Конкуренция США и Ирана в Сирии подрывает роль России?

В Сирии продолжается война между США и Россией. Угрозы Москвы закончились ее возвращением к соглашению с Вашингтоном по координации действий в сирийском воздушном пространстве. Россия не держит зла на Международную коалицию из-за сбитого самолета Су-22. Больше всего она обеспокоена тем, что руководство Коалиции не предупреждает о своих наземных или воздушных операциях и не хочет координировать свои действия, то есть они игнорируют интересы России. Однако, несмотря на это, США и Россия неоднократно высказывались о готовности бороться с ИГИЛ (запрещена в РФ — прим. ред.). Между Россией и Международной коалицией нередко происходят столкновения. Их количество увеличивается с приближением дня освобождения городов Ракки и Мосула, а также из-за более активного участия президента США Дональда Трампа в регионе: от Йемена до западной границы Ирака, а также южной и восточной границ Леванта.

Он пообещал, что не будет никаких новых войн на Ближнем Востоке. И, также, как и Кремль, объявил, что войну в Сирии необходимо остановить. Трамп мчится в Женеву и Астану, чтобы подтвердить необходимость завершения войны в Сирии. Он стремится согласовать механизмы контроля для снижения напряжения в регионе. А обострение противостояния между Ираном и США нарушает планы Трампа по завершению войны в Сирии. Поэтому он ужесточил риторику, после того, как правительственные силы и союзные вооруженные формирования продолжили продвижение к базе Ат-Танфа на границе стратегического треугольника с Иорданией и Ираком, несмотря на удары ВВС международной коалиции во главе с США. Он заявил, что не хочет, чтобы Дамаск или Тегеран играли по собственным правилам или перенесли свои базы. Это спровоцировало запуск ракет с кораблей военно-морского флота США, дислоцирующегося в Средиземном море, и повторному развертыванию ракетных батарей.

Конфликты будут продолжаться до тех пор, пока Сирия будет ареной для гонки за распределение влияния. И эта гонка может привести к длительной войне с ИГИЛ, а также продлит кризис в Леванте даже после ликвидации террористической организации. Россия изо всех сил стремится остановить боевые действия, продвигая свою идею о создании «зон деэскалации». Предполагается, что турецкие военные будут размещены в районе Идлиба, иранские военные — в прилегающих районах Дамаска, а американские и иорданские — в южном регионе Деръа, что подтверждает пресс-секретарь президента Эрдогана Ибрагим Калын. Конечно, эта карта по распределению влияния еще не окончательная. В данным момент необходимо урегулировать конфликт в Ракке и побороть наследие ИГИЛ в целом. Президент Трамп закрыл канал диалога с Тегераном и предоставил Коалиции свободу действий в регионе для противостояния расширению влияния Ирана. Однако он не представил какую-либо стратегию для достижения этой цели, подобно той, что касается борьбы с терроризмом. Нынешняя администрация США в отличие от предыдущей реализует план по борьбе с ИГИЛ. Но это не ответ на вопросы о будущем Сирии и о роли России и Ирана в будущем этой страны. Приближается победа в освобождении «столицы халифата». Президент Сирии против разделения страны, но он хочет освободить Ракку, чтобы подтвердить законность своего режима и его способность бороться с терроризмом. Его союзник Иран хотел участвовать в освобождении Ракки, чтобы упрочить свое присутствие в регионе и показать свои способности и мощь. А Турция хочет обеспечить свое присутствие путем разделения курдских районов.

 

Министр иностранных дел России Сергей Лавров отметил, что это «соревнование» за влияние на сирийской территории и в воздушном пространстве довольно трудное для двух крупных игроков, России и Америки, которые хотят разрешить кризис в одиночку. Региональные силы не ждут результатов дебатов в Конгрессе или других административных органах касательно дальнейшей стратегии. США не останавливают последствия участия в войнах в регионе и они полны решимости бороться с ИГИЛ. Они призывают другие силы, чтобы ускорить темпы конфронтации с Ираном для решающей битвы за будущие интересы США, их отношения и роль ее союзников в регионе. Эти силы считают, что отсутствие стратегии позволит им установить контроль над большей частью сирийской территории, как это происходит сегодня. Нет никаких сомнений в том, что правительственные силы и Иран добиваются прогресса во многих областях за счет оппозиционных группировок. Они стремятся уничтожить проект по созданию «зон деэскалации». Тегеран не только выпустил баллистические ракеты по району Дейр-эз-Зор, но и начал строить базу в районе Пальмиры, которая включает в себя аэродромы для запуска беспилотников и центр наземного управления. Иран и сирийское правительство хочет разрушить взаимопонимание между Москвой и Вашингтоном, которое они достигли по долгосрочному перемирию и созданию «зон деэскалации», которые позже могут стать областям в федеративной системе. С другой стороны Турция угрожает ударить по Африну, и тем самым подорвать мечту курдов о самоуправлении после того, как Пентагон заявил, что продолжит поставлять оружие курдам даже после окончания битвы за Ракку.

