в России и «начало конца Путина», Stratfor отметил, что «серьезная дестабилизация ситуации в России маловероятна. Чтобы более точно спрогнозировать волнения в России, необходимо отказаться от чисто западных предпосылок и гипотез, которые попросту неприменимы в отношении России».

Лавров подчеркнул необходимость проведения переговоров по Сирии

Так отметила активность главы российского МИДа и госсекретаря США в Швейцарии дипломатический корреспондент газеты The Washington Post (21.01) Кэрол Морелло (Carol Morello). «Министр иностранных дел России Сергей Лавров заявил в среду, что ни Россия, ни Соединенные Штаты не хотят отсрочки сирийских мирных переговоров, которые должны начаться на следующей неделе, хотя осталось не ясным, удалось ли ему и госсекретарю Джону Керри договориться о том, какие именно оппозиционные группы будут в них участвовать», — указала Морелло.

Ситуация вокруг этих переговоров привлекала внимание журналистов из-за того, что ситуация в Сирии явно изменилась в пользу правительства Башара Асада, и это явно не понравилось большинству комментаторов и политиков.

«Успехи, полученные в важнейшей части страны, … ставят режим президента Башара Асада на расстоянии досягаемости соседней провинции Идлиб, единственной, которая почти полностью находится под контролем повстанцев. Всего несколько месяцев назад боевики наступали через Идлиб в сторону Латакии и выглядели готовыми нанести больше ударов по режиму. Но вмешательство России в конце сентября позволило режиму стать там хозяином положения. Эти победы дали режиму хорошие карты на предстоящих мирных переговорах, о которых договорились на этой неделе в Женеве, если они пройдут в соответствии с намеченными планами» (The Wall Street Journal, 25.01).

Газета отметила, что усилия по возобновлению переговоров в поисках политического решения конфликта были подвергнуты сомнению из-за вопросов о том, будет ли присутствовать оппозиция, и кто будет ее представлять. По свидетельству газеты, в субботу более двух десятков повстанческих группировок заявили о своей поддержке политическому урегулированию, но добавили: «мы считаем режим Асада и его союзника, Россию, ответственными за любую неудачу политического процесса из-за их продолжающихся военных преступлений, включая убийства, осаду и голод гражданского населения».

При этом, обсуждая слухи об активности «группы россиян» около небольшого аэропорта Камышлы на границе с Турцией, эта же газета засвидетельствовала в субботу: «Официальные лица США сказали в пятницу, что присутствие россиян у аэродрома незначительно, и нет признаков, что они пытаются превратить его в центр для нанесения ударов бомбардировщиками. Но российские намерения остаются неясными. „Мы умираем [от любопытства], чтобы узнать, что они там делают, — сказал высокопоставленный чиновник Министерства обороны США. — Пока это загадка“» (The Wall Street Journal, 23.01).