Похоже, что уже стало хорошим тоном не очень серьезно относиться к объявленным против России санкциям или вообще смеяться над ними: они, мол, ничего не дали, на место нравоучительной аргументации должна снова прийти реальная политика. О причине чаще всего уже не говорят: что Путин аннексировал Крым и по сей день разжигает войну в Донбассе. Речь идет не об акции наказания, а о самообороне. Особенно активными выглядят путинофилы в Германии: промышленному лобби не терпится вернуться к обычному бизнесу, бывший канцлер становится служащим государственного концерна, который нацелился на зависимость Европы от российских поставок энергии. Пропаганда гласит: тот, кто критикует Путина или одного из его друзей, тот является русофобом.
Речь идет не только об Украине: не нужно больше никаких доказательств того, что Путин работает над расколом ЕС — или путем финансирования реакционных и враждебных по отношению к Европе движений и партий, или с помощью троллей и хакеров, мобилизацией «русского мира» по ту сторону границ или — что пока еще недооценивается — борьбой за единоличное право на истину и культурную гегемонию («декадентский Запад»). Кажется, что многое говорит о том, что время работает на Путина, и что удача так и идет ему прямо в руки: разобщенность европейцев и медлительность парламентских процедур, возвращение на мировую арену (он спас кровавый режим Садата и снова утвердился на Ближнем Востоке), хаос во внутренней политике США.
Величия человека во главе государства недостаточно, чтобы объяснить своему народу, что время империи прошло, и что величие России не может состоять в унижении ее соседей.
Однако время работает не на Путина. Украина выстояла. Россия — иначе, чем это всегда хотела показать аналогия с Веймаром, — неожиданно выиграла от благосклонности глобального нефтяного и газового рынка, внешне она во многом радикально изменилась — повсюду в мире российские туристы, автомобилизация и дигитализация в кратчайшие сроки, заметное благосостояние и образ жизни своего рода среднего класса. Однако политические формы и институты, которые могли бы стать проводниками процесса модернизации, урезаны, извращены до уровня псевдодемократических подделок и контролируются неким новым классом, возникшим из сплава секретной службы и олигархов.
Никто не знает, как эта страна будет выбираться из кризиса, когда станет туго — когда растущие военные расходы съедят достигнутое благосостояние, и реформы будут блокированы, когда станет заметным кровопускание чаще всего молодым и активным людям, которые разочаровались или покидают страну. Со стороны здесь ничего не сделаешь, это дело только самих граждан России. Ничего не ожидать от граждан России — это в духе путинофилов, ведущих себя как друзья России: мол, Россия уже всегда была иной, и поэтому они приговорены к тому, чтобы всегда жить в автократических мирах. Это позиция хорошо относящихся к России, которые смотрят на страну сверху вниз, вместо того, чтобы говорить с ней на равных и напомнить: время империи прошло. России придется учиться разговаривать с другими народами на равных, а не как старший брат с младшим.
Никто не знает, как поведет себя правительство, в законности которого сомневаются, когда дело дойдет до выборов 2018-го года: «внешние враги», «пятые колонны», а также и внезапные военные действия уже не раз помогали Путина в беде. Есть времена, когда даже при такой готовности к переговорам уже нечего больше сообщить, и когда речь идет более об умении ждать и быть готовыми ко всему.
Дипломатия не поможет в деле, когда один из участников нарушает правила. Санкции являются одной формой выдержки, а констатация различия между нападением и обороной, между путинофилами и друзьями России — другой.
