Бывший «мэр Восточного Алеппо» Брита Наджи Хасан продолжает выступать с призывами помочь его народу и в частности предлагает задействовать гражданское общество.

Ему пришлось вытерпеть немало ударов. Тем не менее его мрачный взгляд под нахмуренными бровями светится решимостью неутомимого бойца. С начала неторопливого отвоевания сирийской территории силами режима бывший глава местного совета Алеппо Брита Хаджи Хасан вынужден без конца сдавать позиции. Бывший «мэр Восточного Алеппо» вел мирную борьбу за эмансипацию сирийского народа с помощью представительной демократии, однако влияние местных советов стало таять прямо у него на глазах по мере подъема радикальных настроений в вооруженных группах его лагеря и приближения войск Башара Асада. С июня по декабрь 2016 года он объездил множество стран с одним и тем же посланием: его народ гибнет в Алеппо, а мир потворствует преступлению своим бездействием. Его призывы так и остались без ответа.

После взятия города в декабре 2016 года он нашел прибежище во Франции. Сейчас он вне опасности, но на умеренную оппозицию продолжаете падать настоящий вал плохих новостей. После избрания в США президента-русофила, который не проявляет особого интереса к Ближнему Востоку, США остановили в июне 2017 года помощь умеренным противникам Башара Асада, заявив, что его уход больше не является для них приоритетом. Кроме того, систематические вето союзницы режима России в Совбезе ООН парализовали международное сообщество. Великие державы в конечном итоге смирились и замолчали. В июне этого года даже всегда поддерживавший оппозицию французский МИД отказался от жесткого требования об уходе Асада. На смену международным дипломатическим переговорам пришли дискуссии участвующих в военном конфликте держав. Турция Эрдогана, последняя сторонница оппозиции, в свою очередь одержима подавлением контролирующих север страны курдских вооруженных групп. Судебное преследование режима по обвинению в военных преступлениях, последняя надежда оппозиции, развалилось в августе 2017 года после громкого ухода прокурора Карлы Дель Понте (Carla Del Ponte) из следственной комиссии ООН по Сирии. Брита Хаджи Хасан участвовал 9 августа в фестивале «С сирийцами не покончено» в Grands Voisins, где он произнес исполненную надежды речь.

L'Obs: Что вы думаете о громком уходе Карлы Дель Понте из следственной комиссии ООН по Сирии, которая занималась в частности преступлениями Башара Асада?

Брита Хаджи Хасан: Можно лишь поблагодарить ее за то, что она выставила на всеобщее обозрение двуличие Совета безопасности ООН. Как она сама сказала, существуют ощутимые доказательства совершенных режимом преступлений против человечности, однако ничего не было сделано. Такое малодушие не могло долго скрываться под маской псевдоправосудия.

— Какие есть возможные решения?

— Нужно действовать: надеюсь, позиция Карлы Дель Понте всколыхнет людей по всему миру. Сейчас им нужно как никогда четко понять, что западное руководство никогда ничего не сделает для помощи Сирии. Попустительство — это послание диктаторам со всего мира о том, что они могут творить все, что угодно.

— Чем вы занимаетесь после взятия Алеппо?

— Как и у большинства представителей местных советов и гражданского общества, у меня был выбор: уехать из города или погибнуть в тюрьме. Франция приняла меня как политического беженца, и теперь я живу в Лионе. Я больше не занимаю никакой официальной должности, но у меня остались связи с советами из соседних с городом деревень. Я никогда не перестану сражаться за мою страну, напоминать о невозможности доверия к диктатору, который убивает собственный народ.

— Как изменилась гражданская оппозиция после взятия Алеппо?

— Большинство представителей гражданской оппозиции Алеппо перебрались в деревни к западу от города. Немало людей уехали в Идлиб, где сформировалась мощная оппозиционная сеть. В Идлибе находятся порядка 2 миллионов беженцев. Это сосредоточие гражданского общества. В Восточном Алеппо тайно сохраняется небольшое представительство оппозиции. Ни о какой политической деятельности (демонстрациях, собраниях или советах) там, разумеется, не идет и речи: режим продолжает суровые репрессии и часто проводит аресты.

— Карла Дель Понте заявила, что оппозиция сейчас состоит из «экстремистов и террористов». Что вы скажете на этот счет? Существует ли еще гражданское общество посреди радикальных исламистских групп, которые доминируют в военном плане в Идлибе?

— Среди бойцов действительно есть экстремисты. Но есть там и солдаты Свободной сирийской армии, которых никак не назвать террористами. В любом случае, нельзя сводить всю оппозицию к сражающимся против режима вооруженным группам. В сирийской оппозиции существуют две параллельных системы управления. Военные занимаются лишь боями и иногда пытаются установить исламские законы, но дальше этого дело не идет. На гражданском уровне всем занимаются местные советы. Именно они берут на себя такие вещи как водоснабжение, электроэнергия и образование. У них есть легитимная политическая власть, поскольку они избраны народом. Поэтому они не боятся вооруженных групп. Населению же пришлось пройти через многие месяцы российских и сирийских бомбардировок, голод, холод, выселения. Все это гораздо хуже, чем агрессия исламистов.

— Как, по-вашему, выглядит будущее Сирии?

— Сирийцы извлекли для себя уроки из революции. Гражданское общество никогда не примет жизнь при Башаре Асаде. А тот прекратит войну лишь после того, как завоюет всю страну. Все зависит от позиции международного сообщества: если оно будет бесстрастно взирать на российско-иранское вмешательство, война продолжится до взятия последних оплотов оппозиции. То есть затянется надолго. Если же оно надавит на две эти страны, возможны военный статус-кво и политическое решение. Все наши надежды теперь связаны с гражданскими обществами других стран.