Следует ли Польше требовать компенсаций за Вторую мировую войну не только от Германии, но и от России — наследницы СССР? «Мы еще подумаем», — отвечает на этот вопрос глава польского МИД. Моральное право Польши на получение репараций за понесенные потери неоспоримо, однако в такой щепетильной теме следовало сначала подготовиться к наступлению и лишь потом пускать в ход тяжелую артиллерию, а не наоборот.
В эфире радиостанции RMF FM Роберт Мазурек (Robert Mazurek) задал министру иностранных дел Витольду Ващиковскому (Witold Waszczykowski) прямой вопрос: как его ведомство относится к теме военных репараций? Глава польской дипломатии ответил уклончиво, что «это неоднозначный вопрос», который в юридическом плане «выходит за рамки его компетенций», однако работа над соответствующими экспертными заключениями ведется. Но внимание привлекает не это заявление, а упоминание об ущербе, который нанес нам Советский Союз, чьей правопреемницей выступает Россия. «Мы ждали прояснения вопроса с репарациями семьдесят лет, многие предыдущие правительства умывали руки или… не буду даже говорить, что они делали. Так что если мы подождем еще пару недель или месяцев, ничего не изменится», — констатировал Ващиковский, тем самым оставляя путь на восток открытым.
Менее дипломатично высказался на эту тему депутат Станислав Пента (Stanisław Pięta), который заявил в интервью газете Super Express, что Польше полагается компенсация от России. «Поляков убивали и немцы, и коммунисты, они пролили море крови, истребили сотни тысяч поляков и уничтожили огромное количество культурных ценностей. (…) Речь идет о миллиардах злотых, точную сумму компенсации следует тщательно вычислить. Мы должны оценить наши потери и определить размер потенциальных претензий», — объяснял депутат от партии «Право и Справедливость».
Ему вторит коллега по фракции Малгожата Госевская (Małgorzata Gosiewska). «И Германия, и Россия несут ответственность за огромные военные разрушения, смерть сотен тысяч людей, психологические травмы их близких. Кроме того, россияне разграбили наши промышленные предприятия, вывезли произведения искусства. Мы должны потребовать у них выплаты военных репараций», — подчеркивала заместительница главы Сейма по иностранным делам.
И здесь мы сталкиваемся с проблемой, поскольку мнения в рядах правящей партии очевидным образом расходятся. «В последние годы на переговорах с представителями России вопрос компенсаций за ущерб, нанесенный во время Второй мировой войны, не поднимался. У МИД нет данных о каких-либо оценках размеров возможной компенсации», — ответило внешнеполитическое ведомство на официальный запрос, который направил ему один польский фонд.
Моральное право
Если отвлечься от текущей политики и сосредоточить внимание на «моральном праве» Польши на получение репараций (в особенности от Германии), можно, без всякого сомнения, сказать, что оно на нашей стороне. Вторая мировая война завершилась поражением стран нацистского блока. В свою очередь, статистка потерь выглядит следующим образом: Польша потеряла 17,1% населения, СССР — 13,8%, Югославия — 10,8%, а Третий рейх — 10,4%. Следует отметить, что в отличие от Первой мировой войны сильнее всего пострадало мирное население. Для сравнения: Польша потеряла почти в два раза больше людей, чем последние девять стран из списка 16 государств, пострадавших от глобального конфликта. В ходе одного только Варшавского восстания погибли 16 тысяч повстанцев, две тысячи бойцов армии Берлинга (Zygmunt Berling) и примерно 150 тысяч мирных жителей (в среднем каждый день гибло 370 военных и 2 380 гражданских). Почти 85% жилых зданий в районах, охваченных восстанием, оказались разрушенными. Около 650 тысяч жителей столицы подверглись депортации. За 1939-1944 годы Варшава потеряла 850 тысяч человек. Это больше, чем потери Франции на всех фронтах. Довоенного размера варшавское население достигло вновь лишь к 1970 году.
Можно констатировать, что наша страна понесла беспрецедентные потери. Польша получила право претендовать на военные репарации от Германии на Потсдамской конференции 1945 года, однако Большая тройка решила, что посредником выступит СССР, выделив Варшаве 15% причитающейся ему суммы. «Своего рода исполнительным актом к Потсдамским договоренностям стало заключенное двумя неделями позже соглашение между Польшей и СССР. Оно регулировало вопрос получения репараций при посредничестве советской стороны, а одновременно, и это самое важное, связывало польское руководство долгосрочным договором на поставку Советскому Союзу угля по „специальным ставкам", которые были в 10 раз ниже мировых цен. Это существенный аспект, ведь то, что мы получали в виде передаваемых нам посредством СССР репараций, мы теряли на принудительных поставках угля», — рассказывал профессор Станислав Жерко (Stanisław Żerko) в интервью Westdeutscher Rundfunk.
Отказ Польши от репараций со стороны Германии (точнее, новой Германской Демократической Республики) в 1953 году тоже нельзя считать юридически обязывающим документом, поскольку наша страна зависела от своих советских опекунов. «Напомню, что правительство Болеслава Берута (Bolesław Bierut) приняло это решение единогласно и без предварительного обсуждения. О возможности оспорить „предложение" не было и речи, — подчеркивает профессор. — Советская сторона безжалостно вынуждала польских партнеров идти на шаги, которые невозможно оправдать с этической, моральной точки зрения». Следует добавить, что когда в 1990 году в Польше начали обсуждать возможность возращения к теме военных компенсаций, Бундестаг принял резолюцию, в которой говорилось: «отказ Польши от репараций в 1953 году остается в силе в отношении объединенной Германии».
Политическая эффективность
В этом месте мы подходим к отдельному вопросу о политической эффективности и реальных перспективах добиться компенсаций, на которые у Польши есть моральное право. Факт таков, что наша страна не получила от Германии репараций, а на компенсации могли рассчитывать лишь отдельные граждане на основе частных исков. Представители оппозиции указывают на неадекватность новых требований и отсутствие в них логики, вспоминая, например, о Шведском потопе. «Самый большой ущерб нам нанесли шведы, может, стоит тогда потребовать компенсаций у них (а заодно у финнов)? Нужно только сообщить об этом Стокгольму!» — иронизировал на своей странице в Twitter Рафал Тшасковский (Rafał Trzaskowski) из «Гражданской платформы». Он, однако, забывает о том, что эти ситуации несопоставимы ни в юридическом, ни в историческом плане. Речь Посполитая, будучи суверенным государством, в 1660 году заключила со Швецией мирный договор, в котором были четко сформулированы условия прекращения военных действий и дальнейшие последствия этого шага. В 1953 году Польша независимым государством не была.
К сожалению, какими бы сильными аргументами в этом споре мы ни обладали, в формальном плане выйти победителями из него мы не сможем. Польское руководство не подготовилось к этой дискуссии и стало подавать нашим западным соседям противоречивые сигналы. Кроме того, оно подошло к теме репараций, не ставя перед собой никакой конкретной политической цели, выходящий за рамки обострения отношений на линии Варшава — Берлин или Варшава — Москва. Обладая мощным оружием, Польша должна была подготовить все необходимые экспертные заключения и предъявлять их немецким партнерам, если бы у тех, например, возникли вопросы по поводу компенсаций за так называемые возвращенные земли, которые отобрали у Третьего рейха и включили в состав польского государства. Именно такую тактику избрал Лех Качиньский (Lech Kaczyński) в 2004 году, будучи мэром Варшавы. В ответ на требования отдельных немецких граждан он произвел оценку материальных потерь Варшавы и таким образом закрыл тему. Это должно послужить нам сегодня уроком.
.jpg){kind=link}