«Норвежские „фронтовые сестры", воевавшие на стороне Германии, отнюдь не были нейтральными сестрами милосердия, они не занимались гуманитарной работой. Они были полностью интегрированы в нацистскую Германию и входили в состав немецкой регулярной армии на Восточном фронте. Некоторые из них тесно сотрудничали с врачами-эсэсовцами и работали в немецких концлагерях», — говорит историк Эйрик Грипп Бэй (Eirik Gripp Bay), недавно выпустивший книгу «Валькирии Гиммлера».
Извинение
В книге речь идет о примерно 500 норвежках, которые во время Второй мировой войны стали так называемыми «фронтовыми сестрами». Они вошли в состав немецкого Красного Креста и были направлены на Восточный фронт. После войны женщины были осуждены за предательство и стали предметом осуждения и травли в норвежском обществе.
Впоследствии к «сестрам» стали относиться с большим пониманием. Особенно после того, как политик из Социалистической левой партии Ханна Кванму (Hanna Kvanmo) издала свою биографию под названием «Приговор», в которой рассказала о том, как была «фронтовой сестрой» в Германии.
Не далее как в 2015 году тогдашний президент (норвежского) Красного Креста Свен Моллеклейв (Sven Mollekleiv) принес извинения. «Я хотел бы от имени Красного Креста попросить прощения за то, что мы хотели, чтобы „фронтовые сестры" были осуждены за предательство. Никто не должен был быть наказан за то, что во время войн и конфликтов оказывал медицинскую помощь», — заявил Моллеклейв.
История Кванму
Писатель Эйрик Грипп Бэй теперь считает, что подобные безоговорочные извинения довольно проблематичны, что настало время взглянуть на норвежских «фронтовых сестер» более критически. Он считает, что извинения Красного Креста и книга покойной Ханны Кванму «Приговор» усилили представления о норвежских «фронтовых сестрах» как о наивных, чуждых политике жертвах, которых волновала исключительно гуманитарная деятельность и помощь солдатам независимо от того, друзьями или врагами те были.
«Хотя это было сделано и не специально, но и Красный Крест, и книга Кванму способствовали тому, что такое представление о „фронтовых сестрах" стало распространяться все больше», — считает Бэй. И добавляет:
«Они хотели заниматься гуманитарной деятельностью, но в норвежский Красный Крест они не вступили. Они вступили в немецкий Красный Крест, который в то время был нацифицирован и являлся инструментом гитлеровского режима. Очень многие сестры работали также и в эсэсовских госпиталях, сотрудничая с врачами-эсэсовцами, или же состояли при дивизиях Ваффен СС, таких, как „Викинг". Документально не подтверждено, что норвежские „фронтовые сестры" участвовали в медицинских экспериментах, проводившихся врачами-эсэсовцами, но и исключать это нельзя. Напротив, весьма вероятно, что многие из них знали об этих и других тяжких военных преступлениях», — говорит Бэй.
Массовые убийства
Некоторые норвежские «фронтовые сестры» работали в концлагере Дахау недалеко от Мюнхена.
«Судя по всему, им было известно о геноциде евреев», — считает Бэй.
«Я не говорю, что норвежские женщины конкретно участвовали в геноциде. Но они действовали на Восточном фронте, где Германия вела войну, направленную на уничтожение целых рас, там имели место чудовищные преступления против гражданского населения. Надо исходить из того, что „фронтовые сестры" знали довольно много, если они работали в госпиталях СС и в лагерях СС», — говорит Бэй. Он полагает, что история норвежских «фронтовых сестер» несет на себе слишком большой отпечаток тех интервью, которые сами «сестры» давали после войны.
«Разумеется, рассказы самих женщин — ценный источник. Но они часто касались того, как норвежское общество отнеслось к ним после войны, а также преступлений, совершенных советскими солдатами. Они не упоминают массовые убийства, совершенные немцами на Восточном фронте, хотя мы знаем, что в тех районах, куда „сестры" отправлялись, преступления эти происходили совершенно открыто», — говорит Бэй.
Его книга основывается на новейших исследованиях, проведенных, в частности, в Норвегии, Нидерландах, Бельгии и Германии.
«Отзываться о „фронтовых сестрах" как о тех, кто стоял вне политики, значит недооценивать их. Они боролись за то, во что верили», — считает он.