Среди этих различных повесток дня, важным является то, что администрация президента Трампа не имеет стратегии по борьбе со своими противниками в Сирии. Они имеют свое видение и свою собственную повестку дня. Увеличение числа военных на востоке и на севере страны не склонят чашу весов в сторону США в конфликте и не исключат победу их противников в конечном итоге. Десяткам тысяч солдат, вторгшимся в Ирак, не удалось навязать американский политический план для Ирака. До этого, Соединенные Штаты и их союзники не достигли успехов в войне в Афганистане после свержения режима «Талибан» и разгона лидеров «Аль-Каиды». Тем не менее некоторые сторонники администрации США считают, что участие США в иракском и сирийском конфликте рано или поздно приведет к превращению военных операций в сложный и дорогостоящий проект, подобно тому, как это произошло в Афганистане во время советской оккупации. Но пока еще слишком рано говорить о судьбе войны за влияние и раздел сирийской территории. В настоящее время иранцы проживают по обе стороне сирийско-иракской границы, несмотря на то, что Вашингтон потребовал от Багдада убрать отряды «Сил народной мобилизации» за пределы границы и обеспечить безопасность законным силам, состоящих из пограничников и армии. Иран совершил ракетный удар по Дейр-эз-Зору и району Ат-Танфа, чтобы показать свою силу и мощь. Правительственные силы в Дамаске приближаются к восстановлению контроля над пограничными городами на южном фронте с Иорданией. Таким образом, Иран является наиболее сильным игроком на иракском и сирийском театре военных действий. Но не превосходит США и Россию по мощи их военных арсеналов. Это проявляется на политической арене, где постоянно меняется баланс сил. Например, Москва принимает участие в переговорах по урегулированию конфликта в Астане и Женеве. Следует добавить и расширение иранских сил в регионе. Иран, также, не является развитой страной с прочной и сильной экономикой. Он сталкивается со значительным сопротивлением от Йемена до Сирии. Так что предсказать ход конфликта невозможно.

 

Ирану противостоит Турция, которая представляет угрозу для курдских завоеваний на северо-востоке Сирии, особенно, если она откажется от американцев в угоду НАТО. Их сегодняшние задачи включают в себя получение регулярного информирования о поставках вооружения Демократическим силам Сирии, а также стремление возобновить вооруженную борьбу с ними после ликвидации ИГИЛ. Несмотря на это, правительство президента Эрдогана не обладает широким выбором. Если Турция рискнет осуществить свои планы относительно курдов, то им потребуется открыть несколько фронтов и вести широкомасштабные бои во всех регионах, в которых присутствуют силы РПК и ее филиалы. А именно в таких районах, как северная Сирии и Синджар, а также провинция Диярбакыр и других областях, населенных курдами. Кроме того, затягивание войны в Ракке, которое мы видим сегодня, позволяет Демократическому союзу упрочить свое сотрудничество с американцами и укрепить свое присутствие в курдских регионах. Турция пользуется этой паутиной отношений, которая позволяет ей иметь несколько вариантов на случай, если администрация Трампа изменит курс в отношении нее. Ответом ее противников, возможно, будет восстановление сотрудничества с правительственным режимом в Дамаске, как это произошло в Алеппо, где были изгнаны оппозиционные группировки. В других районах Сирии оппозиционные силы отказались от своих позиций в пользу Дамаска и его союзников.

 

 

В свете этих фактов, нельзя говорить об урегулировании ситуации ни в Астане, ни в Женеве. Оппозиция и ее союзники за столом переговоров делают ставку на принуждение президента Асада пойти на уступки после того, как сферы его влияния ослабнут и уменьшатся. Кто может сегодня отказаться от этой системы? Разве не достаточно того, что было достигнуто российскими и иранскими военными? Разве не достаточно того, что президент Франции Эммануэль Макрон не видит никаких законных альтернатив режиму, и поэтому уход Асада больше не является приоритетом, в отличие от борьбы с ИГИЛ. Изменится ли решение после окончания войны и после проявления ее последствий? Кризис не закончится благодаря взаимопониманию между Америкой и Россией, как все ожидают. Каждая сторона в Сирии является активным и серьезным игроком, строящим свои собственные планы. И нет фиксированных правил для контроля за этой игрой.